«После «Мастера и Маргариты» моя жизнь разделилась на две части…»

В эксклюзивном интервью «ЛГ» композитор Алексей ШОР рассказывает о себе и о современной классической музыке.

Композитор Алексей ШОР полагает, что великий роман Булгакова серьезно повлиял на его судьбу.

 

Юбилейный X Международный музыкальный фестиваль InClassica, проходивший в начале осени в Дубае (ОАЭ), собрал рекордное количество участников из 52 стран мира. Это беспрецедентный факт, т. к. в сложных условиях пандемийного времени организаторам удалось обеспечить приезд 37-ми известных солистов, 7-ми знаменитых симфонических оркестров и 12-ти выдающихся дирижеров, которые представили арабской публике 30 концертов.

На фестивале среди многих известных европейских композиторов исполнили музыку и нашего бывшего соотечественника Алексея Шора, математика по образованию, родившегося в Киеве и проживающего за рубежом. Сейчас композитор невероятно популярен. Он является резидентом фестиваля InClassica, Мальтийской академии филармонического оркестра и Государственного симфонического оркестра Армении.

В эксклюзивном интервью «ЛГ» Алексей Шор рассказал о том, зачем в шесть лет прочел «Собор Парижской Богоматери», почему не верит в нумерологию, для чего нужны музыкальные паузы и как его музыка «живет» отдельно от него…

 

– Алексей, считаете ли вы, что ваша музыка – это ваш портрет?

– Никогда на эту тему не задумывался. Но, мне кажется, что моя музыка живет как бы отдельно от меня. Есть такая книга «Bach Reader», в которой собраны разные документы: письма, просьбы, благодарности, которые в течение всей своей жизни писал И.С.Бах. Когда читаешь эту книгу вырисовывается абсолютно нормальный человек, живущий в своем мире, пьющий кофе, любящий пиво, но при этом – какая музыка! А вот Бетховен (и это известный факт) был очень сложным человеком!

 

– Говорят, он сменил в Вене около 80 квартир…

– В англоязычном мире очень популярна одна история, я услышал ее от известного виолончелиста Стивена Иссерлиса, выступавшего, кстати, на фестивале InClassica в Дубае. Когда его прадедушка в конце XIX века приехал в Вену и уже договорился с какой-то пожилой дамой об аренде квартиры, та, узнав, что он музыкант, страшно раскричалась и заявила, что не желает иметь дело с музыкантами. Добавив, что был тут, дескать, один, который ругался и плевался. А это на самом деле был Бетховен!..

 

– Сочиняя музыку вы, как и многие современные авторы, записываете ноты в компьютерной программе. Вам не кажется, что «бездушность» машины может повлиять на будущее сочинение?

– Это просто новый способ записи нот. Думаю, что на музыку это не влияет. В свое время я, например, относился с подозрением к исполнителям, которые играли по нотам с айпадов. Вдруг во время исполнения закончится батарейка? Но этого никогда не происходит, видимо, все достаточно дисциплинированны и следят за зарядкой своих гаджетов. И, к тому же, страницы на айпаде переворачивать легче, особенно если играется виртуозное сочинение.

 

– У вас много программных сочинений. С чем это связано?

– Иногда возникают музыкальные образы в соответствии с чем-то конкретным (например, у меня есть коротенькое произведение – «Шум дождя на крыше»), и тогда я не вижу причин не обозначить это. Программность может рождаться спонтанно. К примеру, когда я написал самое начало «Музыкального паломничества», задумался, а что же дальше? И вдруг решил, будет интересно, пройтись по моим самым любимым музыкальным стилям. Но в основном музыка абстрактна и в этом ее прелесть, каждый понимает то или иное произведение по-своему. Даже какие-то общие моменты, например, напряженность, – для одного человека – уже трагизм, а для другого – еще надежда. Очень многое зависит и исполнителя, и от настроения и состояния самого слушателя.

 

– Вы прикасаетесь к литературе, сочиняя цикл «С моей книжной полки», где каждая часть названа по имени героев книг: «Золушка», «Дон-Кихот», «Том Сойер», «Квазимодо», «Червонная королева», «Д’Артаньян», «Король Мат Первый», «Ромео и Джульетта»…

– Когда я был маленьким, в нашей небольшой квартирке все было заставлено книгами. Я просыпался и видел одну и ту же книжную полку, на которой случайным образом собрались все эти книги… К этой полке первым делом я и приник, когда немножко подрос и стал читать самостоятельно. Это были первые литературные герои, с которыми я познакомился, поэтому в сочинении «С моей книжной полки» воплотился этот запомнившийся мне в детстве визуальный ряд. Родители были на работе и не знали, чем я занимался. Сами понимаете, читать «Собор Парижской Богоматери» в шестилетнем возрасте не надо...

 

– О какой книге идет речь в части под названием «Король Мат»?

– Это книга польского писателя Януша Корчака «Король Матиуш Первый». В моем детстве она была очень популярной и мне нравилась. Ее герой – маленький мальчик, который становится королем и пытается быть хорошим правителем, но все кончается плохо.

 

– А что сейчас читаете?

– С удовольствием читаю Пелевина, это всегда забавно; Акунина, под каким бы именем он не писал. Быков – всегда интересен, независимо от того, насколько это соотносится с реальностью. Но таких книг, как «Мастер и Маргарита», после которой моя жизнь действительно разделилась на «до» и «после» прочтения, я пока не встречал.

 

– Если бы задумали написать сочинение «Мои любимые литературные герои», кто бы туда вошел?

– Там точно был бы Фауст, герои из «Мастера и Маргариты». И еще, может быть, хоть это и не самая высокая литература, там был бы Граф Монте-Кристо (смеется).

 

– Китайская поговорка гласит: «Когда птица не поет, гора еще спокойнее». Как Вы воспринимаете музыку тишины? Что для вас означает пауза?

– Вся музыкальная ткань произведения построена на контрастах, нарастаниях и спадах. Пауза, в моем понимании, – это максимальный контраст, особенно, в сочетании с кульминацией, когда проходит самый пик развития. Пауза всегда добавляет драматизма. Она дает возможность зрителю задуматься или, напротив, отдохнуть, освободиться, чтобы иметь душевные силы далее удивиться тому, как все изменилось или обнаружить, что все осталось по-прежнему… В такой момент мозг фиксирует, произошло что-то особенное. Иногда над паузой я ставлю знак фермата – тогда пауза действительно может быть долгой, настолько долгой, насколько захочет продлить ее музыкант, насколько его душа просит.

 

– Математик по образованию верит в магию чисел?

– Мой любимый композитор Иоганн Себастьян Бах зашифровывал в своих произведениях числа. Для меня обнаружить это было интересным. Но я абсолютно равнодушен к нумерологии (так же, как и к знакам зодиака) и подсознательно игнорирую такие совпадения, не воспринимая как что-то важное.

 

– Какие ваши новые сочинения можно услышать в скором времени?

– Я почти закончил Скрипичный концерт, пятый по счету. Совсем недавно написал небольшую симфоническую фантазию, которую назвал «Феникс» и премьера которой состоялась в Ереване в рамках «Armenia» International Music Festival. Сочинение посвящено обожаемой мною Армении, поскольку у меня с этой страной многолетние отношения: в Армении жил мой отец; я дружу и сотрудничаю с главным дирижером Армянского симфонического оркестра Сергеем Смбатяном. И я очень рад, что мою музыку в этой стране исполняют с такой любовью.

 

Вопросы задавала Татьяна АНДРИЯШИНА

Дубай-Москва