Холодное обаяние прибалтийского стиля в советском кино
Среди советской кинопродукции фильмы, созданные в Прибалтике, всегда выделялись. Хотя они не так часто демонстрировались по центральному телевидению, интерес зрителей к ним был стабильно высок. Давайте попробуем разобраться, в чем заключалось обаяние прибалтийского кино на примере прекрасного - и очень осеннего - фильма "Лето было только день" (1980), снятого режиссером Петерисом Крыловсом на Рижской киностудии.
Сюжет фильма очень прост. В начале мы видим подготовку к деревенской свадьбе на затерянном в пуще хуторе. Очень трогательна и красива Визма, невеста, а жених Вальтер статен и симпатичен. Вместе они составляют на редкость гармоничную пару, хотя зритель так и не узнает, где и как познакомились столь разные люди: юная горожанка и тридцатилетний лесник, у которого есть маленький сын от первого брака. В "Лето было только день" вообще очень многое недосказано или намечено только пунктиром. Например, мы так и не узнаем, куда подевалась мама мальчика. Уехала? Умерла?
Это недосказанность - не особенность конкретного фильма, а характерная черта прибалтийского кино в целом. Если сравнивать кино с живописью, то прибалтийский кинематограф - это не плакат и не гравюра, а воздушная акварель с утонченной цветовой гаммой, где многое на заднем фоне расплывается, оставляя зрителю простор для воображения. В то же время это недосказанность сильнее воздействует на наши эмоции, потому что в ней всегда есть нечто тревожное, как тревожна любая неопределенность. И в "Лето было только день" зритель предчувствует, что развязка повествования будет драматичной, но не может догадаться, что произойдет.
Какое-то время ничего особенного не происходит: Визма привыкает к жизни на хуторе и маленькому пасынку, знакомится с немногочисленными соседями. Мир этого фильма очень камерный, и эта камерность позволяет раскрыть своеобразие каждого персонажа. Каким бы не был глухим этот край, в нем живут не "маленькие люди", а индивидуальности со своей судьбой, своим характером. Подобный подход характерен не только для прибалтийского кино, но и для искусства этого региона в целом: исторически там не так много населения, отсюда интерес к маленьким городам и весям. При этом жизнь изображается без прикрас: быт в лесном доме довольно тяжелый, это не город, где можно встать попозже, принять ванну, выпить кофе и пройтись по магазинам. На Визму обрушивается много всего: и хозяйство, и адаптация к новому месту, и забота о малыше. Она даже заболевает, и неудивительно, что ее мать, весьма энергичная городская дамочка, крайне недовольна замужеством дочери и мечтает о разводе.
Однако - и это снова характерная черта прибалтийского кино - все страсти показываются очень сдержанно. Никаких драм с битьем посуды в духе итальянского неореализма: зрители догадывается о напоре эмоций по подчеркнутой лаконичности фраз и скованности жестов. Но, разумеется, как и все супруги, Визма и Вальтер ссорятся, имеют разные взгляды на какие-то вещи, например, на то, нужно ли маленькому ребенку смотреть на кровавые охотничьи трофеи. Эта история любви раскрывается с помощью простых деталей, и взгляд в ней значит больше, чем слово.
Именно простота киноповествования превращает одних зрителей в поклонников прибалтийского кино, а других, наоборот, отталкивает: эти фильмы кажется им чересчур пресными. Есть еще одна черта, которая не всем понравится: трагизм мироощущения. Он выражен не так сильно, как в скандинавском кинематографе - там вообще местами беспросветная мрачность - но достаточно ощутим, чтобы испортить настроение. Не обошлось без трагедии и в "Лето было только день". Предчувствия не обманывают зрителя: Вальтер гибнет так внезапно и нелепо, как обычно и бывает в жизни. Беременная Визма остается одна.
И что? И ничего. То есть мы опять таки можем догадываться, что творилось в душе молодой женщины, но нам это не покажут. Мы увидим только ее поступок: она не вернулась в город под крыло родителей, а усыновила пасынка и осталась жить в лесном доме. И все это без пафоса, без надрыва и заламывания рук, просто потому, что для Визмы такое решение представляется единственно правильным.
Можно было бы поговорить и о некоторых других чертах прибалтийского кино, например, о его стильности, но именно в этом фильме они не выражены, и являются второстепенными по отношению к перечисленным выше. Добавлю, что фильм снят по повести Регины Эзеры, но литературности в дурном смысле слово в нем не чувствуется, нет книжных диалогов и неубедительных поворотов сюжета, все предельно реалистично и оставляет долгое послевкусие.
