Культ беременности, it-bags и «сочный кутюр»: фрагменты из книги «История моды. С 1850-х годов до наших дней» о стиле девяностых и нулевых
Тропа материнства
В августе 1991 года обложка журнала Vanity Fair с фотографией беременной Деми Мур, «одетой» только в украшения с бриллиантами, сигнализировала о начале новой эры одержимости материнством. Осознавая, что их биологические часы тикают, миллионы женщин, родившихся на излете беби-бума, поспешили стать матерями, создав собственный беби-бум. Они принесли с собой завышенные ожидания от материнства: идеальное сочетание работы и семьи, интеллектуально развитые дети и стильная одежда для периода ожидания ребенка.Вопрос, во что одеться во время беременности, это, разумеется, извечная проблема. Часто ее решали, перешивая существующую одежду и мрачно соглашаясь на несколько месяцев безвкусицы или изоляции. С начала ХХ века стала доступна готовая одежда для беременных, а ее дизайнерский вариант заметно продвигали в 1950-х годах. Явно игнорируя модные тренды, рынок одежды для будущих матерей словно одевал внутреннего ребенка, предлагая беременным женщинам свободные рубашки и круглые отложные воротники. Это был неприемлемый выбор для поколения, на время отлученного от дизайнерских джинсов. В 1990-х одежда для беременных заняла значительную нишу на рынке. Лейблы, предлагавшие стильную одежду для беременных, признали, что современные будущие матери работали, отдыхали, хотели быть в тренде и даже выглядеть сексуально.Линия одежды для беременных Gap привнесла спортивные ноты в одежду, прежде делавшую из женщины настоящую матрону. Эстетика материнства изменилась, когда живот стал объектом почитания, а не поводом для неловкости, им гордились, а не прятали. Американская компания Belly Basics предложила универсальный гардероб в коробке «Набор для выживания во время беременности» (Pregnancy Survival Kit), состоявший из платья, туники, юбки и легинсов. В отличие от стилей для будущих матерей предыдущих периодов трикотажная одежда не придавала дополнительного объема женской фигуре, уже поменявшей очертания, но предлагала комфортные стройнящие варианты, которые работали в любой ситуации и легко дополнялись аксессуарами. Некоторые женщины доводили облегание до крайности, демонстрировать живот с выпирающим пупком на поздних сроках беременности стало социально приемлемым. Предвосхищая современную одержимость поп-культуры беременностями знаменитостей, в этом десятилетии некоторые из них встали на тропу материнства с хорошо задокументированной беременностью и родами, включая Мадонну и Сару, герцогиню Йоркскую.
«IT»
В середине десятилетия New York Times задала вопрос: «Кто платит за сумку $1200 и почему?» В статье говорилось об «одержимости» некоторых покупателей сумками. Как бестселлеры момента назывались модели Marc Jacobs, Prada и Hermès. Но $1200 были весьма скромной суммой, ведь цены на некоторые сумки Mulberry, Vuitton, Chanel и других дорогих брендов начинались с $2000 и могли доходить додесятковтысяч долларов за модели из ограниченных серий или выполненные из экзотической кожи. Так как потребители моды переключили свое внимание со статусной обуви на It Bags (Сумки мечты), дизайнеры и бренды сосредоточились на потенциальной прибыли от сумок и даже включали их в показы на подиумах. Это контрастировало с предыдущими десятилетиями, когда аксессуары считались важными для итоговой суммы, но оставались на периферии сезонных показов. В универмагах расширяли отделы сумок, бутики воспользовались трендом, эксплуатируя впечатление эксклюзивности, подогревавшее аппетиты клиентов. Формировались листы ожидания, и ретейлеры сообщали об отчаявшихся женщинах, рыдавших из-за того, что им не удалось приобрести сумку Spy Fendi или Paddington Chloé.