Русская изба
Изба — деревянный срубный (бревенчатый) жилой дом в сельской лесистой местности России. Изба является важной частью русской национальной культуры и фольклора, упоминается в пословицах и поговорках («Не красна изба углами, красна пирогами»), в русских народных сказках («Избушка на курьих ножках»).
Некоторые избы стали музеями и памятниками.
Первоначально в традиционной терминологии избой называлась постройка или камера большого дома-комплекса в пределах четырех стен, отапливаемая варочной печью. В этом последнем изба отличалась от горницы, в которой находилась отопительная печь и от бани. Изб в доме могло быть несколько (до восьми в известных больших домах-комплексах Заонежья).
Классическая изба имеет разборную конструкцию и может перевозиться на значительные расстояния в виде бревен, или сплавляться по рекам в виде плотов, хотя в настоящее время это практикуется редко.
На рубеже XIX–XX вв. в связи с распространением в крестьянском домостроительстве новых типов планировок и отказом от традиционного зонирования жилой части дома, термин стал употребляться всё реже и его первоначальное значение постепенно забывалось.
В настоящее время термин изба применяется к деревянному дому в целом, что глубоко неверно, т. к. дом, как правило, включает в себя кроме избы ещё и сени, а также, возможно, горницу, крытый двор и прочее.
Срубные бревенчатые дома у русских крестьян господствуют в северной и средней полосах Восточно-Европейской равнины, распространены на севере южнорусских регионов (Брянская, Орловская области, северные части Курской, Воронежской и Тамбовской областей). Срубное домостроение также характерно для многих других народов, населяющих эти территории. С русской колонизацией оно проникло на Урал, в Сибирь и на Дальний Восток. В южнорусских регионах до последнего времени наиболее распространёнными были жилища из деревянного каркаса, глинобитные, каменные, кирпичные и т. д. (хата). В последнее время там стали преобладать кирпичные дома.
Типологическими признаками русской крестьянской усадьбы традиционно служат: конструктивно-планировочное решение жилой зоны, взаиморасположение жилой и хозяйственной функциональных зон, планировка жилого помещения, а также количество помещений, вертикальная структура жилища[4] и тип дымоудаления (курная или чёрная изба с дымоудалением через двери и окна и белая, в которой дым из печи выходил через трубу на улицу).
Конструктивно-планировочное решение жилой зоны
По конструктивно-планировочному решению жилой зоны (точнее, отапливаемой избы, в средневековье также истьба, изъба, — главного объёма крестьянского дома) выделяют следующие типы:
Четырёхстенок — изба, состоящая из одного отапливаемого жилого помещения, ограниченного четырьмя стенами. При этом состав прочих помещений мог быть различным. Простейший вид четырёхстенка — однокамерный дом, то есть дом с единственным помещением — избой. Двухкамерный дом представлял собой избу, к которой сзади или сбоку пристроено меньшее по площади помещение холодных сеней. Они служили прихожей, имели меньшую площадь, чем отапливаемое помещение, использовались в хозяйственных целях, летом также для пребывания в них людей и помогали сохранению тепла избы, так как через них осуществлялся вход в жилище. В состав трёхкамерного дома (изба с клетью) входили изба, сени, третье помещение (хозяйственная клеть или летняя изба — горница). Помещения могли находиться с двух сторон от сеней или с одной. Более развитые четырёхстенки были многокамерными.
Пятистенок — изба, разделённая капитальной стеной на два отапливаемых жилых помещения одновременно с постройкой сруба. Пятая стена при этом может располагаться как по середине сруба, так и с отступом.
Шестистенок фактически представляет собой два сруба под одной крышей. Известны следующие вариации этого типа: изба с прирубом, то есть изба, к которой пристроен меньший по площади сруб; изба-двойня без заулка, то есть два сруба, поставленные вплотную друг к другу; изба-двойня с заулком, в которой между двумя срубами устраивается небольшое полужилое помещение или сени с главным входом со стороны главного фасада. Существуют примеры изб-двоен, в которых срубы имеют раздельные крыши.
Поздними и достаточно редкими формами жилища являются «крестовая связь», то есть, в сущности, два пятистенка, разделённые общими сенями, и «крестовик» — изба, разделённая на четыре помещения пересекающимися стенами.