Я поставила фильму 7,5 по 10-балльной шкале: это очень хорошее, настоящее кино, достойный образец прибалтийского кинематографа. Если вы хотите понять, в чем заключается его холодное обаяние, рекомендую "Лето было только день" к просмотру.
Сюжет фильма очень прост. В начале мы видим подготовку к деревенской свадьбе на затерянном в пуще хуторе. Очень трогательна и красива Визма, невеста, а жених Вальтер статен и симпатичен. Вместе они составляют на редкость гармоничную пару, хотя зритель так и не узнает, где и как познакомились столь разные люди: юная горожанка и тридцатилетний лесник, у которого есть маленький сын от первого брака. В "Лето было только день" вообще очень многое недосказано или намечено только пунктиром. Например, мы так и не узнаем, куда подевалась мама мальчика. Уехала? Умерла?
Это недосказанность - не особенность конкретного фильма, а характерная черта прибалтийского кино в целом. Если сравнивать кино с живописью, то прибалтийский кинематограф - это не плакат и не гравюра, а воздушная акварель с утонченной цветовой гаммой, где многое на заднем фоне расплывается, оставляя зрителю простор для воображения. В то же время это недосказанность сильнее воздействует на наши эмоции, потому что в ней всегда есть нечто тревожное, как тревожна любая неопределенность. И в "Лето было только день" зритель предчувствует, что развязка повествования будет драматичной, но не может догадаться, что произойдет.
Какое-то время ничего особенного не происходит: Визма привыкает к жизни на хуторе и маленькому пасынку, знакомится с немногочисленными соседями. Мир этого фильма очень камерный, и эта камерность позволяет раскрыть своеобразие каждого персонажа. Каким бы не был глухим этот край, в нем живут не "маленькие люди", а индивидуальности со своей судьбой, своим характером. Подобный подход характерен не только для прибалтийского кино, но и для искусства этого региона в целом: исторически там не так много населения, отсюда интерес к маленьким городам и весям. При этом жизнь изображается без прикрас: быт в лесном доме довольно тяжелый, это не город, где можно встать попозже, принять ванну, выпить кофе и пройтись по магазинам. На Визму обрушивается много всего: и хозяйство, и адаптация к новому месту, и забота о малыше. Она даже заболевает, и неудивительно, что ее мать, весьма энергичная городская дамочка, крайне недовольна замужеством дочери и мечтает о разводе.
Однако - и это снова характерная черта прибалтийского кино - все страсти показываются очень сдержанно. Никаких драм с битьем посуды в духе итальянского неореализма: зрители догадывается о напоре эмоций по подчеркнутой лаконичности фраз и скованности жестов. Но, разумеется, как и все супруги, Визма и Вальтер ссорятся, имеют разные взгляды на какие-то вещи, например, на то, нужно ли маленькому ребенку смотреть на кровавые охотничьи трофеи. Эта история любви раскрывается с помощью простых деталей, и взгляд в ней значит больше, чем слово.
Именно простота киноповествования превращает одних зрителей в поклонников прибалтийского кино, а других, наоборот, отталкивает: эти фильмы кажется им чересчур пресными. Есть еще одна черта, которая не всем понравится: трагизм мироощущения. Он выражен не так сильно, как в скандинавском кинематографе - там вообще местами беспросветная мрачность - но достаточно ощутим, чтобы испортить настроение. Не обошлось без трагедии и в "Лето было только день". Предчувствия не обманывают зрителя: Вальтер гибнет так внезапно и нелепо, как обычно и бывает в жизни. Беременная Визма остается одна.
И что? И ничего. То есть мы опять таки можем догадываться, что творилось в душе молодой женщины, но нам это не покажут. Мы увидим только ее поступок: она не вернулась в город под крыло родителей, а усыновила пасынка и осталась жить в лесном доме. И все это без пафоса, без надрыва и заламывания рук, просто потому, что для Визмы такое решение представляется единственно правильным.
Можно было бы поговорить и о некоторых других чертах прибалтийского кино, например, о его стильности, но именно в этом фильме они не выражены, и являются второстепенными по отношению к перечисленным выше. Добавлю, что фильм снят по повести Регины Эзеры, но литературности в дурном смысле слово в нем не чувствуется, нет книжных диалогов и неубедительных поворотов сюжета, все предельно реалистично и оставляет долгое послевкусие.
Я поставила фильму 7,5 по 10-балльной шкале: это очень хорошее, настоящее кино, достойный образец прибалтийского кинематографа. Если вы хотите понять, в чем заключается его холодное обаяние, рекомендую "Лето было только день" к просмотру.