Банкротства физлиц, о которых можно только мечтать. Реплика Александра Привалова

С первого октября 2015 года вступает в силу закон о банкротстве физических лиц. Точнее говоря, может вступить в силу. Это и очень своевременно и вместе с тем чрезвычайно несвоевременно. Попробую объяснить, почему так сложно.

Почему своевременно, понятно. Наши соотечественники испытывают серьезнейшие трудности с выплатой набранных ими кредитов. Просроченная задолженность физлиц растет бешеными темпами.

Слишком многие сограждане погрязли в настоящих кредитных пирамидах: чтобы расплатиться с прежними кредиторами, берут все новые кредиты – на все более кабальных условиях. По данным финансового омбудсмена Медведева, средний наш гражданин за каждый взятый в банке рубль в прошлом годы в итоге отдавал рубль шестьдесят, а сегодня отдает почти два с полтиной. Понятно, что очень и очень многие уже не в состоянии выкарабкаться, и для них процедура банкротства может оказаться пусть и очень безрадостным, но все-таки выходом.

По некоторым оценкам, таких потенциальных соискателей банкротства уже сегодня в стране под 700 тысяч человек. Так что – пора! Закон очень и очень нужен.

А чтобы понять, почему вступление в силу закона о банкротстве физлиц еще и весьма несвоевременно, обратимся к его истории. Разрабатывать закон начали в 2006 году. Вот тогда бы его и принять: время было благостное, "тучные годы", граждане еще не по уши погрузились в кредитную эйфорию, множества желающих воспользоваться механизмом личного банкротства ожидать не приходилось, так что этот механизм можно было бы спокойнейшим образом отладить.

Но вышло наоборот: нет срочной нужды – вот никто и не торопился. А ведь закон и вправду очень сложный, в нем много вопросов, по которым среди юристов и политиков согласия и близко нет.

Укажу лишь один такой вопрос: кто должен заниматься личными банкротствами — арбитражные суды или суды общей юрисдикции? У обоих вариантов есть свои плюсы и свои минусы. Судов общей юрисдикции и судей в них во много раз больше, чем арбитражей и арбитражных судей; они есть везде, тогда как арбитражи – только в столицах регионов – стало быть, они доступнее для широкой публики и (теоретически) способны лучше справиться с ожидаемым потоком банкротств физлиц.

Но с другой стороны, само понятие банкротства привычно и профессионально изучено в арбитражах и совершенно незнакомо в общих судах – стало быть, в арбитражах более готовы к новому типу судебных процессов содержательно. Но, с третьей-то стороны, арбитражные судьи непривычны к слабой юридической подготовке участников процесса, к не всегда рациональному их поведению, к семейным раздорам в зале суда – ко всему тому, что привычно судьям общих судов.

А есть еще и четвертая сторона, и пятая, и так без конца. Принимая закон в самом конце 2014 года, Госдума отнесла решение споров о банкротстве физлиц к компетенции судов общей юрисдикции и отвела им на подготовку полгода: с 1 июля закон должен был вступить в силу. Но за две недели до этой даты законодатель вдруг резко передумал. Среди поправок, внесенных в июне в еще не заработавший закон, была и передача банкротства физлиц в компетенцию арбитражей. Арбитражам и арбитражным судам – видимо, потому что их меньше – и времени на подготовку дали меньше: всего на три месяца, до 1 октября, сдвинули срок вступления закона в силу.

Мне-то кажется, что перемена эта была к худшему. Проще и рациональнее было бы подучить судей общих судов по части банкротства, чем заставлять привыкать к непривычному для них типу участников процесса судей арбитража. Но так это или не так, к лучшему изменился закон или к худшему, спорить можно без конца. А вот что бесспорно, так это тот очевидный факт, что на подготовку к работе с новым законом (причем в ближайшие же месяцы, вероятно, к работе с экстремальной загрузкой) трех месяцев арбитражным судам явно мало. Им будет не хватать и помещений, и персонала.

По оценке специалистов, только число арбитражных судей надо будет увеличить на треть, то есть примерно на тысячу человек. Для нашей огромной страны тысяча человек – не так уж много, но тысяча квалифицированных судей – это много. Нужно финансирование для переквалификации соискателей этих мест, нужна организация и инфраструктура. Оно понятно, "гром не грянет, мужик не перекрестится", "на охоту ехать – собак кормить". Все это нам очень привычно, но все же делать это на полном скаку будет и слишком трудно и очень уж и нерационально.

Многие эксперты полагают: меньшее, что необходимо сделать – еще раз сдвинуть срок вступления закона в силу. А лучше бы вернуть банкротство физлиц в компетенцию общих судов.

Конечно, совсем-то по-хорошему, следовало бы сначала запустить пилотный проект в одном-двух регионах, потом залатать выявленные в новом механизме трещины, и лишь потом разворачивать дело по всей стране. Но в сложившихся условиях об этом можно только мечтать.