Путиномика: На госзакупках прикарманили 6,6 трлн рублей

Если говорить коротко, то воруют. Примерно так же, как в приснопамятные времена писателя и историка Николая Карамзина, одним словом ответившего на вопрос, что происходит в России: «Крадут». А вникнешь, окажется, что объём приворованного в сфере государственных закупок — составляет около 6,6 триллионов рублей. Так сообщил РБК, ссылаясь на исследование Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ.

Средний размер отката — двадцать процентов от суммы государственного контракта, признались более тысячи представителей всевозможных компаний, участвующих в госзакупках, но пожелавших остаться неизвестными. Не то, что размеры мзды устоявшиеся и фиксированные, — отнюдь. Взятки берут разные: от 3 до 65% стоимости заказанных работ и услуг. Две третьих предпринимателей откровенно признались: приходится делиться, жизнь такая. А треть — то ли стесняются, то ли боятся.

Есть в России сферы деятельности, наиболее подверженные коррупции. В числе таких отраслей — освоение бюджетов, и вообще финансово-кредитная деятельность, все, что связано с органами власти и управления, потребительский рынок, а также строительство.

Экономист, бывший председатель Верховного Совета РСФСР Руслан Хазбулатов уверен, что выводам ученых из «Вышки» можно доверять:

— Они известны своими превосходными исследованиями. И специалисты моей лаборатории при кафедре мировой экономики Российского экономического университета имени им. Плеханова несколько лет тому назад пришли к схожим результатам. Если не к еще более пугающим. Они выяснили, что из почти четырех триллионов долларов бюджетных средств, выделенных до пандемии — с 2001 по 2018 год — можно определить результаты конкретно использованного только 1,8 миллиарда. Куда делись более трех триллионов долларов — вообще неизвестно. Возможна коррупционная составляющая в трате большей части наших государственных доходов.

Еще один вывод, который сделали специалисты нашей лаборатории — если бы эти деньги пошли на развитие нашей страны, для пользы дела, то уровень жизни населения — сравнялся с уровнем жизни во Франции. Вот и ответ на вопрос — откуда бедность? Из-за взяточничества и мошенничества. Коррупция не только буквально обескровливает экономику, она еще вгоняет в бедность население и сохраняет эту бедность.

Если бы государство хотя бы действенно боролось с этим, то чего-то можно было бы добиться. Но у нас подход избирательный.

«СП»: — Генеральная прокуратура намерена усилить надзор за госзакупками. Генпрокурор Игорь Краснов издал специальный приказ «Об организации прокурорского надзора в сфере закупок». Как вы считаете, получится у них побороть воровство или с коррупцией ничего сделать нельзя?

— Конечно, по большому счету не получится — они же ничего толком не делают. В качестве примера можно взять судьбу владельца шахты «Листвяжной». Пока сам президент Путин публично не указал, они не решались — такая у нас прокуратура и такой же Следственный комитет. Они как «мальчики на побегушках» у президента. Причем, этих силовиков, правоохранителей — огромное количество. На их содержание уходит прорва бюджетных денег, которые они не оправдывают - коль скоро такие вещи существуют.

Преследуют только мелких нарушителей — поэтому в стране нет конкуренции. Ведь нет мелкого предпринимательства, как мощной платформы, над которой возвышается крупный бизнес. В любой стране, кроме нашей, 99% предприятий — мелкие.

Наша экономика — не капиталистическая. Раньше была рукотворная социалистическая система, теперь — рукотворный капитализм. Крупные предприятия господствуют, делают что хотят, в том числе вмешиваются в политику. В любом государстве некоторых из их владельцев посадили бы за решетку, а у нас — это привилегированные люди, каста неприкасаемых.

Вот и выходит, что раньше, во времена Карамзина крепостные крестьяне отдавали барину «десятину» от урожая. А вот размерчик отката в пользу коррупционеров — составляет почти пятую часть от суммы госконтракта. Если прикинуть, то общий объем взяток в сфере государевых закупок — больше шести процентов ВВП России, который за прошлый 2020 год составил 107 трлн руб., или треть от доходной части федерального бюджета, составляющей примерно 19 трлн руб. Ловкачи в чиновничьих креслах имеют на закупках больше, чем бюджеты всех уровней направляют на образование или здравоохранение. За последние двадцать лет они считай, прикарманили годовой ВВП.

