Русские герои далекого Парагвая

В этом году на противоположном конце земного шара, в Парагвае отмечается 80-летие победы в Чакской войне. Конфликте, практически неизвестном в России, но, тем не менее, имеющем к России самое непосредственное отношение. За пять лет войны русские эмигранты фактически создали парагвайскую армию и помогли ей победить.

Около двух десятков улиц в Асунсьоне и ряде других городов названы именами русских офицеров, многих из которых помнят и почитают, как национальных героев, до сих пор. В России же из наших соотечественников – участников той далекой войны наиболее известно имя генерала Ивана Тимофеевича Беляева. С детства грезивший о далеком Парагвае, этнограф, лингвист и при этом еще и прекрасный артиллерист, он слабо разбирался в хитросплетениях политики. Приехав в Парагвай одним из первых среди русских эмигрантов в конце 1920-х годов, он принялся создавать «Русский очаг», призывая бедствовавших в Европе белых офицеров ехать в Южную Америку.

Его нежелание вникать в конфликты внутри русской военной эмиграции и в специфику парагвайской внутренней политики привели к тому, что «Русский очаг» вскоре раскололся на две враждующие группировки — генерала Беляева и генерала Сергея Павловича Бобровского — «бобровцы» считали себя настоящими белогвардейцами, а сторонников Беляева подозревали в сочувствии Советскому Союзу. Крест на конфликте поставила война.

Территориальные споры между Парагваем и Боливией из-за огромной территории Гран Чако тянулись без малого век. Впрочем, взаимные претензии долгое время носили скорее формальный характер. Всерьез воевать из-за практически безлюдных территорий, не имеющих источников пресной воды, летом превращающихся в раскаленную пустыню, а в сезон дождей в болото, никто не желал. В середине 20-х годов на территории Чако появляются группы геологоразведки — со стороны Боливии их финансировала американская группа компаний Standard Oil (Рокфеллеры), а с парагвайской — британская Shell Oil (Ротшильды). Разведка показала, что район Чако потенциально обладает крупными запасами нефти, что превратило безводную пустыню в лакомый для международных корпораций кусок. Начало войны стало лишь вопросом времени.

15 июня 1932 года боливийская армия, захватив парагвайскую фортину Питиантута, перевела тлеющий конфликт в открытую стадию. Длившаяся три года война, получившая название Чакской, стала не только одной из наиболее кровопролитных на Южноамериканском континенте, но и площадкой для своеобразного матча-реванша. Ведь на стороне Боливии сражалось около 120 немецких офицеров, оставшихся не у дел, а на стороне Парагвая — больше сотни русских эмигрантов. И те, и другие занимали ключевые посты в штабах, командовали полками и дивизиями. Семеро наших соотечественников погибли на полях Чакской войны

Точное число русских участников конфликта установить пока не удалось — разные исследователи называют разные цифры, от 70 и более. Сложность заключается также в том, что русские фамилии в парагвайских документах нередко искажались и записывались всякий раз по-иному. Не стоит и забывать о том, что далеко не все русские приняли участие в войне. Кроме того, основная часть эмигрантов влилась в состав армии лишь в 1933 году. Биографии практически каждого из них читаются, как авантюрный роман — и мы хотим вспомнить нескольких эмигрантов, сражавшихся за свою новую родину на другой стороне Земли.

Майор парагвайской кавалерии Сергей Сергеевич Салазкин во время Первой мировой войны закончил Елисаветградское кавучилище, выпустился в Текинский конный полк, в конце 1917 года в числе прочих текинцев сопровождал генерала Корнилова из Быхова на Дон. Вплоть до 1920 года Салазкин сражается в рядах белых армий на юге России. Его отец, тоже Сергей Сергеевич Салазкин — биохимик, профессор, последний министр просвещения Временного правительства, был арестован во время октябрьского переворота, помещен в Петропавловку, через несколько месяцев выпущен, уехал в Крым, где устроился в только что организованный Таврический университет в Симферополе. В ноябре 1920, когда белые оставляли Крым, Салазкин-младший предложил отцу уехать. Тот отказался. Больше они не увиделись и информации друг о друге не получали.

