Совет при президенте по правам экстремистов? Или почему СПЧ поддерживает сторонников сепаратизма, национализма и расизма, и никакие законы ему не мешают
Председатель совета при президенте Российской Федерации по правам человека (СПЧ) Михаил Федотов в очередной раз повторил свое намерение вернуть работу музея «Пермь-36» к прежнему формату, от которого решено было отказаться в прошлом году вместе с управлявшей им одноименной автономной некоммерческой организацией (АНО). Членов СПЧ не смущает, что под видом борьбы за «права политзаключенных» они пытаются оправдать экстремизм. По сути, СПЧ предлагает реабилитировать идейных сторонников запрещенных в стране ОУН-УПА и «Правого сектора», передает корреспондент Накануне.RU
Осуществлению желаний главы СПЧ способствует само Правительство РФ, председатель которого подписал концепцию государственной политики в сфере «увековечения памяти жертв политических репрессий». В частности этой новостью поделился с участниками российско-германской школы ученых-историков Михаил Федотов в ходе рабочей поездки в Пермь.
«Пермь-36» — это единственный сохранившийся до наших дней лагерь ГУЛАГа, в советское время через него прошли многие свободомыслящие люди – писатели, ученые, правозащитники. Здесь содержались осужденные по обвинению в «антисоветской агитации и пропаганде» диссиденты: Владимир Буковский, Сергей Ковалев (первый председатель комиссии при президенте РФ по правам человека), Юрий Орлов, Леонид Бородин, Валерий Марченко (погиб в заключении), Натан Щаранский, Глеб Якунин, Михаил Кукобака, Левко Лукьяненко, Балис Гаяускас, Василь Стус (погиб в заключении), Николай Браун и другие политзаключенные", — такую справку о музее приводит пресс-служба СПЧ по итогам поездки Федотова 8 и 9 сентября.
Две фигуры с этой «доски почета» привлекают особое внимание – Левко Лукьяненко и Балис Гаяускас.
Хотя Лукьяненко сам и не входил в украинскую повстанческую армию (УПА), он был преданным сторонником ее представителей. В колонию он попал, как и многие «невинно репрессированные» – за «антисоветскую пропаганду», однако, от большинства антисоветчиков его отличал ярый, неукротимый годами национализм. Ему принадлежат высказывания о «размывании московитами генетического кода украинцев» и о запрете украинцам бракосочетаться с представителями «цветных рас». Относительно недавно он выступал против распространения русского языка на Украине и назначения русских на государственные посты. Также он выступал против распространения российских и еврейских СМИ.
Вот одна из цитат: «Я жил в заключении с тремя поколениями борцов за свободу и независимость Украины. Это прежде всего поколение националистов ОУН-УПА, которое воевало за независимость Украины против всех захватчиков вплоть до 1956 г…
…люди, с которыми мне пришлось сидеть, были воинами Украинской повстанческой армии, боевиками ОУНовских отрядов и не жалели своей жизни. Они были молоды, упорны и любили Украину. Доставали себе оружие любым способом и боролись за ее свободу …»
Или другое высказывание: «Украинец (украинка) имеет право жениться на представителе (представительнице) цветной расы, однако обязан (обязана) уехать с Родины, соответственно избавившись от гражданства Украины».
Лукьяненко сидел за «антисоветскую пропаганду». Неправда ли, подобное в современных реалиях рассматривалось бы как экстремизм и разжигание межнациональной розни по расовому, языковому, этническому признакам?
По крайней мере, супервнимательный к экстремизму с некоторых пор Роскомнадзор по отношению к простым СМИ сегодня за такое выкатил бы предупреждение ничтоже сумняшеся.
В 1950-60 во Львове Лукьяненко создал оппозиционный по отношению к советской власти «Украинский рабоче-крестьянский союз» («Українська Робітничо-Селянська Спілка»), выступавший за конституционное отделение Украины от СССР. За это в январе 1961 он исключается из КПСС и приговаривается к расстрелу «за антисоветскую агитацию и пропаганду». Однако приговор заменяется тюремным заключением сроком на 15 лет. По меркам современной «независимой» Украины — «сепаратист»? С такими там сейчас разбираются без суда и следствия, разговоры про «конституционность» никого не интересуют.
«Я не понаслышке знаю Левко Лукьяненко, – рассказал Накануне.RU бывший нардеп Украины от Крыма Леонид Грач, – я возглавлял несколько лет комитет по межнациональным отношениям Верховной рады Украины, а Левко был в составе комитета. Я знаю его внутренность не просто по книжке – это не просто антисоветчик, по современным понятиям это просто террорист, садист».
