«Такие вещи не купишь за деньги»: пациентка вступилась за онкологическую клинику «Медицина 24/7»
Ранее мы сообщали о том, что двух врачей клиники «Медицина 24/7» – заведующего отделением анестезиологии и реанимации Руслана Павлова и врача-реаниматолога Павла Наумова – отправили в СИЗО из-за подозрения в неоказании требуемой медицинской помощи, что привело к смерти поступившей в клинику с инфарктом пожилой женщины. В начале ноября срок ареста был продлён.
О том, почему выдвигаемое против этих врачей обвинение может вызывать сомнение, вы можете ознакомиться в этом материале Общественной Службы Новостей. После ареста врачей против клиники «Медицина 24/7» пошла волна обвинительных материалов СМИ – её именовали не иначе, как «фабрикой смерти», сотрудников клиники обвиняли в многочисленных преступлениях против врачебной этики и вовсе человечности.
Мы решили осветить и другую сторону этого вопроса, пообщавшись с одной из пациенток данной клиники.
Наталье Спитерии 42 года. Несколько лет назад ей был поставлен страшный диагноз – рак молочной железы. Оставаться на лечение в Европе, где Наталья тогда пребывала, она не смогла – её маленькому ребёнку пришла пора идти в школу, и, останься он в Европе, это будет означать для него полную смену среды, языка, фактически – всей жизни. Семья вернулась в Россию. Два года назад Наталья поступила в клинику «Медицина 24/7» с раком последней – 4 стадии. Сейчас, осенью 2021 года, Наталья рассказала нам, чем для неё оказалась эта клиника.
Я, как пациент этой клиники, не могу согласиться ни с единой строчкой, что было написано – все эти ужасные высказывания, «убийцы в белых халатах», «фабрика смерти»
«У меня начали ломаться кости из-за метастаз, была угроза перелома позвоночника. В тот момент я себя считала, в общем-то, хосписной пациенткой, которой вариантов лечения уже, по сути, не предлагали. В этой клинике, на удивление, очень деликатно, внимательно, с большим трепетом отнеслись к моей ситуации, предложили несколько вариантов лечения. За эти два года я находилась в стационаре три раза, было проведено несколько операций, и за это время у меня была возможность пообщаться, познакомиться практически с каждым сотрудником клиники, от охраны, повара, медсестры до практически каждого врача. И когда началась информационная атака на клинику, очень сложно и больно это наблюдать, и оставаться равнодушным невозможно, потому что я, как пациент с очень положительным опытом взаимодействия, не могу согласиться ни с единой строчкой, что было написано, сказано – все эти ужасные высказывания, «убийцы в белых халатах», «фабрика смерти».
По словам Натальи, шквал негативной информации, обрушенный на «Медицину» Средствами Массовой Информации, зачастую не просто необъективен – плохо проверен на фактуру.
«Медиа показывали несколько выдернутых из контекста историй, где всё на эмоциях каких-то, навзрыде, где совершенно понятно, что идёт несостыковка фактов, где я вижу, что рассказывают про клинику, а пациента показывают в другой палате – потому что я лично знаю, как выглядят палаты и помещения больницы. И за долгое время лечения мы, многие пациенты, перезнакомились друг с другом. И ни одного пациента, кто бы отзывался таким образом об этой клинике, как это было показано в СМИ, я лично здесь не встречала».
Наталья отмечает скрупулёзное и индивидуальное отношение мед. персонала к пациентам. В частности – к ней.
Я видела, что медсестра берёт иголку потоньше – просто чтобы мне не было больно. Или, когда я после операции прихожу в себя в реанимационной палате, первое, что я вижу – своего хирурга, который побежал проверить, как я после операции, и что со мной
«И из очень маленьких вещей складывается большое чувство благодарности. Вот я, например, буквально позавчера получала инъекцию и боковым зрением я видела, что медсестра готовила препарат для ввода, и берёт шприц на размер препарата, а иголку берёт потоньше – просто чтобы мне не было больно. Или, когда я после операции прихожу в себя в реанимационной палате, и когда я открываю глаза, первое, что я вижу – своего хирурга, который побежал проверить, как я после операции, и что со мной. И утром, перед тем как уходить со смены, с дежурства, в 6 утра он уже первый у меня в палате. Как врачи, даже в то время, когда клиника была закрыта почти на три месяца, со мной всё время оставались на связи».
Отдельно, по мнению бывшей пациентки, стоит вопрос здравомыслия прерывания работы данного мед. учреждения. Ведь речь идёт об онкологических больных, для которых порой один месяц может действительно – пусть это и громко звучит – стать вопросом жизни, или смерти.
Никто из врачей не обязан был меня продолжать вести или как-то наблюдать, но со мной все всё время были на связи, проверяли, как самочувствие, нужна ли мне какая-то помощь, давали советы. Знаете, такие вещи не купишь за деньги
«Я не знаю, где, в какой точке был потерян здравый смысл, что движет людьми – закрыть клинику, понимая, что эта клиника работает с онкологическими пациентами, которые проходят курс лечения, при котором очень важна регулярность, определённая схема лечения, нужно оставаться с врачом на связи. И если у тебя хороший контакт, эмоциональный, длительный с врачом, который знает всю твою историю – то его нельзя прерывать просто вот так, в один день, когда просто элементарно ты остаёшься совершенно потерян. И, конечно, никто из врачей или сотрудников клиники не обязан был меня продолжать вести или как-то наблюдать, но со мной все всё время были на связи, проверяли, как самочувствие, нужна ли мне какая-то помощь, давали советы. Знаете, такие вещи не купишь за деньги».
Завершила свой рассказ Наталья следующими словами.
«И таких историй очень много, и все, с кем я общалась, отмечали, что врачи очень внимательны, что сотрудники клиники неравнодушны. Нужно понимать, что иногда курс лечения от онкологии – это и есть остаток жизни человека. И насколько ценно провести его в окружении людей заботливых, внимательных, понимающих, деликатных. Вот это всё, что я могу сказать об этой клинике. О своём опыте лечения и нахождения здесь».
Ранее ОСН сообщала, что заболевший коронавирусом врач опроверг слова Гинцбурга о количестве антител, защищающих от дельта-штамма.