На Севере отдельно от жилья ставили лишь амбары, бани, гумна. Большинство же хозяйственных помещений (хлевы, сеновалы, кнюшни, сараи, иногда колодцы) в составе крытого двухъярусного двора (северорусский тип) объединялись с жильём в одно здание, перекрытое общей кровлей, — так называемый дом-комплекс, часто достигавший гигантских размеров, например, дом Сергина из деревни Мунозеро составляет 24 × 20 м в плане и имеет два этажа и светёлку. На второй ярус двора обычно ведёт взвоз — пандус для заезда гужевого транспорта. В этом типе можно выделить следующие подтипы:
Однорядная связь (тип «брус») — двор пристроен сзади жилой части, находится с ней на одной оси (изба — сени — двор); коньки крыш составляют продолжение один другого; дом прямоугольный в плане. Это наиболее распространённый подтип северорусского типа.
Двухрядная связь — жилая часть и двор стоят рядом; коньки их двускатных крыш параллельны.
Слитная связь («кошель») — двор стоит рядом с жилой частью и покрыт вместе с ней единой двухскатной крышей (часто несимметричной); дом прямоугольный или близок к прямоугольнику (квадрату) в плане.
«Глаголь» — двор охватывает жилую часть сбоку и сзади; может со стороны главного фасада напоминать подтип «кошель», но в плане такой дом Г-образный.
Т-образная связь — крытый двор примыкает к длинной стороне постройки, образуя с ней в плане Т-образную фигуру.
Крытый одноярусный двор (среднерусский тип) от предыдущего типа отличается тем, что двор имеет один ярус, нет взвоза. В нём можно выделить упомянутые выше подтипы, а также ещё два:
Трёхрядная связь — параллельно расположены конёк жилой части и два конька хозяйственных построек.
Двор на отставе — двор ставился в виде отдельного строения, крытого обычно четырёхскатной крышей, на небольшом (около 2 м) расстоянии от избы. Двор связан с сенями избы нешироким крытым переходом.
Покоеобразная застройка (среднерусский тип) — изба, поставленная перпендикулярно к улице, и открытый посередине двор. Её подтипы
Московский — величина открытого пространства двора очень небольшая, крыша двора П-образная, примыкает к избе. Вода, скатываясь с крыш, вызывает в центре двора постоянную сырость. Однако старые крестьяне считали это преимуществом такого двора, т.к. навоз в нём никогда не пересыхал.
Псковский — надворные постройки расположены по обе стороны дома, со стороны крыльца с отступом в 6-7 м, с другой стороны вплотную к избе. Порой ряды дворовых построек могли продолжаться в глубь участка и объединяться сзади дома, образовывая букву П в плане.
Волжско-камский (вятский) — изба имеет высокий подклет, П-образный двор примыкает к неё сбоку и сзади, немного напоминая московский подтип.
Для четырёхугольного открытого двора (южнорусский тип), который также называется круглым, характерна постановка избы или хаты параллельно улице, она связана с замкнутым в плане двором с соломенной крышей, в центре двора обширное открытое пространство.
История
Древнерусские селения имели жилища с углублённым полом различной конструкции и наземные срубные дома. Первые были более распространены на юге, а вторые — на севере. Со временем наземные срубные дома, несмотря на отдельные находки жилищ с углублённым полом (например, в урочище Перынь), начали господствовать в лесной зоне и распространяться в южных регионах. Они стали традиционным северорусским жилищем.