Всего на госзакупки, осуществляемые в прошлом году в рамках 44-ФЗ, который регулирует закупки госорганов и 223-ФЗ, регулирующего закупки госкомпаний, заказчики потратили чуть ли не тридцать триллионов рублей. Перенеся процентное значение среднего размера взятки на все множество госзакупок, ученые оценили рынок коррупционных выплат в 6,56 триллионов рублей.

Больше половины вольных или невольных взяткодателей, идущих на то, чтобы «делиться» — из микропредприятий. Треть — из малого бизнеса. Лишь 6% — из среднего и около 7% — из крупного. Все они, конечно, боятся сесть в тюрьму и, в принципе, очень осуждают коррупцию, как таковую, но вынуждены «отстегивать» — ведь жизнь такая. Причем не обязательно «дают на лапу» чиновникам. Чуть ли не сорок процентов, порой, вступают в сговор между собой, между компаниями участниками торгов. Это выгоднее, чем работать, что-то изобретать, придумывать, развивать, или выстраивать легальные сложные бизнес-схемы.

Эксперт Академии управления финансами и инвестициями Алексей Кричевский считает, что откаты в госзакупках как существовали, так и будут существовать дальше, независимо от того, насколько серьезно в стране будут бороться с коррупцией:

— Другой вопрос, что возможности дачи и получения взяток сейчас серьезно сокращаются, а в некоторых секторах госзаказа они и вовсе прекратились. Речь идет о тех закупках, стоимость которых относительно небольшая, до 10 миллионов рублей по Москве и до миллиона — в регионах.

Происходит так потому, что уже несколько лет все прекрасно понимают, что при объеме отката, который есть в исследовании, такой заказ — просто не вытянуть. К тому же к госзаказу активно привлекаются малые предприятия и ИП, которые просто не будут браться на таких условиях. Поэтому по большей части такие объемы — от 15% и выше — фигурируют в крупных проектах госзакупок, где, во-первых, это не фатально отразится на рентабельности проекта, то есть прибыль все равно будет приличной, во-вторых, можно сэкономить на некоторых статьях заказа. К примеру, при строительстве или отделке помещений можно просто использовать материалы худшего качества, чем было бы без отката.

При этом после того, как отделка начнет разваливаться, начнется новый тендер, на котором можно будет заработать еще — по точно такой же схеме. Поэтому часто случается, что тендеры выигрываются не сразу, а на условном «третьем круге», когда стоимость заказа — подрастает из-за отсутствия желающих принять участие в аукционе. Так что представляется, что в ближайшее время с этим ничего меняться не будет. Максимум — процент просто немного снизится, но «благодарности» будут и дальше разлетаться по карманам чиновников…

Помимо прокуратуры и следкома, есть у нас сейчас еще одно «силовое ведомство», приравненное к таковым в силу авторитета и близости к президенту его нынешнего руководителя — это Счетная палата. Там усиленно, но неспешно анализируют эту сферу. «Торопиться не надо», — говорил товарищ Саахов. Куда спешить если в 2020 году прокурора и так выявили 150 тыс. коррупционных нарушений в госзакупках, возбуждено более семисот уголовных дел, к ответственности привлечены десятки тысяч виновных.

Некоторые считают, что возможное решение проблемы коррупции в госзаказе — в предоставлении большей свободы заказчику. Ведь в нынешних условиях не оправдываются ожидания участников госзакупок. Жесткое регулирование процесса не предотвращает коррупцию. Электронный аукцион не заработал, как хотели. Законодательное регулирование перегружено несвойственными ему антикоррупционными функциями. А ведь его задача — обеспечить поставку качественных товаров в срок, бороться же с коррупцией должны наши доблестные силовики. Надо контролировать результаты закупок, а не процедур, считают некоторые специалисты. Возможно тоже в чем-то заинтересованные?

В общем, все плохо. Низкое качество товаров, услуг и работ, а ведь по госконтрактам строятся больницы, детсады, закупаются лекарства. Но нет худа без добра, а добра без худа — без «смазки» вообще бы ничего могло не заработать? А так что-то закупают, строят. Вот и Екатерина Великая говаривала: «Меня обворовывают точно так же, как и других. Но это хорошо — значит, есть что воровать».