Так хотелось вам много сказать обо всём, что в душе наболело...
* * *
Я по жизни нелёгкой учился
С самых ранних неопытных лет,
Было сложно, но не заблудился
Средь мечтаний, надежд и сует.
На пути было столько зигзагов,
Но я путь выбирал только свой:
Слушал песни природы и саги,
Жить старался своей головой.
Видел много стрекоз легкокрылых,
Что стрекочут в полях целый день,
Но ценил – муравьёв молчаливых,
В них пример для достойных людей.
Их люблю – работящих, упрямых;
Как они – я по жизни тягач,
В труд влюблённый от юности самой
И не ждущий случайных удач.
1992
* * *
Часто шёл нелёгкою дорогой
По ухабам и сквозь миражи.
Хоть о камни я изранил ноги,
Но душой нигде не согрешил.
На пути шершавом и постылом
Я друзей нередко находил
И терял – как это больно было! –
Но добром за подлости платил.
Иногда встречал врагов открытых,
Что так ждали гибели моей…
Многие уже в земле зарыты,
Ну а я ещё хожу по ней.
Вопреки словам недрyгов разных,
Почти век прожить мне довелось.
Потрепали жизнь мою изрядно,
Но меня сломить не удалось!
1994
Апрель
Вновь апрель… А значит – скоро грозы,
Значит, скоро выйду на траву.
Буду рвать цветы, купаться в росах,
Чувствовать, что я ещё живу!
Буду песни жаворонков слушать,
Соловьёв заливистую трель,
Солнце наблюдать в весенних лужах…
А пока что на дворе апрель.
А пока вокруг уныло, голо,
Лишь ручьи бормочут невзначай.
И под их неспешный тайный гомон
Реки жадно пьют весенний чай.
Ведь апрель на краски небогатый,
Не успел одеться бирюзой…
Но несёт пролески в наши хаты,
Поит нас берёзовой слезой.
1994
* * *
Почему-то зелёной весной
Мне нередко бывает тоскливо.
Даже гомон знакомый лесной
Уж не делает сердце счастливым.
Я тоскую по давней весне,
Где далёкая юность осталась.
А теперь всё как будто во сне –
Вместо радости только усталость.
Отошла та весна, отошла,
Затянулась болотом и тиной…
Сад весенний накрыла зола
С разрушительной силой тротила!..
А когда-то на крыльях мечты
Я летал быстрокрылою птицей!..
Но давно уж упал с высоты –
Мне она теперь может лишь сниться…
И не трогают душу мою
Ни весна, ни весёлое лето.
Я в груди боль, обиду таю.
На кого? Сам не знаю об этом…
1994
Родина
Часто снится мне малая родина,
Каждой ночью приходит во сне…
Сколько раз моей памятью пройдены
Те тропинки, знакомые мне!..
Показалось – я вновь, как когда-то,
На заросших речных берегах
Наблюдаю полоску заката
И слежу за скворцом на стогах.
Тут луга пахнут тмином и летом,
Здесь дубравы извечно шумят,
Птичьи хоры звучат от рассвета,
И ветра над землёю звенят.
Где б меня ни водили дороги –
По далёким и близким краям, –
Вновь сюда привели меня ноги,
Дорогая сторонка моя!
1994
* * *
Может, поздно, может, слишком рано
Появился я на белый свет.
Что-то часто ноют сердца раны –
Стал тоской охваченный поэт.
С детских лет влюблённый
в край сосновый
И в луга с душистою травой,
Я пленён родительским был словом
И в него врастал я с головой.
Не войны – покоя просит сердце,
Ласку, доброту в себе хранит.
И ему так хочется согреться!
Сердце ведь – не мрамор, не гранит…
1994
* * *
Так хотелось вам много сказать
Обо всём, что в душе наболело:
Боль, тревогу как есть показать,
Не с оглядкой, а прямо и смело.
Только вот не донёс вам всего,
Что так сильно давило на плечи:
Заплутал среди грязных кругов,
Силы таяли в омутах сплетен.
В людях долго искал доброты,
Понимания, ласки хотелось…
Не терял лишь упрямой мечты
Довести до ума своё дело.
Но скажу вам по правде, друзья,
Не всегда то, что ищешь, находишь.
Столько планов вынашивал я –
Да вот силы, увы, на исходе.
То, что мне неподвластно решить,
Хоть пытался я снова и снова,
Оставляю для чьей-то души,
Не в текущем столетии – в новом…
Верю – будет пора доброты;
Страх и злоба – навеки забыты.
Расцветут белым цветом сады
Там, где нынче обломки гранита.
Как без веры на свете прожить?!
Что в основе порядка земного?
Счастья ключ в наших душах лежит.
Мы ж в ответе за всё перед Богом!
1995
Павел Прудников
Перевод с белорусского Геннадия Авласенко