Существенные изменения, особенно в своей планировке, жилища претерпели в начальный период существования Древнерусского государства. Печи переместились в ближний ко входу угол, причём это должно было привести к смещению входа в сторону и появлению асимметричной композиции фасадов жилых строений. Перестало быть обязательным ориентирование стен по сторонам света. Важным этапом в развитии жилища стало появление второго помещения — холодных сеней. В срубных домах сени делались путём устройства перегородки внутри сруба или пристраивались к срубу во всю длину его дверной стены. В последнем случае они могли иметь как срубную, так и каркасную конструкции. Не известно, когда точно появились сени. Но в X веке двухкамерные дома уже существовали в псковско-новгородском регионе и в Киеве, хотя и составляли меньшинство. С точки зрения формообразования сени могли развиться из навеса или галереи перед входом. Уже в домонгольский период были известны пятистенки, избы-двойни и трёхкамерные дома, состоящие из избы, сеней и третьего помещения, которое имело хозяйственное назначение или было летним жилым помещением. Но такие дома в домонгольский период были очень редки даже в городе, не говоря о деревне. Большинство составляли одно- и двухкамерные дома, размеры срубов которых составляли обычно 4-5 × 4-5 м. Этнографы К. Мошиньский и Е. Э. Бломквист придерживаются гипотезы о происхождении трёхкамерного жилища непосредственно из однокамерного путём устройства сеней между двумя срубами. Впрочем, по более поздним периодам домостроения известно, что трёхкамерное жилище могло развиваться непосредственно из двухкамерного. Летописи упоминают боярские и княжеские дворцы с многочисленными помещениями разного назначения.
В работах археологов последних лет показано, что некоторые котлованы данного периода, ранее считавшиеся остатками от «полуземлянок», могли быть частью наземных срубных или каркасных построек, а стены часто стояли с отступом от котлована, образовывая лавки. В. К. Козюба предложил следующую реконструкцию южнорусского сельского заглублённого жилища XI—XIII веков. Постройка имеет сени и основное помещение, где был заглублённый пол. Стенки котлована были укреплены досками, прижатыми столбами. Бревенчатые стены постройки ставились снаружи котлована почти впритык к его стенке. Внешне такое жилище не сильно отличалось бы от обычных наземных срубов[43], которые в это время как раз распространяются в зоне лесостепи (встречаются их остатки, например, на Западной Украине, в киевском Подоле).
Распространению срубного жилища в лесной зоне благоприятствовало произрастание в большом количестве хвойных пород деревьев, лучше всего пригодных для сруба. Для брёвен использовали сосну, реже ель. Очень редко наряду с сосной и елью применялась берёза или дуб. Сруб ставили как прямо на землю (часто с завалинками), так и на примитивные валунные, свайные, лежневые фундаменты. Некоторые дома снаружи имели открытые галереи. Пол в таких жилищах обычно был дощатый. В это же время появляется особый тип жилищ — срубные строения, связанные с конструкцией оборонительного вала. Сложно поддаётся реконструкции верхняя часть срубного древнерусского жилища. Случаи находок элементов кровли и перекрытий единичны. Очевидно, что в большинстве случаев жилища были одноэтажными, но ряд свидетельств позволяют говорить о существовании и двухэтажных построек, где основное жилое помещение располагалось над заглублённым подклетом — характерной чертой русского жилища, который археологи могли принимать за остаток «полуземлянки». Ради сохранения тепла двери делали небольшого размера, с порогом в несколько брёвен. Окна в жилищах или отсутствовали вовсе или были волоковыми. О конструкции кровли говорят найденные коньки, курицы: видимо, кровли были двухскатными, хотя нельзя исключать и применения четырёхскатных. В качестве кровельных материалов могли применяться земляная подсыпка, глина, тёс, на юге солома. Богатые дома стали отличаться от жилищ рядовых горожан, порой довольно сильно. Например, в Новогрудке в XII—XIII веках существовали дома с оштукатуренными и расписанными внутренними стенами. Наружные стены были обмазаны глиной. В одном случае установлено, что сруб был изготовлен не из брёвен, а из брусьев. В окнах применялось стекло, а их арочные перемычки были выполнены из кирпича. Арабский географ начала Х века Ибн Руста писал:
Холод в их стране бывает до того силен, что каждый из них выкапывает себе в земле род погреба, к которому приделывает деревянную остроконечную крышу, на подобие (крыши) христианской церкви, и на крышу накладывает земли. В такие погреба переселяются со всем семейством, и взяв несколько дров и камней, зажигают огонь и накаляют камни на огне до красна. Когда же раскалятся камни до высшей степени, наливают их водой, от чего распространяется пар, нагревающий жилье до того, что снимают уже одежду. В таком жилье остаются до весны.
