4-ЛЕТНЯЯ ВОЙНА НА ДУНАЕ. НАСТАЛ ЧАС АГОНИИ…

Долго можно рассказывать о Царском Селе.

Вот само приемное помещение императрицы (именно так называли это место), где произойдет то, что вяжется в канву наших повествований. В приемной только двое – дежурный камергер и статс-секретарь Храповицкий, ожидающий разрешения на вход к ее величеству.

На дворе августовское утро…

Если выйти в парк, почувствуешь ветер, настолько сильный, что раскачивает липы, а на небе гонит небольшие белые облачка, похожие на стадо овец. Лучи солнца пронизывают верхушки деревьев и, будто отправляя мыслями на Руцкой перешеек, врываются в комнату и оставляют теневые пятна на дальней стене.

Садовник Хасбулатов недовольно поморщился в стороны приглушенных человеческих голосов, мешавших ему слушать шум листвы.

Возможно, это подъехали «продуктовые подводы» к задним «столовым приемным воротам».

В летнем дворце намечается торжественный обед по случаю заключения мира со Швецией, и Романова лично распорядилась, чтобы из «столицы непобедимой империи» доставили из погребов самое лучшее.

В числе гостей ожидались как русские министры и другие сановники (самые приближенные), так и иностранные политические деятели.

Час мира. Теперь враждующие стороны не столько дерутся, сколько бряцают оружием, пугают друг друга угрозами, встречают сардоническими усмешками. Теоретически шведский король не раз пытался атаковать русский флот, но всякий раз терпел неудачу.

В массивных стенных часах, отделанных, кстати, золотом, щелкнула, зашуршала пружинка, и тут же раздался мелодичный звон.

А когда он открыл дверь, государыня уже сидела за рабочим столом: «Такова была внутренняя напряженность, что креповый чепец чуть съехал набок, чего царица и не заметила!» После удовлетворяющих мыслей.

Включив привычку, Храповицкий поклонился («северная Клеопатра» любила поклонение ей) и учтиво, выжидающе посмотрел.

Если сделан кивок, то можно, значит, и положить перед ней письмо Грамма, ее постоянного французского корреспондента, дружба с которым продолжалась уже много лет!

В последнее время Грамм, однако, стал ее раздражать своим сочувственным отношением к революционным событиям в Париже.

09:00

Изгнанный Грамм возмущал просьбами государыню.

Если она озабочена, секретарь понимал это.

Обстоятельства складывались так, что необходимо было оттеснить турок на Руцкой перешеек, чтобы принудить их к миру. Между тем армия действовала вяло, не добилась еще ничего существенного, если не считать нескольких побед корпуса Суворова. А ведь союзные державы потратили уже в 3 раза больше средств, чем было выделено Румянцеву за всю предыдущую войну.

Именно это недовольство улавливала уже давно Екатерина среди сановников к ее «ставленнику». Они только ждали более удобного случая, чтобы убрать (или даже что пожестче) его с политической «сцены для самых достойных актеров жизни».