По «дороге жизни» в Казань. Как жили в Юдино дети из блокадного Ленинграда

80 лет назад, 22 ноября 1941 года по Ладожскому озеру открылось движение по «военно-автомобильной дороге №101». Эта ледяная переправа - «дорога жизни» стала ниточкой, связавшей блокадный Ленинград с остальной страной. По ней холодной зимой 1941-1942 начали доставлять продукты, вывозить раненых, женщин, стариков и детей. Одна из дорог привела в Казань.

Об этом «АиФ-Казань» рассказывает казанский краевед, учитель истории Ирина Рогожина, которой удалось сохранить воспоминания очевидцев тех событий.

Отпаивали киселем

... В феврале 42-го года на станцию Займище под Казанью прибыл состав, от которого отцепили один вагон-теплушку. Но из вагона никто не вышел – в нем было около 40 умирающих детей. Идти они уже не могли. Немногие из них еще могли говорить, и то только шёпотом.

Весть о прибывших из Ленинграда детях разнеслась по райцентру очень быстро. Через час после приезда им принесли нижнее белье, рубашки, теплые вещи. Для них сварили манную кашу, но дети отказались ее есть. Забыли этот вкус. Лишь в глазах можно было прочитать реакцию на слово «хлеб». Старшеклассники местных школ поили детей овсяным киселем, по ложечке каждый час.

Вагон простоял на запасном пути неделю. А через неделю за его пассажирами приехали сотрудники Ново-юдинского детского дома. «На руках выносили из вагона живые детские скелеты», - со слезами вспоминала член женсовета Юдинского железнодорожного узла М. Иванова. На саночках и лошадях их везли к новому дому.

С эвакуированными детьми приехала и доктор Анастасия Вержбицкая. Позже она вспоминала первую блокадную зиму в Ленинграде: «Заснеженные улицы и площади. Нева, скованная льдом. Боевые корабли вдоль гранитных набережных. Люди, бредущие по снегу с ведрами и кастрюлями к невским прорубям. Трамваи и троллейбусы, остановившиеся посреди улиц. Продовольствие и топливо не подвозились, оставшиеся запасы таяли с каждым днем. Ни света, ни воды, ни дров, ни еды. Начался голод. Умерли два моих старших сына».

Как тебя зовут?

Все дети из Ленинграда были дошкольниками, многие не помнили ни своего имени, ни фамилии. Чтобы заполнить документы, им тут же, на месте, придумывали новые имена. Витя Непомнящий, Рита Строгалёва... Забегая вперед, скажем, что всех детей удалось выходить.

В детдоме было свое подсобное хозяйство – лошади, коровы, овцы, огород, пасека. Те, кто был постарше, помогали взрослым: пропалывали грядки, поливали. На лесной поляне сеяли овес, гречиху, просо. Здесь, среди соснового леса, дети набирались сил.

Директором в те годы была Серафима Тюрина. Не имея собственных детей, всю любовь она дарила детдомовским ребятишкам - во время войны здесь нашли приют больше сотни малышей.

Особенно запомнилась встреча нового 1945-го года. Местная жительница Шура Филиппова, мама и сестра которой работали в детдоме, вспоминала: «Из леса привезли большую - до самого потолка! - пушистую ёлку. Игрушки для нее делали сами – вырезали снежинки, флажки, звездочки, из мочала сделали кукол, снег заменила вата. Был на елке и Дед Мороз – в шубе и валенках, с настоящей белой бородой. Это был конюх дядя Захар. И дети и взрослые были счастливы. Все верили в скорую Победу. Подросшие ленинградцы мечтали поскорее вернуться домой. Взявшись за руку, пели: «В лесу родилась елочка».

После прорыва блокады так и произошло - почти все возвратились в родной город. Кто-то - к родителям или родственникам, которых удалось разыскать. Остальных распределили по ленинградским детдомам. Живы ли они сейчас? Помнят ли это время?

Из истории детского дома

На окраине поселка Юдино есть небольшое озерцо, которое старожилы называли «монастырским». Оказалось, что этому названию есть подтверждение. В конце ХIХ веке в густом сосновом лесу напротив деревни Займище началось строительство летних дач Троице-Феодоровского монастыря (был снесён в 1932 г, на его месте – Нацбиблиотека РТ). Рядом с ними был вырыт монастырский колодец, откуда брали воду. Со временем колодец заилился и на этом месте образовалось озерцо.

По архивным данным известно, что земельный участок в «36 с лишним десятин сенных покосов, два лесных участка по 50 и 30 десятин», был подарен женскому монастырю благотворителем, пожелавшим остаться неизвестным. По мнению Ирины Рогожиной, им мог быть крупный лесоторговец, чебоксарский купец второй гильдии Михаил Атлашкин.

Есть сведения, что в 1881 году Атлашкин купил в деревне Сумка Ильинской волости Казанского уезда (ранее так называлась д. Сафоново Зеленодольского района) «300 десятин пахотной земли, до 200 десятин лугов и строевого леса, верст на 15 в окружности», в том числе и ту землю, которую позже подарил монастырю.

Летом дачи сдавались в аренду. Осенью 1918 года, после освобождения Казани от белочехов, в бывших монастырских дачах разместился Ново-Юдинский детский дом для детей-сирот, обездоленных революцией и Гражданской войной. Он просуществовал здесь до конца ХХ века.

Само здание его не сохранилось – это была деревянная постройка. Ирине Николаевне удалось установить, как выглядели те самые монастырские дачи.