Упоминание земляной кровли имеется и в Повести временных лет. Также летописи сообщают о частых пожарах, порой выжигавших целые города без остатка, чему способствовала высокая плотность застройки. Поэтому средний срок «жизни» деревянных зданий на Руси был недолгий. Предполагают, что многие архаичные архитектурно-конструктивные приёмы долгое время сохраняются в банях, амбарах, охотничьих избушках, поэтому их изучение, наряду с археологией и исследованием письменных источников, может быть ещё одним способом пролить свет на древнейшие периоды развития жилой архитектуры.
Хорошо изучена застройка двух важнейших городов Древней Руси: Великого Новгорода и Киева. Значительное число построек — однокамерные и реже двухкамерные жилища каркасно-столбовой конструкции с углублённым полом. М. К. Каргер и М. Ю. Брайчевский считали их лёгкими глинобитными постройками, каркас которых состоял из нескольких столбов и жердей, переплетённых прутьями. Каргер считал, что они были приземистыми «полуземлянками», а, по-мнению Брайчевского, они могли иметь два-три этажа. В реконструкции П. П. Толочко такая постройка представляет собой дом с подклетом и верхним этажом, куда вела наружная лестница и крыльцо. Дом покрывали слоем глины, возможно, и белили. Под фундаментом Десятинной церкви найден сруб, рубленный в обло из сосновых бревен в Х веке. Назначение постройки имеет различные объяснения: это могло быть погребальное сооружение или жилой дом. К XI — началу XIII веку относится массовое строительство двухкамерных срубных домов. Обращают на себя внимание их мощные лежневые и свайные фундаменты под углами. В некоторых домах обнаружена необычная конструкция сеней: они не имели первых венцов, а опирались свободной стороной на стойки. Продуваемое пространство под ними могло использоваться в хозяйственных целях.
Найдены остатки сотен строений, возведённых новгородскими плотниками, славившимися своим мастерством. Уже с самого раннего периода застройки прослеживается разграничение на жилые и хозяйственные строения. Хотя дом иногда служил одновременно и ремесленной мастерской. Новгородские жилые дома X века представляли собой одно- и двухкамерные жилища. Некоторые археологи видят в ранних пятистенных домах новгородских усадеб признаки влияния староладожского строительства. Наличие в ранних слоях сооружений каркасно-стоечной и срубно-столбовой конструкций, которые могут говорить о влиянии северных и западноевропейских архитектурных традиций. К X—XI векам относятся остатки построек больших размеров в виде бревенчатых настилов, обведённых скрепленными в углах венцами. По-мнению Н. Н. Фараджевой, это могут быть своеобразные фундаментные площадки зданий общественного назначения. В слое XI века открыта часть деревянного здания, намного превышавшего размеры всех прочих новгородских срубов (возможно, часть дворца Ярослава Мудрого). В XI — 1-й половине XII веков наблюдается увеличение социального расслоения и заметный разброс в размерах и способах отделки новгородских домов. Появились пятистенки владельцев усадеб огромного размера и, вероятно, первые пятистенки на высоких подклетах. Почти исчезла традиция устройства земляных подсыпных фундаментов. В XII—XIII веках в Великом Новгороде начался массовый переход к строительству домов на высоких подклетах и полноценных двухэтажных домов в крупных усадьбах, получили распространение новые принципы компоновки строений: хоромные комплексы жилых построек, избы-двойни, трёхкамерные связи изба — сени — клеть, но при этом процент пятистенков в застройке уменьшился. Ярким примером хоромного комплекса является построенная в 1150-х годах усадьба, принадлежала скорее всего иконописцу Олисею Гречину. Основой её хором был пятистенок с площадью этажа 63 м², предположительно, двухэтажный с покоями владельца и мастерскими. К нему был приставлен небольшой сарай каркасной конструкции. С другой стороны к дому примыкала некая постройка с сенями, покоившаяся на очень мощных столбах и покрывавшаяся лемехом. В выполненной Борисевичем реконструкции это трёхэтажная башнеобразная повалуша. Усадьба помимо хором имела ещё несколько небольших построек и была обнесена частоколом с воротами. В XIV—XV века в Великом Новгороде продолжалось развитие наметившихся тенденций, широко практиковался плотная застройка усадеб с объединением построек в жилые и хозяйственные комплексы. Кроме упомянутого лемеха культурные слои XI—XIV веков сохранили и другие детали экстерьеров и интерьеров. Это курицы и кровельный тёс, деревянные наличники и рамы окон, мебель и т. д. Причём наличники и мебель иногда были украшены резными узорами.