В 1924 году Салазкин-старший назначен ректором Крымского (бывшего Таврического) университета, в 1925 году переехал в Ленинград, где получает кафедру в Ленинградском меде, с 1931 возглавляет Институт экспериментальной медицины — а на следующий год умирает семидесяти лет от роду. Салазкин-младший после Галлиполийского лагеря, где были размещены остатки Вооруженных сил Юга России, уезжает в Чехословакию, заканчивает пражский политех, в 1928 переезжает в Парагвай, вступает в армию в чине капитана (Honoris causa). Во время Чакской войны Салазкин произведен в майоры и получает под командование 2-й кавалерийский полк «Полковник Фелипе Толедо». 30 октября 1933 года он был смертельно ранен в бою под Нанавой и умер через две недели в госпитале, лишь на год пережив отца. Его именем названа одна из улиц в Асунсьоне.

Владимир Андреевич Срывалин родился в 1889 году, закончил Тверское кавалерийское училище в 1909, выпущен в 1-й лейб-драгунский Московский полк. Участник Первой мировой, дослужился до штабс-ротмистра. В 1917 окончил ускоренный курс Академии Генштаба, выпустился капитаном. Добровольно вступил в РККА в 1918 году, зачислен в Генштаб, с ноября 1918 по лето 1919 возглавляет Агентурное управление, то есть одно из основных направлений внешней разведки. К лету 1920 года Срывалин исчезает — как и не было человека. Однако в начале 30-х годов он появляется в Парагвае, в чине капитана (Honoris causa) участвует в Чакской войне, закончив ее майором. Дальнейшая судьба его, увы, пока неизвестна.

Техническим обеспечением парагвайской авиации в годы Чакской войны занимался капитан (Honoris causa) Сергей Сергеевич Щетинин. Стоит отметить, что в войне принимала участие и его супруга, сестра милосердия Наталья Павловна Щетинина. Обоим им тогда было под пятьдесят. В 1909 году Щетинин организует Первое Российское Товарищество Воздухоплавания - оно же ПРТВ, оно же «Гамаюнъ», оно же — первый российский авиазавод. Во время Первой Балканской войны на собственные средства Щетинин организует добровольческий отряд и воюет на стороне Болгарии. Одновременно с этим не забывает и о заводе — привлекает на работу инженера Дмитрия Григоровича и инвестирует средства в неслыханную вещь — в летающую лодку. В 1913 году завод Щетинина выпускает первый гидроплан, а в годы Первой мировой является одним из основных поставщиков самолетов в армию. Щетинин организует ряд авиашкол, расширяет производство — но тут внезапно наступает 1917 год.

Генерал Михаил Алексеев, с которым Щетинины очень дружны, в день октябрьского переворота переезжает к ним на квартиру. 30 октября Алексеев (с документами на имя инженера С.С.Щетинина) и его женой Натальей уезжает из Петрограда в Ростов-на-Дону. Наталья Павловна проходит с Добровольческой армией Первый Кубанский (Ледяной) поход. В середине 1918 года на Юг удается пробраться и Сергею Сергеевичу. Летом 1919 года он назначен Екатеринославским губернатором, а Наталья Павловна получает должность старшей сестры милосердия в Крыму (фактически, инспектора госпиталей). Весной 1920 Щетинины покидают Россию. В начале 30-х они из-за серьезно пошатнувшегося материального положения переезжают из Европы в Парагвай. Когда умер Сергей Сергеевич, один из основоположников российской авиации, пока неизвестно. Наталья Павловна умерла в глубокой старости, в 1979 году (ей было около 92 лет) и похоронена в Асунсьоне.

Встречались и персонажи куда более экзотические. Таким был, к примеру, лейтенант авиации Владимир Александрович Парфененко. В 1914 году закончил Морской корпус, в годы войны освоил специальность морского летчика и продолжил службу на Балтике. В 1918 году добровольно поступил на службу в Рабоче-Крестьянский Красный Флот и в том же году перелетел к финнам. В целях конспирации на финской службе Парфененко числился как капитан Вальдемар Адлерхейм, преподавая в авиашколе и готовя первых финских пилотов. В 1919 году он стал активным участником финансово-криминальной аферы «Лига Убийц» в Стокгольме, описанной в романе Алексея Толстого «Эмигранты». Парфененко единственному из всей организации удалось избежать ареста; в том же году он перебрался в Австрию, а в начале 20-х годов переехал в США. В 1933 году он приезжает в Парагвай и становится летчиком-истребителем парагвайских ВВС. Следы его после 1938 года теряются.

