Кибер-буллинг и шок-контент. Что грозит нашим детям в соцсетях

Представить жизнь современного россиянина без социальных сетей очень сложно. Тем более подростков, которые не застали мир без «Фейсбука»и «ВКонтакте».  Как показывает статистика, примерно четвертую часть суток современные подростки проводят в интернете, из них три часа - непосредственно в соцсетях. Если пристально изучить аккаунты наших детей, то можно узнать многое, о чем в реальной жизни они не расскажут. Например, о суицидальных наклонностях или других деструктивных моментах. К сожалению, не все родители успевают следить за своими чадами. Но два года назад в России стали создаваться центры информационной безопасности детей. Их цель - изучив аккаунты подростков, группы, чаты, каналы, вовремя предупредить страшные поступки. При минпросвещения Ульяновской области такой центр действует с сентября прошлого года. «Народная» пообщалась с его руководителем Александром Загайновым.  - Александр, можно подробнее рассказать, чем занимается ваш центр?  - Задач у него много. В том числе это и мониторинг сети Интернет с целью выявления деструктивного контента и его блокировки. Конечно же, мы помогаем педагогам, родителям, самим детям. Именно в вопросах, касающихся безопасности в интернете. Например, наши специалисты помогают педагогам понять, по каким признакам определить, что ребенка вовлекли в незаконную деятельность. Потому что зачастую они даже не знают, на что смотреть. А ведь это мелочи, которые помогут вытащить ребенка из опасной ситуации.  - Деструктивный контент - понятие довольно широкое. Если говорить конкретнее, что отслеживает ваш центр? - Примеров много. Это и так называемый кибер-буллинг (говоря по-русски - травля в интернете), это и информация, которая не соответствует возрасту детей, это и шок-контент, имеющий некую экстремистскую направленность. Последнее, кстати, может повлиять даже не на здоровье, а на всю последующую жизнь подростка. Потому что наказания за экстремизм у нас достаточно серьезные. - Но ведь объем информации в социальных сетях гигантский. Это и записи в личных аккаунтах, и комментарии. Приходится отслеживать все? - Все, конечно, отследить просто невозможно. К тому же, некоторые дети поступают хитро, заходя в Сеть не под своим именем. Хотя по тому, как пишет и что пишет человек, что он репостит к себе на страницу, все равно можно понять, что это ребенок. И эти репосты, сохраненные фотографии, комментарии зачастую отражают реальное состояние подростка. Его проблемы, переживания. Это уже сродни тому, как при живом общении мы по внешнему виду понимаем, что человек расстроен.  - Бывает ли так, что деструктивная, на первый взгляд, запись на поверку оказывается ложной тревогой? - Да, такое бывает. Например, человеку могут нравиться работы художника, пишущего картины на мрачную мистическую тематику. Но сам почитатель творчества при этом не является ни сатанистом, ни человеком с признаками приближающейся депрессии. Или это могут быть давние увлечения, которые его сейчас уже и не интересуют. Поэтому по такому контенту нельзя сделать однозначного вывода о ребенке. Но если он в открытую пишет что-то вроде «Готов исчезнуть», «Не хочу жить», «Готов забрать кого-то с собой», то на такое оперативно реагируют. Особенно после недавних событий в Казани и Перми. Хотя не стоит забывать и о такой категории пользователей, как пранкеры. Они могут создавать видимость проблемы, реального конфликта, а на деле все это будет пусть злым, но розыгрышем. Поэтому нужно внимательно разбираться.   - Что мониторите в первую очередь: личные страницы или чаты, сообщества?  - Скажем так: мы стараемся изучать весь объем доступного социального интернета. Ведь бывает, что в комментариях телеграм-каналов можно наткнуться на сообщения о том, что какую-то школу хотят заминировать. Но иногда к нам обращаются педагоги, которым кажется, что их ученик стал себя странно вести, у него появились какие-то странные записи. И мы на такие обращения, конечно, реагируем незамедлительно.  - А много ли тех, кто реально вызывает опасения?  - Если это потенциальные колумбайнеры (подростки, интересующиеся историями массовых убийств в школах. Слово образовалось после трагедии в школе «Колумбайн», США в 1999 году. - Ред.), то у нас в регионе, слава богу, такое встречается нечасто. А, к примеру, в соседнем Татарстане - куда чаще. Если речь идет о суицидальном поведении, то это явление вообще сложное, нередко не поддающееся диагностике. Ребенок может никак не проявлять его в интернете, а в реальной жизни оно неожиданно «выскочит». Или, наоборот, в интернете «полный швах», а в реальной жизни это спортсменка и красавица, не помышляющая ни о чем критичном.  - Допустим, вы вычислили ребенка с деструктивным поведением. Что дальше? - Обычно мы сообщаем об этом в школу и даем какие-то рекомендации, что дальше делать. Но какого-то единого решения здесь нет. Каждый случай индивидуален в зависимости от того, что было выявлено. С одним ребенком достаточно пообщаться психологу. В другом случае нужно вести работу с его родителями, с окружением. Чтобы было понятно, какие темы в общении с ребенком стоит затрагивать, какие нет. Если же ситуация еще более серьезна, когда ребенок попал под влияние деструктивных движений, то идет уже совместная психолого-педагогическая, медико-социальная работа. Привлекаются и представители полиции, и психиатры. И длиться такая работа может не один месяц.  - Как вы уже сказали, отследить всех детей невозможно. Может, стоит дать советы родителям? На что в первую очередь обратить внимание? - На резкое изменение в поведении. Это один из самых явных признаков того, что с ребенком что-то не так. Например, если он внезапно начал высказывать какие-то крайние идеи, а главное, транслировать их в интернете. Вообще, нужно следить за тем, что пишет ваш ребенок в Сети. Потому что там он может рассказать о себе больше, чем при личном общении.  - Родителям и педагогам стоит добавляться к детям в друзья в соцсетях?  - Родителям, наверное, да. Потому что так проще отследить контент, который он транслирует у себя на странице. Это позволит банально вовремя поговорить с ребенком. И это необязательно контент деструктивного содержания. Ребенка можно попросить не выкладывать фото, по которым можно определить адрес или снимки дорогих вещей, чтобы не подвергать риску себя и свою семью. Что касается педагогов, то к ним дети довольно часто сами добавляются в друзья. А вот если ребенок внезапно начинает всех удалять, то это уже повод насторожиться. Еще следует обратить внимание на то, кто в друзьях у вашего ребенка, на кого он подписан, соответствуют ли они его возрасту. Если это сверстники, то это одно дело. Другое, как в реальной ситуации, когда у 16-летней девочки больше половины друзей были мужчины старше 35 лет, это уже повод насторожиться.  Игорь УЛИТИН