Открытыми остаются вопросы о том, насколько сильно киевское и вообще южное домостроение отличалось от зодчества северных регионов и в чём причины отличий в домостроении разных регионов. По мнению археолога и этнографа М. Г. Рабиновича, конструктивные особенности связаны в первую очередь не с этническим составом региона, а скорее с наличием в данной местности того или иного материала. Разнообразие домостроения в пределах одного города может быть объяснено переселениями людей, которые приносили в новую местность свою строительную традицию. Д. А. Авдусин предполагает, что строительство так называемых полуземлянок было связано скорее с особенностями грунта, нежели с северным или южным типом жилища: из-за сырости почвы в Великом Новгороде не было заглублённых жилищ, но в сухой местности Перынь рядом с ним такие постройки существовали, а наземные срубные дома встречаются на сыром киевском Подоле, причём конструктивно они похожи на своих северных собратьев. Что касается древнерусского домостроения в деревенской местности и в периферийных поселениях, то в науке устоялось мнение, что в X—XIII века оно мало отличалось от домостроения крупных городов. Причём, Рабиновичем сделан вывод, что городское древнерусское жилище этого периода генетически происходит от деревенского.
Основной единицей городской и деревенской застройки средневековой Руси была усадьба-двор с жилыми и хозяйственными постройками. Усадьбы феодалов окружались частоколом, имели обширные размеры и включали в себя стоящие вглубине двора жилые дома для барской семьи и челяди, различные хозяйственные постройки. Фронт застройки улицы имел вид ряда заборов, прерывавшихся воротами, глухими стенами хозяйственных построек и иногда фасадами жилых домов ремесленных усадеб. Уже в XIII—XV века, по мнению Рабиновича, сложилось разделение на усадьбу южных и центральных регионов, в которой хозяйственные постройки рассредоточены по участку, и получившие распространение севернее Москвы дома с крытыми дворами, вплотную примыкающими к жилью. Развитие планировочного решения жилого дома в этот период шло по пути увеличения количества помещений. Но подавляющее большинство жилищ ещё представляло собой простейшие избы-четырёхстенки с сенями или без них. Обычно дома уже имели, особенно в северных регионах, подклет, который не только служил хозяйственным помещением, но и отделял жилую часть дома от земли, что особо важно в холодном климате. Дома без подклета утеплялись подсыпкой. К XIII—XV векам уже сложилась типичная схема русских хором. Они имели три этажа: нежилой подклет; основной жилой этаж; третий этаж, где располагались светлицы и терема с гульбищами. Характерны были повалуши и крытые парадные галереи на втором этаже, называвшиеся сенями. В послемонгольский период в южных регионах Руси, вероятно, из-за уменьшения лесного покрова, получили широкое распространение турлучные, глинобитные, саманные жилища. На их основе со временем сформировалось традиционное жилище украинской и южнорусской деревни — хата.