Были среди русских эмигрантов, сражавшихся на стороне Парагвая, и врачи.Иван Христианович Дзирне, окончил в 1888 году медицинский факультет Дерптского университета, практиковался в Петербурге. Специализацию выбрал по тем временам редкую, но востребованную — урологию. В 1892 году открыл собственную клинику в Ревеле, в 1895 переезжает в Самару на должность старшего врача земской больницы. В 1900 году во время боксерского восстания едет в Китай, где становится главврачом плавучего госпиталя «Царица» Российского Общества Красного Креста. В 1901 году возвращается в Самару и еще три года возглавляет земскую больницу. В 1904-05 годах Дзирне участвует в русско-японской войне, а в 1906 приезжает в Москву, устроившись на работу на медицинский факультет Московского Университета (ныне МГМУ имени Сеченова). В 1911 году он получает звание экстраординарного профессора и становится директором урологической клиники при факультете. С началом Первой мировой войны Иван Христианович (сохраняя директорскую должность) отправляется на фронт в качестве главного врача армейских госпиталей в Польше.

После февральской революции Дзирне отправляется в Крым, а затем в Батум. С 1918 по 1923 год — Константинополь, Варна, София, снова Константинополь, Берлин и Каунас. В 1923 году Дзирне (ему 63 года, заметим) переезжает в Эфиопию на должность лейб-медика императрицы Заудиту и наследника — Раса Тафари Макконена. Впрочем, на месте ему не сидится и уже в следующем году Дзирне работает в Париже, еще через год возглавляет хирургическое отделение Лиепайской больницы, а с 1926 по 1929 год заведует госпитальной хирургической клиникой Латвийского университета в Риге. В 1929 году неугомонный доктор отправляется в кругосветное путешествие, но доезжает лишь до Багдада. Он опять становится лейб-медиком — на сей раз Реза-шаха Пехлеви. В биографии на сайте Первого Меда годом смерти Ивана Христиановича указан 1931 — однако это не так.

В 1933 году он появляется в Парагвае — уже в разгар Чакской войны — и присоединяется к другим русским врачам, фактически с нуля создавшим парагвайскую военную медицину. Дзирне сразу получает звание майора (Honoris causa) медицинской службы. В тяжелейших условиях 73-летний «доктор Айболит» проводит операции и занимается научными исследованиями. По окончании войны он остается в Парагвае и в 1938 году в благодарность за заслуги перед страной получает назначение на должность генерального почетного консула Парагвая на Ближнем Востоке (с резиденцией в Бейруте). К слову сказать: перу Дзирне принадлежит более 30 научных работ по урологии, часть из которых используется медиками по сей день.

«Парагвай — одна из немногих, если не единственная страна под луной, где нет и не было "русских беженцев". …Здесь, в Парагвае, никто из русских не слышит упреков в том, что он ест парагвайский хлеб, что он здесь засиделся, что пора, мол, и честь знать. …Русские искренно и глубоко привязались к этой маленькой и бедной стране и ее народу, особенно тепло оценив его гостеприимство после скитаний по бывшим союзническим и несоюзническим странам. …И вот, над приютившей их страной стряслась беда: на нее напал сосед, трижды сильнее ее. Страна поднялась на защиту своих прав и своего достояния. Что же должны делать старые русские бойцы, ходившие на немца, турка и на 3-й интернационал и много лет евшие парагвайский хлеб? Сложить руки и сказать приютившему их народу: — "Вы, мол, деритесь, а наша хата с краю; наши жизни могут пригодиться нашей собственной родине? " Конечно — нет». Это слова капитана первого ранга (Honoris causa) парагвайского флота князя Язона Константиновича Туманова, участника цусимского сражения, первого командующего Севанской флотилии Республики Армения. Резкий, но честный ответ генералу Деникину, считавшему, что русские офицеры не должны погибать «на далекой войне».