Старые связи Эр-Рияда: зачем Саудовская Аравия налаживает контакт с «Талибаном»

Саудовская Аравия является одним из трех государств мира, признавших власть талибов в 1990-е годы.

Саудовский принц Турки бин Фейсал Аль Сауд провел переговоры с представителями движения «Талибан» (запрещено в РФ) муллой Абдул Гани Барадаром и муллой Мухаммадом Якубом в ходе своего визита в Катар. Как пишет Al Monitor, встреча состоялась незадолго до объявления состава временного правительства Афганистана.

Точное содержание диалога неизвестно, однако примечательна сама персона саудовского представителя. В 1970-1990-х гг. он возглавлял королевскую службу внешней разведки. На своем посту Турки бин Фейсал выступал как ключевая фигура в поддержке афганских моджахедов в их борьбе с Советской Армией, а также вел непосредственные переговоры с талибами в первые годы их существования как отдельной организации. В то время Саудовская Аравия наравне с Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) и Пакистаном признавала правительство «Талибана» в Афганистане.

Бывший чрезвычайный и полномочный посол России в Саудовской Аравии, советник заместителя председателя Совета Федерации Андрей Бакланов в беседе с международной редакцией ФАН рассказал о смысле состоявшейся встречи, а также раскрыл подход Эр-Рияда к взаимоотношениям с «Талибаном».

Региональные интересы

Катар и Турция стали первыми странами, предпринявшими практические попытки выстроить прагматичные отношения с новой властью в Афганистане. Так, например, в начале сентября эти государства оказали талибам помощь в размере 30 миллионов долларов для восстановления работоспособности аэропорта Кабула. Кроме того, Доха и Анкара предложили группировке техническую поддержку и обеспечение безопасности воздушной гавани, что подтвердил глава катарского МИД Шейх Мухаммад бин Абдель Рахман Аль Тани.

«Совершенно очевидно, что талибы не хотят видеть присутствия иностранных сил безопасности в своем аэропорту или на своей территории. Мы пытаемся им объяснить, что безопасность и охрана гавани требуют гораздо большего, чем обеспечение безопасности по периметру аэропорта», — сообщил дипломат.

Катар, входящий в Совет содружества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), проводит во многом независимую от Саудовской Аравии политику. По мнению некоторых политологов, активность Дохи в среднеазиатской республике может объясняться как стремлением подорвать реализацию проекта ТАПИ (конкурентный газопровод из Туркменистана в Индию), так и желанием отрезать Иран от проникновения на восток. Последний пункт может быть созвучен с интересами Турции.

Исламская Республика Иран, в свою очередь, уже интенсифицировала поставки ключевых товаров в Афганистан — например, таких, как топливо. На первый взгляд, данное положение дел может показаться странным, так как в ходе предыдущего правления «Талибана» в 1996-2001 годах два режима находились в холодных отношениях. Официальную позицию Тегерана по поводу текущего положения дел в соседней республике ранее озвучил представитель иранского МИД Саид Хатибзаде:

«Иран — один из немногих игроков, поддерживающих отношения со всеми сторонами в Афганистане. <…> Наша непоколебимая воля состоит в том, чтобы укреплять отношения с народом Афганистана и способствовать осуществлению воли его угнетенного и рьяного народа».

Разумеется, иранские интересы во многом вытекают из факта соседства с неспокойной страной. Прежде всего, «Талибан» рассматривается как противовес «Исламскому государству» (ИГ, запрещено в РФ), создающему непосредственную террористическую угрозу для шиитского Ирана. Также важными причинами для стабилизации ситуации в Афганистане Тегеран может рассматривать проблемы наркотрафика (92% мирового объема героина производятся на афганской территории), беженцев (около 2-3 млн человек в Иране) и безопасности торговых маршрутов в Восточную Азию.

Таким образом, ряд крупных ближневосточных игроков обозначил свой интерес к этой республике. В связи с этим возникает вопрос об отношении Саудовской Аравии как одного из передовых государств региона к новой афганской власти. И неожиданные контакты саудовского чиновника с представителями талибов заставляют задуматься, какими мотивами руководствуется Эр-Рияд в своей региональной политике.