XVI—XVII века — период интенсивного строительства. Сообщения и рисунки иностранцев, карты, письменные документы этого времени помогают исследователям в реконструкции облика ранних построек. Англичанин Дж. Флетчер в XVI веке писал
Дома их деревянные, без извести и камня, построены весьма прочно из сосновых бревен, которые кладутся одно за другое и скрепляются по углам связями. Между бревнами кладут мох… для предохранения от действия наружного воздуха. Каждый дом имеет лестницу, ведущую в комнаты со двора или с улицы, как в Шотландии. Деревянная постройка для русских, по-видимому, гораздо удобнее, нежели каменная или кирпичная, потому что в последних больше сырости и они холоднее, чем деревянные дома, построенные из сухого соснового леса, который больше дает тепла. Провидение наградило их лесами в таком изобилии, что можно выстроить порядочный дом рублей за 20-30 или немного более даже там, где мало леса. Неудобны же деревянные строения особенно тем, что могут сгореть; пожары там случаются часто и бывают очень страшны по причине сухости и смолы, заключающейся в дереве…
В этот период началось формирование географических типов застройки крестьянской усадьбы. Дома с сенями (двух- и трёхкамерные дома) стали массовым жильём в городах. При чём существовали разные способы расположения сеней трёхкамерных домов. Сени могли устраиваться между двумя срубами, коньки которых параллельны, сверху крыша такого дома напоминала букву Н. Но более распространена оказалась упоминавшаяся ранее трёхкамерная связь изба — сени — клеть (хозяйственное помещение или летнее жилое; на Севере на её месте развился крытый двор, имеющий несколько помещений), эти части располагались последовательно друг за другом, образуя однорядную связь («брус»). Вход в трёхкамерную связь находился сбоку дома и осуществлялся через сени. Если дом имел подклет, то ко входу вела лестница и крыльцо. Такие дома можно увидеть на плане Тихвинского посада 1678 года. Каждая их часть имела отдельную кровлю: кровля сеней располагалась ниже других. Трёхкамерные связи быстро завоевали популярность в домостроении и вскоре стали типичным восточнославянским жилищем, хотя в XVI—XVII века в городах они ещё не составляли абсолютного большинства, а в деревне и вовсе 98,6 % застройки представляло собой однокамерные жилище. Но постепенно и в деревенское домостроение начали проникать сени. Судя по всему, уже в XVI—XVII века сложилась характерная для русского домостроения трёхоконная композиция окон главного фасада. На тихвинском плане это три волоковых окна, среднее из которых расположено выше прочих (служило оно для освещения всего помещения и для выхода дыма). Впрочем, существовали и другие приёмы расположения окон (см., например, рисунки А. Мейерберга). Расположение окон, входов позволяет делать предположения о планировки помещения избы. Видимо, в этот период сформировалась привычная нам по поздним памятникам северносреднерусская планировка избы с зонированием по углам, с красным углом по диагонали напротив печи и т. д. У богатых владельцев стали появляться белые избы с дымниками на крышах. Дома строились исключительно срубной бревенчатой конструкции с двухскатными самцовыми безгвоздевыми крышами. Каменные конструкции в гражданском строительстве были редки, иногда в одном здании сочетались каменные и деревянные конструкции. На севере для сруба использовались хвойные породы; кровля тёсовая или драночная. В средней полосе кроме хвои иногда применялся и дуб; кровля драночная, реже соломенная. В южнорусских регионах чаще использовались лиственные породы дерева, иногда каркасные, плетневые конструкции; кровли выполнялись из дранки или соломы.
Хоромы XVI—XVII веков представляли собой сложные многокамерные комплексы на подклетах, а их объёмы соединялись переходами во втором уровне и покрывались отдельными крышами. В контексте богатых домов изменилось значение слова «сени» и оно стало обозначать прихожую. Расширился термин «изба»: помимо дома и отапливаемого помещения оно стало применяться вообще к любому помещению жилого комплекса. Наряду с «избой» для основного отапливаемого помещения на подклете употреблялся термин горница. Светлицей чаще называли холодное, но светлое, с косящатыми окнами помещение, используемое для женских работ. Привычной частью богатого дома была повалуша — высокая, иногда многоэтажная, постройка, являвшаяся высотной доминантой усадьбы. С распространением повалуш и чердаков из источников исчезает упоминание теремов — верхних парадных помещений, обычно увенчивавшихся яркой фигурной кровлей; теремами всё чаще называли богатые дома. Ярким примером дворцовой деревянной архитектуры является дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском.