Теперь вспомним, что в России запрещены УПА, «Правый сектор» и другие сторонники «идеолога украинского национализма» Степана Бандеры как экстремистские организации. А в официальном пресс-релизе СПЧ Лукьяненко, человек с националистическими и даже расистскими воззрениями, называется диссидентом — то есть просто «инакомыслящим»!
Интересно, в этой интерпретации террористы на Северном Кавказе или ИГИЛ — «инакомыслящие» или таки радикалы-экстремисты? Не пропагандирует ли тем самым СПЧ экстремизм, национализм и сепаратизм? Если бы подобные взгляды кто-то вроде Лукьяненко пропагандировал в РФ — то наверняка бы попал под статью об экстремизме (уже по этому примеру можно судить, что применяется она сейчас, увы, весьма избирательно и изобретательно).
И что же получается по факут? Удивительная вещь — так называемый СПЧ прямо «впрягается» за националистов, и в Администрации президента этому помогают?
Что касается Балиса Гаяускаса, то он не отрицал своей причастности к деятельности прибалтийского движения «лесных братьев».
Для СПЧ же эти люди – прежде всего «политзаключенные», а то и невинно репрессированные.
«В период с 1944 по 1953 гг. в Литовской Республике с населением 1,5 млн человек „лесными братьями“ было убито порядка 24 тыс. человек. Давайте представим, 24 тыс. человек за девять лет. Это страшная цифра! – рассказывает историк, директор фонда „Историческая память Александр Дюков. — Подавляющее большинство этих людей были литовцами по национальности, поддерживающими советскую власть, 90% из них было крестьянами, не служившими ни в каких советских военных органах, это были обычные люди“.
Однако, в представлении „правозащитников“ почему-то факт „репрессированности“ по умолчанию означает амнистию на былые грехи. А как же защита прав пострадавших от действий таких „политзаключенных“? Почему-то СПЧ это не интересует.
»Около 3 тыс. человек «лесные братья» ежегодно убивали в маленькой республике. Как это можно забыть? Как этих людей можно героизировать? Как можно говорить, что эти люди являются политическими заключенными, и репрессии против них должны осуждаться? На мой взгляд, подобные заявления – это кощунство перед памятью тех, кого они убили. Вне всякого сомнения, осуждение этих людей было справедливо, а когда этих людей героизируют — это надругательство над памятью невинных жертв", — отметил в разговоре с Накануне.RU Александр Дюков.
Совсем уж театр абсурда заключается в том, что деятельность по обелению преступников, выдаваемых за политзаключенных, может получить бюджетную поддержку!!! Под концепцию по увековечению «памяти жертв политических репрессий» будет подготовлена федеральная целевая программа, сообщил источник в Администрации президента газете «Коммерсант».
То есть — на налоги граждан будут увековечивать память вот таких вот экстремисто-сепаратистов по согласованию с АП?
Общественники недовольны таким развитием событий.
«По-моему, странно заявлять о том, что создается „музей жертв репрессий“ и „место памяти“ (имея при этом в виду травматическую память), и при этом прославлять в музее людей, которые сами себя считают не пассивными жертвами, а борцами и героями, воевавшими с СССР и победившими его, — прокомментировал Накануне.RU пермский общественник Олесь Гончар. — Получается, что на самом деле создается некий аналог воинского мемориала, только для врагов нашей страны. Почитайте, к примеру, что пишут в своих статьях деятели вроде Лукьяненко и Овсиенко, какие книги они дарят АНО „Пермь-36“.
Это русофобы за гранью экстремизма. При этом сегодня, согласно исследованиям, 86% россиян считают, что необходимо признать величие советского прошлого. Учитывая все это, мне непонятно, как можно прославлять данных людей за бюджетный счет. И как бы то ни было, АНО „Пермь-36“, для руководства и членов правления которого бандеровцы — это „замечательные люди“, нельзя подпускать к бюджетным учреждениям ближе, чем на пушечный выстрел. За свой счет пусть развлекаются, как хотят, в рамках закона».
В СПЧ есть и другое мнение по поводу такой «реабилитации». Однако, к нему, насколько можно судить, не прислушиваются.
Член Совета по правам человека, журналист Максим Шевченко считает, что хотя у украинских националистов времен Второй мировой войны и нынешних радикалов из «Правого сектора» есть отличия, но нельзя приравнивать преступников к невинно репрессированным.
«Я считаю, что современные националисты отличаются от тех националистов, которые были в 40-е годы. Мне кажется, это историческая мифология, в которой все перепутано. Между Ярошем и теми людьми, которые в огромном количестве оказывали сопротивление советской власти в 40-е на территории Западной Украины, нет ничего общего. Современные неонацисты, которые прикрываются именем украинских националистов того времени, это продукт современной олигархической Украины, которая строит свою деятельность на шовинизме и экстремизме», — пояснил Накануне.RU Максим Шевченко.
