Он подписал со стороны СССР Акт о безоговорочной капитуляции Японии

В Японии, в Токийском заливе, на палубе американского линкора «Миссури» 2 сентября 1945 года был подписан Акт о безоговорочной капитуляции милитаристской Японии. Вторая мировая война, длившаяся шесть лет и один день, завершилась. Все финансовые и идеологические противоречия, которые могли быть разрешены силою оружия, были разрешены. Со стороны СССР Акт подписал генерал-лейтенант К.Н. Деревянко (1904–1954) – «малоизвестный генерал», как позже он сам о себе однажды скажет.

Немного о фальсификаторах

Современные украинизаторы, «активисты исторической памяти», как и Порошенко в своём выступлении 2 сентября 2015 года, зачисляют генерала Деревянко в свой актив. Портрет генерала со звездой Героя Украины мы видим в брошюрке «Україна в Другій світовій війні», изданной пресловутым Институтом национальной памяти. Директор «нацпамяти», разумеется, воспитанник США. Его книжица вычленяет скальпелем «украинскую составляющую» из Великой Отечественной, из Второй мировой, посмертно уродуя биографии, историю, память. Для современной милитаризированной несчастной Украины, для всех учебных заведений, установки Института нацпамяти – руководство для зомбирования. Брошюрка, напичканная лживыми сентенциями, состряпана по рецептам, как мы позже увидим, разработанными в США ещё в 1945 году для оккупированной Японии.

 

Взглянув на биографию, на героическую – без преувеличения – жизнь генерала Деревянко становится очевидной вся глупость и подлость украинских фальсификаторов, работающих против народа Украины. К.Н. Деревянко принадлежит общерусской истории, Русскому миру и той великой эпохе, в которой ему было суждено жить.

 

Кто он, генерал Деревянко?

Кузьма Николаевич Деревянко родился в селе Косеновка Киевской губернии (Черкасская обл.) 14 (1) ноября 1904 года в большой крестьянской семье. Имя получил по святцам – церковь в этот день празднует Безсребреника Косму. Контекст эпохи был таков: на Дальнем Востоке, за тысячи километров от Косеновки, героический Порт-Артур истекал кровью, шла трагическая для императорской России война с Японией. Через сорок лет Советский Союз восстановит могущество, утраченное тогда на Тихом океане, и к этому будет иметь непосредственное отношение сын каменотёса и хлебороба Кузьма Деревянко.

До момента поступления в Школу червоных старшин (красных командиров) в 1922 году он три года проучился в церковно-приходской школе, год – в агрошколе. Школа командиров, созданная в Харькове в 1920 году, фактически являлась главным военным училищем Советской Украины, где, помимо прочего (с перспективой на мировую революцию), велось преподавание и японского языка. Окончив Школу в 1924 году (ему 20 лет) он мог изъясняться, читать и писать на языке Страны восходящего солнца. Кузьма Николаевич был силач, спортсмен, комсомолец, писал стихи.

В качестве строевого командира он начал службу в 99-й стрелковой дивизии, сформированной в г. Черкассы; командовал взводом, ротой, был заведующим военным кабинетом черкасского Дома Красной армии; в 1927 году вступил в ВКП(б). Новому государству, как полагало политическое руководство, нужна была новая военная элита. В 1930–1931 годы в Красной армии прошла первая чистка «военспецов» – бывших генералов и офицеров императорской армии. С этого момента Деревянко, проявивший аналитические способности, на штабной работе: начальник штаба 296-го Шевченковского стрелкового полка, затем служба в штабе Украинского военного округа. Талант был очевиден. В 1933-м его направляют в Военную академию им. М.В. Фрунзе – на Специальный факультет (разведка), где, помимо японского, он изучал и английский. С 1936 года Деревянко служит в Разведывательном управлении Красной армии – в Отделе спецзаданий Генштаба РККА. Летом 1937 года в полную силу разгорелась Японо-китайская война, которая завершится лишь в сентябре 1945. Таким образом, Деревянко был солдатом этой войны с первых её дней.