XVIII—XIX века ознаменовались значительным прогрессом домостроительства, изменением состава и планировки двора, появлением новых типов домов, ощутимым влиянием западноевропейской архитектуры и усиливавшимися различиями между городским и деревенским жилищем. Развитие планировки дома шло по пути увеличения числа помещений, добавления жилых неотапливаемых помещений (с помощью устройства перегородок или пристройки дополнительных срубов) и поиска их рациональной взаимосвязи. При этом изменение планировки самого помещения шло медленнее. Городской мещанский дом развивался несколькими путями. Одним из них было постепенное прибавление помещений, так из однокамерного дома рождался двухкамерный путём присоединения сеней, а затем образовывалась трёхкамерная однорядная связь изба — сени — клеть. Более распространено было появление трёхкамерной связи из двух однокамерных срубов путём устройства между ними сеней. В городе окончательно утвердилось господство этого типа дома, был он распространён и в деревне. В деревенской застройке также существовал редкий вариант трёхкамерного однорядного дома, связь изба — изба — сени. Со 2-й половины XIX века, с расширением и усложнением передней жилой части дома, трёхкамерная связь стала уходить в прошлое, уступая место пятистенкам, шестистенкам (избам с прирубом и избам-двойням). Наиболее ранний приём усложнения четырёхстенка и трёхкамерной связи — пристройка второго сруба, так получались избы-двойни и избы с прирубом. Избы с прирубом были характерны для средней полосы и Поволжья, где леса было немного и растрачивать материал было нельзя. Но на Севере многие крестьяне продолжали строить шестистенки в виде изб-двоен и не считали наличие двух смежных стен в них бессмысленным, оправдывая это стремлением сделать жилище более долговечным: соседство тёплой и холодной изб в любом случае вызывало бы образование конденсата, но в избе-двойне промежуток между двумя стенами обеспечивал их хорошее проветривание. Избы-двойни наиболее широко распространились в бассейнах Северной Двины, Онеги и Мезени, но их разновидности можно было встретить и в Новгородской, Ярославской, Костромской губерниях. Одним из путей развития шестистенка было расширение пространства между смежными стенами, в результате чего появилась изба-двойня с заулком. Этот заулок был полужилым-полухозяйственным помещением и иногда превращался в сени — в таком случае вход с крыльцом перемещались с бокового фасада на главный, прямо на улицу, радикально меняя композицию дома. Пятистенок, в послемонгольский период уступивший место другим типам жилища, в XVIII—XIX веках снова стал широко распространённым как в городе, так и в деревне, в большинстве регионов. В этнографии распространена версия происхождения пятистенка от избы-двойни путём удаления одной из смежных стен. Возможно, прообразом пятистенка можно считать избу с прирубом или избы с неполной перегородкой, превратившейся со временем в полноценную капитальную стену. На главный фасад могли выходить оба основных жилых помещения или только одно. Второй вариант был более распространён в городе. В центральной России и в Поволжье вдоль боковой стены такого дома, а также и вдоль трёхкамерных связей, нередко пристраивался коридор, фактически представлявший собой сени, а вход в дом вёл прямо с улицы. Дальнейшим развитием пятистенка был крестовик. Квадратные в плане крестовики с четырёхскатной крышей и тёсовой кровлей встречались у богатейших владельцев. Ещё более редким типом была крестовая связь. Большинство домов имело хозяйственную часть сзади жилой, образуя однорядную связь. Среди других приёмов связи жилой и хозяйственной зон особенно выделяют дома кошелём. В них огромная хозяйственная часть дома выходила прямо на главный фасад. Вместе с избой они крылись единой крышей, чаще всего асимметричной, что создавало запоминающийся облик дома. Такие дома строились в низовьях Печоры, верхнем Прикамье, на побережье Белого моря и в Карелии, особенно в Заонежье. При чём исследователи, например, Р. М. Габе считают, что кошели в Карелии строились с древности, а однорядная связь там появилась значительно позднее. Дома зажиточных людей были многокомнатными. В крестьянских домах Севера большую долю составляли многочисленные помещения хозяйственной части. Дома стали почти всегда выходить на улицу, а закрытый двор-крепость отошёл в прошлое. Двухкамерные четырёхстенки стали составлять меньшинство в застройке. Однокамерные дома вовсе были позабыты, в XIX веке их можно было встретить разве что как временное жилище, например, в необжитых землях Сибири