С этим отчасти согласен историк Александр Дюков, правда, корни у прежних радикалов и нынешних — одни. «Прежде всего, хочу отметить, что запрещена деятельность не украинских националистических организаций как таковых, а экстремистских организаций вроде „Правого сектора“, действующих в наше время и совершающих преступления. Другое дело, что действительно преемственность экстремистской организации „Правый сектор“ с ОУН-УПА, с бандеровцами никем никогда не скрывается», — добавил он.
Касательно причисления всех сидельцев колонии к политзаключенным Максим Шевченко высказался неодобрительно. Журналист подчеркнул, что в музеях на месте бывших лагерей стоит рассказывать обо всех людях, которые там сидели, и каждого называть своими именами.
«Надо различать всех, кто сотрудничал с немцами, они не должны быть реабилитированы», — сказал Шевченко. По его мнению, и таких, как Левко Лукьяненко, «конечно, не надо возвеличивать».
«Я думаю, что вообще Совет по правам человека надо закрывать в том виде, в котором он существует. Надо пресекать любые попытки проведения в обществе десталинизации, потому что это самая короткая дорога к „Украине“, но это именно то, чего хочет либеральный класс, а поскольку интересы этого класса простираются далеко за пределы Совета по правам человека, поскольку люди, неформально опекающие таких деятелей, как Михаил Федотов, по-прежнему занимают очень прочные позиции во власти и в Правительстве, рассчитывать на то, что это произойдет, я бы не стал», — сообщил Накануне.RU журналист, автор документального фильма «Биохимия предательства» Константин Семин.
Он констатирует, что фактически запрет на деятельность украинских националистических организаций сегодня не действует, поэтому и возникают конфликты, подобные ситуации с музеем в Кучино.
«У нас, с одной стороны, это запрещено, а, с другой, какой-нибудь из сочувствующих нацизму элементов может взять и разрисовать бюст Ленина в желтый и синий цвета, взять и повезти конференцию, посвященную подвигу коллаборационистов во Второй мировой войне, разговаривать о Власове. Я думаю, что то, что мы видим, и такие действия Совета по правам человека – это еще одно отражение продолжающегося процесса мягкой шизофренизации нашего общественного сознания, когда вроде бы по закону нельзя, но по факту большой сегмент нашей элиты связан и прошлым, и множеством других нитей с предательским коллаборационистским дискурсом, который обязательно требует проведения процесса десталинизации и осуждения всего советского прошлого. Здесь уже совершенно невозможно отделить Бандеру от Власова, Власова от Бандеры, репрессированных незаслуженно от репрессированных заслуженно. Все наши правозащитники время от времени с этим соприкасаются», — добавил Семин.
Журналист вспомнил и о подготовке «Биохимии предательства», в ходе которой брал интервью у бывшего заключенного ИТК-36 Сергея Ковалева: «Он мне рассказывал о том, какие замечательные люди власовцы, какие чудесные люди бандеровцы, с которыми он сидел в одном лагере, они-то, мол, и открыли ему глаза на многое из того, о чем умалчивала советская пропаганда».
Нынешняя деятельность СПЧ по героизации преступников недопустима, считает историк Александр Дюков.
«На мой взгляд, то, что в колонии „Пермь-36“ содержались осужденные боевики националистических организаций, неоднократно совершавшие преступления против своих собственных соотечественников, никак не может считаться политическими репрессиями. Да, в лагере содержались также диссиденты, и это действительно было политическими репрессиями. На мой взгляд, в музее „Пермь-36“ должны быть разделены настоящие политические репрессии, как преследование диссидентов, что необходимо осуждать, и обоснованные репрессии людей, которые убивали своих сограждан, совершали преступления и были осуждены вполне законно. Никто не может возражать против сохранения памяти о жертвах советских политических репрессий, но нужно понимать, что под этой маркой нельзя проталкивать героизацию коллаборационистов, преступников, убийц и экстремистов. Не знаю, смогут ли в музее „Пермь-36“ совместить столь разные подходы. Как мы знаем, в предыдущей экспозиции этого сделать не удалось», — заключил эксперт.
Нами разобраны высказывания лишь нескольких «сидельцев» колонии. Более подробный разбор выставок в музее «Пермь-36» про сторонников УПА — здесь.
Напоследок, осмелимся задать вопрос — не уместнее ли было бы центру «Э» и прокуратуре проверить деятельность гражданина Федотова на предмет поддержки экстремистских идей и их носителей — прошлых и нынешних, нежели выделять деньги на реабилитацию в России идей национализма, сепаратизма и экстремизма под видом «борьбы за права человека»?..