Эр-Рияд оценивает ситуацию

Андрей Бакланов не считает встречу саудовского принца с представителями «Талибана» свидетельством стремления королевства к укреплению своих позиций в Афганистане.

Как было сказано ранее, Эр-Рияд имел опыт взаимодействия с талибами «на заре» данного движения. Однако сами саудиты объясняли наличие дипотношений с радикальной организацией защитой интересов собственных граждан, пребывавших на тот момент в республике.

В 1990-х годах, вспоминает собеседник, российская сторона даже обращала внимание саудовских властей на нецелесообразность поддержания дипломатических контактов с режимом «Талибана», деятельность которого порой граничила с преступлениями против человечности. Саудовская Аравия приняла данную информацию к сведению, однако отношения с Афганистаном не расторгла, лишь понизив свое представительство до уровня второго секретаря.

«Представительство им было нужно для того, чтобы держать «руку на пульсе», учитывая большое число находившихся там саудовских подданных. Некоторые из них пребывали в тяжелых условиях, тем более в то время ужесточилась военно-политическая ситуация. Они (власти Саудовской Аравии — прим. ред.) считали, что посольство может помогать подданным покидать при необходимости Афганистан или оказывать им иную поддержку», — объяснил Бакланов.

В 1998 году саудовское королевство закрыло свое посольство в Кабуле после того, как талибы отказались выдать главу «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) Усаму бен Ладена для последующего суда над ним. Официальный разрыв дипломатических связей произошел после терактов 11 сентября 2001 года, когда Соединенные Штаты объявили афганскую республику источником террористической угрозы. Это, в свою очередь, выставило Эр-Рияд в нежелательном свете, так как он фактически поддерживал официальные отношения с террористическим режимом.

По мнению эксперта, сегодняшняя позиция саудовских властей относительно складывающейся в Афганистане ситуации не отличается от подхода большинства прочих государств. «Талибан» — победившая в конфликте сторона, и кроме как с ней говорить в Афганистане больше не с кем.

«Я думаю, что этот опыт (1990-х гг. — прим. ред.) оказался очень чувствительным, и теперь, когда саудовцы поддерживают отношения с талибами как со стороной, которая пришла к власти, они его учитывают. Сейчас [саудовское руководство] де-факто поддерживает отношения [с «Талибаном»] для обеспечения безопасности тех, кто оказался в Афганистане из числа саудовских граждан и их семей. Такие проблемы обуславливают необходимость поддержки подобных отношений», — считает дипломат.

В настоящий момент Эр-Рияд не стремится укреплять свои позиции в афганской республике, констатирует Андрей Бакланов. Данная цель стоит перед ним в других геополитических пространствах, включая Персидский залив, Палестину, Йемен и т.д.

«Я думаю, на данный момент они отслеживают ситуацию [в Афганистане] и будут реагировать в зависимости от складывающейся обстановки. <…> Для них это важный геополитический уголок, но на данный момент какие-то непосредственные саудовские интересы — кого-то потеснить и так далее — вряд ли просматриваются. Сейчас им важно понять, что там происходит и насколько вообще можно иметь с этим дело», — заключил эксперт.

Осторожность и последовательность

Официальное признание «Талибана» правомерным и полноценным субъектом международных отношений со стороны Эр-Рияда маловероятно в ближайшее время. «Обжегшаяся» в 2001 году Саудовская Аравия, вероятнее всего, будет ожидать волны официальных признаний правительства талибов со стороны стран Запада и лишь тогда последует их примеру, чтобы исключить обвинения в поддержке террористов на свой счет.

Принц Турки бин Фейсал формально не является представителем официальных саудовских государственных органов и при этом имеет опыт взаимодействия с «Талибаном». По всей видимости, сейчас происходит работа по установлению неофициальных контактов, что обычно предшествует созданию дипломатических отношений. Не факт, что до этого дойдет, однако саудовское руководство «прощупывает почву» для подобного варианта развития событий.