Прогресс строительства выразился в переходе к стропильным крышам, появлении вальмовых кровель, балконов, чердачных окон на фронтонах, массовом распространении больших косящатых окон, появлении более совершенных способов рубки, распространении пиленных досок в устройстве перекрытий и обшивки, более широком распространении резьбы и кирпичных цоколей. Наиболее распространены двух- и четырёхскатные крыши. Зачастую на фронтоне располагали светёлку для освещения чердака, многие дома имели мезонин. Но вместе с новшествами в народном зодчестве встречалось много традиционных элементов. Например, в Новгородской губернии избы имели прикрой на уровне межэтажного перекрытия — небольшой дощатый навес. Порой его свес делался довольно большим, обзаводясь стойками и фактически превращаясь в галерейку. Подобные галерейки существовали ещё в древнем Новгороде. Одним из наиболее старых изученных сельских домов является построенная в 1765 году в Архангельской губернии курная «Изба семи государей» на хозяйственном подклете. В своём планировочном отношении она являлась переходным типом к избе-пятистенку. На торцевой главный фасад выходили окна самой избы (два волоковых и красное между ними — такие же окна были на соседнем фасаде) и волоковое окно хозяйственного помещения. За этими помещениями располагались сени, горницы и далее хозяйственные помещения, таким образом, дом был вытянут вглубь двора, вход находился на его длинной стороне. Композиция из трёх разновеликих окон с волоковыми по бокам была очень распространена, но в настоящее время подобные избы можно увидеть лишь в некоторых музеях. В течении XIX века она переродилась в композицию из трёх одинаковых больших окон, которая стала характерной чертой русского домостроения. На рубеже XIX—XX веков в Поволжье и на Севере также распространилась композиция из четырёх одинаковых окон избы. Несмотря на широкое распространение кирпичных зданий, даже в конце XIX века более половины городов на 95% состояло из деревянных домов. Многие дома имели кирпичный первый этаж и деревянный второй. Распространились также целиком деревянные двухэтажные дома, у которых цоколь превратился в полноценный жилой этаж со входом с улицы. Главные торцевые фасады двухэтажных пяти- и шестистенков порой имели большое число окон, например, один из домов в селе Едома Архангельской области имел 16 окон и ещё три окна на чердачном этаже.
В XVIII—XIX веках под влиянием каменной архитектуры Петербурга сначала в городе, а затем и в деревне зодчие всё чаще прибегали к стилизации деревянных домов, яркий пример тому — провинциальные усадьбы деревянного классицизма. С помощью деревянных колонн уютных веранд, рустовки и сандриков из досок архитектурная система классицизма была переведена на родной русскому человеку язык. Классицистические детали помещичьих усадеб легко усваивались деревенскими мастерами, привносившими элементы ордерной системы каменных зданий в архитектуру деревянных изб, где они сочетались с народной резьбой.
Со 2-й половины XIX века деревянное зодчество развивается под влиянием эклектики. Традиционное для русского деревянного зодчества использование конструктивных элементов и голых бревенчатых стен в целях архитектурной выразительности стало уходить к концу века в прошлое, бревенчатые стены чаще закрывали тёсовой обшивкой, использовали многочисленные накладные лёгкие резные детали. Одновременно с этим на волне общественных дискуссий о национальном стиле в архитектуре и других видах искусства в среде профессиональных архитекторов пробуждался интерес к традиционному деревянному зодчеству. Его мотивы широко применялись в городских жилых домах неорусского стиля в конце XIX — начале XX веков. Их эклектичность проявлялась в сочетании стилевой профессиональной архитектуры и народной традиции. Таким образом, крестьянская деревянная архитектура, придя в город, стала к началу XX века всенародной и всесословной.
В 1920—1930-е годы основная масса сельского жилого строительства и немалая доля городского по прежнему состояла из деревянных изб с их традиционным украшением и несколько более усовершенствованной планировкой. Однако традиционные приёмы стремительно отмирали, традиционное русское деревянное зодчество в XX веке фактически прекратило своё существование. В типовом деревянном двухэтажным многоквартирном строительстве, распространённом в сталинский период, влияние традиции ограничивалось разве что элементами декора. Деревянное домостроение в городе к середине XX века быстро исчезло с распространением типовых многоквартирных кирпичных, панельных и блочных домов. В советском малоэтажном сельском домостроении наряду со срубными домами были представлены сборные деревянные (щитовые, каркасные), кирпичные, блочные и т. д.
В настоящее время в объёмах российского индивидуального строительства деревянные дома составляют меньшинство. В архитектуре некоторых из них проявляются традиции русского деревянного зодчества