«Последний полёт «Капрони»
Николай Кардашов
- Летом 42-го это было, - вспоминает Татьяна Васильевна Портных. – Я тогда девчонкою была и вышла в тот день в огород картошки собрать. Вижу: шесть их бомбовозов летят из-за Дона через наше Копанище к Лискам. Снизились – и давай из пулемётов строчить по хатам да улицам. Упала я в огороде, а пули у головы цвиркают, плетень наш вдребезги разнесли. Тут по ним наши стали из бронебоек стрелять из окопов. Гляжу: один самолёт дымит, развернуться пытается, чтоб к своим, значит, за Дон улететь. А из брюха его чёрные шары сыплются – бомбы кидает. Так и упал он на лугу у озера Глубокое. Остальные самолёты развернулись и село, в отместку, бомбить стали.
- К нам в хату тогда прибежали красноармейцы Мусалимов и Фёдоров, которые были у нас на постое и по самолёту тому стреляли. Спрашивают, все ли мы тут живые, - дополняет рассказ односельчанки Анна Ивановна Ястребова. И указывает то же место падения бомбардировщика.
- А немцы из-за Дона стали снаряды пулять, куда самолёт упал, чтобы наших к нему не подпустить, - своё вспоминает Федосья Кузьминична Житных. – Только одному нашему подростку удалось ночью к самолёту пробраться. Принёс он оттуда пистолет и парашют – девки наши потом из парашютного шёлка обновок себе понашили… Рассказывал хлопец, что лежат там среди обломков два мёртвых лётчиках. И когда январём 43-го мы из эвакуации через луг возвращались, лётчики ещё лежали. Один обгорелый весь, а у другого волосы рыжие-рыжие. И в унтах они были.
Позже в архивах Министерства обороны Владимир Шелухин отыскал рассекреченную оперативную сводку штаба 6-й армии Воронежского фронта. Среди прочих боевых эпизодов, перечисленных в ней, значится и вот этот. «Авиация противника в 10-20 бомбила Копанище и Подлесный. Огнём ПТР 537-го СП сбит один самолёт противника, который упал в районе церкви Копанище, другой подбитый самолёт сел на территории противника».
В 2012 году Копанище навестили поисковик-мурманчанин Валерий Чернышов и руководитель воронежского ЗАО «Пётр» Виталий Латарцев. Собирались искать танк, затонувший тут в одном из озёр, а Владимир Шелухин рассказал им о подбитом мадьярском бомбардировщике. Поисковики сообщили об этом венграм. И уже на второй день те прислали фото и имена членов экипажа последнего полёта.
В октябре 2013 года Чернышёв и Латарцев вместе с московским военным экспертом Борисом Давыдовым и группой венгров – военнослужащих той самой авиагруппы, где в годы войны служили пилоты сбитого над Копанищем бомбардировщика, приехали к месту его падения. Придавая значимость событию, руководитель венгров Карой Маго привез с собою и съёмочную группу, выигравшую конкурс национального телевидения на освещение раскопок самолёта. В раскопе обнаружили человеческие кости, коленвал самолётного двигателя, крупнокалиберные патроны, воздушный клапан с чётким номером и обломок штурвала бомбардировщика с надписью – «Caproni».
- Эти двухмоторные итальянские бомбардировщики союзники поставляли воюющим на Дону мадьярам, - поясняет находки Владимир Шелухин. – Базировались они на аэродроме у белгородского Иловского и летали оттуда бомбить Лиски. Брали с собою до 1200 килограммов бомбовой нагрузки. Мадьяры снимали с машин итальянские и ставили свои три крупнокалиберных пулемёта. По данным венгров, это был последний боевой вылет самолётов такого типа на Воронежском фронте. Здесь мадьяры потеряли два таких «Капрони».
Следы другого отыскались нынешним сентябрём на сельском подворье в острогожском селе Урыв.
«Ой, а мы ничего о самолёте и не знали!.. - всплёскивает руками пожилая хозяйка, услышав о закопанных в её дворе останках пилотов. – Пустырь здесь раньше был, на нём мы после войны уже построились».
С разрешения хозяйки поисковики обследовали огород и нашли там оплавленные фрагменты дюралевой обшивки с рядами знаков и цифр. Останки одного из пилотов откопали рядом с гаражным фундаментом. Тут же обнаружили нарукавный лётный шеврон, пряжку ремня, патроны калибра 12,7мм, нательный крестик жёлтого металла с цепочкой и истлевшие фрагменты парашюта. Под гаражом нашли части второго человеческого скелета. Трое остальных пилотов, по словам поисковиков-венгров, спаслись на парашютах.
Ход раскопок венгры тут же транслировали своим землякам через спутниковую связь.
Кажется, всё правильно в этой истории: венгры ищут наших воинов, павших у берегов Дуная, мы помогаем им находить соотечественников у Дона. При этом поднимает из земли не просто прахи – освободителей ли, оккупантов, – а нашу общую историческую память. Зачем? Да хотя бы затем, чтобы не было соблазна у нынешних новосделанных «Капрони» устремляться в небо воронежских придонских сёл.
Но, оказывается, не во всяком отечестве есть свои пророки. Если те же венгры едут за тысячи километров, чтобы трепетно поднять из придонской луговины прахи своих соотечественников, то не все мы и на 70-м году Победы нашей сподобились по-государственному достойно увековечить память своих воинов-защитников.
В дни, когда венгерские поисковики вместе с воронежскими коллегами откапывали в Урыве останки лётчиков-мадьяр, острогожский учитель-краевед Виктор Стрелкин попечалился мне вот такой некрасивой историей.
Каменские казаки в память о советских военнопленных, погибших на строительстве зловещей немецкой дороги-»берлинки», установили на месте бывшего фашистского концлагеря на никем не возделываемых полевых буграх-пустошах православный поклонный крест. Узнав об этом, местный князёк-помещик, «прихватизировавший» с землёй бывшего колхоза и территорию лагеря-убийцы, накропал в прокуратуру гневную жалобу: не моги! земля – моя!
Запамятовал, видать, сердешный: не его эта земля, а наша, потому как совесть ныне живущих в ней закопана, а не просто косточки защитников-воинов. И потом: ведь истину о том, что вход в будущее возможен только по билетам прошлого, никто не отменял. Не потерять бы нам каждому свой билет.
Фото Владимира Шелухина
Экипаж «Капрони», оставшийся в лугу под Лисками
Осколок штурвала - всё, что осталось от стервятника
Венгры ищут соотечественников на подворье в Урыве