Феномен It Bag совпал с модой на обильное декорирование сумок в первой половине десятилетия. Фирменная металлическая фурнитура и логотипы были важны и делали некоторые сумки мгновенно узнаваемыми. Многие модели украшали бахромой, цепочками, кольцами и висячими замками. Размер и объем сумок провоцировали их сравнение с багажом, вдохновляя юмористические комиксы. Самые тяжелые сумки носили на сгибе локтя, вызывая сатирические сравнения женщины с чайником — одна рука на бедре, вторая свободна. Многие модели от ведущих дизайнеров становились объектами для подделок на всех уровнях рынка, включая контрафактные копии. В 2003 году Dooney & Bourke предложили сумку, очень похожую на Vuitton. Последовавшие судебное разбирательство привело к решению, что сумкаDooney & Bourke действительно является копией, но это не выходит за пределы приемлемой практики копирования. По иронии судьбы модель Dooney & Bourke, которую рекламировали как «разноцветную сумку-ранец», получила название It Bag. К 2008 году модная пресса объявила о конце преходящего It и стала продвигать «классическую роскошь». В следующем году заговорили о «возвращении It Bag». Сумасшедший подъем и спад интереса к хорошо разрекламированным аксессуарам, символом которых стала сумкомания, закрепились как значимый аспект моды XXI века.
Совсем не кутюр
Одним из последствий серьезных переворотов в системе моды стало повсеместное и искаженное использование термина «кутюр». Хотя Синдикат высокой моды продолжал устраивать сезонные показы таких марок, как Lanvin, Dior и Chanel, в глазах широкой публики все хотя бы в минимальной степени необычное относилось к «кутюру». Ухоженных домашних питомцев одевали в затейливые ошейники, свитера и тиары, и это называлось Canine Couture или Kitty Couture. Компания Born 4 Couture поставляла специальные автомобильные сиденья и соски-пустышки с бриллиантами для детей богатых родителей, а Couture Pops предлагала леденцы на покрытых стразами палочках.
Несмотря на скромные размеры настоящей индустрии от-кутюр — по данным Vogue, в 2008 году число постоянных клиентов едва достигало 200, — ее психологическое влияние было огромным. Документальный фильм BBC «Тайный мир высокой моды» (2007) и «Под знаком Chanel», мини-сериал 2005 года, дали возможность телезрителям изнутри посмотреть на этот привилегированный мир. Подчеркивая уникальное мастерство работников высокой моды, показывая швейные мастерские, обычно остающиеся за кадром, и гардеробы клиентов, обе программы удовлетворили желание публики приобщиться к этому миру и, возможно, послужили виртуальным приглашением в «клуб кутюр».В высшей степени успешный мейнстрим-бренд Juicy Couture («Сочный кутюр») — это, пожалуй, лучший пример понимания публикой этого термина. Основанная в 1997 году Гелой Нэш-Тейлор и Памелой Скайст-Леви, двумя уроженками Калифорнии, компания Juicy Couture взлетела к славе благодаря облегающим велюровым спортивным костюмам, предложенным в 2001 году. Они быстро стали фаворитами знаменитостей, включая Дженнифер Лопес и Камерон Диас. Нэш-Тейлор и Скайст-Леви сосредоточились на яркой одежде с женственным силуэтом, включая облегающие футболки с V-образным глубоким вырезом. Их провокационные тренировочные брюки с низкой посадкой и надписью Juicy на ягодицах, способствовали дискредитации понятия «кутюр» как эксклюзивного концепта. Когда в 2003 году компания была продана гиганту Седьмой авеню Liz Claiborne, Inc., прибыль от сделки была действительно сочной.
Новые доказательства девальвации термина «кутюр» появились с дебютом в 2010 году телевизионного реалити-шоу Jersey Couture. Героинями шоу стали владелица магазина из Нью-Джерси и ее ярко разукрашенные дочери, одевавшие для особых случаев бесконечный поток благодарных клиенток. Это прозвучало как похоронный звон для понятия «кутюр» как синонима престижа и эксклюзива.