 

В марте 1938 году (ему 33 года) он получил первый орден Ленина за создание перевалочной базы, через которую направлялась военная помощь Китайской республике.

 

Транспорты с вооружением – две тысячи километров – шли через Тянь-Шань и пустыню Гоби – сотни пушек, тысячи пулемётов и винтовок, миллионы снарядов и патронов. СССР поставлял также самолёты (около тысячи), танки, тягачи, автомобили. На начало 1939 года в Китае пребывало 3665 советских инструкторов, лётчиков, техников, шофёров. В своих мемуарах Деревянко пишет о получении ордена в Кремле и о встрече с семьёй, которая приехала специально, с сыном-подростком. Был май: «В форме и с петлицами майора он меня увидел в тот день, когда я получил орден Ленина. Пришлось с сыном пройтись улицами Москвы. Для него было огромным удовольствием видеть, как встречные с особым интересом смотрят на военного с орденом Ленина на груди, в то время не многие имели такую высокую награду».

К сожалению, мемуары генерала Деревянко изданы в Киеве (сборник «Легендарний генерал», 2004) малым тиражом и, как пишет издатель, в переводе на «матэриньску мову».

Во время войны с Финляндией (1939—1940) Деревянко возглавлял штаб Отдельного лыжного отряда Особого назначения. Великая Отечественная застала его в Прибалтике, но, занимая должность заместителя начальника Разведывательного отдела штаба Прибалтийского военного округа по агентурной разведке, он выполнял тогда особое задание в Восточной Пруссии. С началом Великой Отечественной округ был преобразован в Северо-Западный фронт. В августе 1941-го во время нанесения советского контрудара под Старой Руссой Деревянко возглавил рейд в тыл немецких войск, в ходе которого из немецкого концлагеря было освобождено около двух тысяч пленных красноармейцев. В мае 1942 года подполковнику Деревянко было присвоено внеочередное звание «генерал-майор» (ему 37 лет). И он возвращается к штабной работе. В течении войны Деревянко был последовательно начальником штабов трёх армий – 53-й, 57-й, 4-й гвардейской…

Он был знаком с И.Д. Черняховским, своим земляком, родом тоже из-под Умани, и Г.К. Жуковым. Деревянко принимал участие в разработке множества фронтовых наступательных операций, в том числе Белгородско-Харьковской, Кировоградской, Корсунь-Шевченковской, Уманско-Ботошанской, Ясско-Кишинёвской, Будапештской, Венской, Пражской.

 

Генерал Деревянко был награждён полководческими орденами – Кутузова I и II степеней, Богдана Хмельницкого I степени, Суворова II степени.

 

В августе 1945-го, накануне войны с Японией, он был назначен начальником штаба 35-й армии. Поезд шёл во Владивосток. Он листал словарь, вспоминал японский, который за годы войны подзабыл, в нём не было нужды. Однако к месту дислокации своей армии Деревянко не прибыл. В дороге, 15 августа, он получил приказ покинуть поезд в Чите, где его встретят. Это встревожило: в 1938–1939-м он был оклеветан, его «дело» подробнейше разбиралось, он был отстранён от работы, работали комиссии… Неужели опять?

Новый этап жизни

Решение о назначении генерала Деревянко представителем советского Военного Главнокомандования в Японии было, в известной степени, ситуативным, но, конечно, не случайным. Вглядываясь в неординарные перипетии военной судьбы Деревянко, это становится очевидным. Вопрос решался в Кремле 12 августа 1945 года.

Из послания президента США г-на Трумэна генералиссимусу Сталину: «…предлагаю, чтобы генерал армии Дуглас Макартур был назначен Верховным Командующим, представляющим союзные державы, для принятия, координации и проведения общей капитуляции японских вооруженных сил… Прошу Вас немедленно сообщить мне о назначаемом Вами представителе с тем, чтобы я мог уведомить генерала Макартура. Я предлагаю, чтобы немедленно была установлена непосредственная связь с генералом Макартуром в отношении каждого мероприятия».

Из послания генералиссимуса Сталина президенту Соединенных Штатов г-ну Г. Трумэну: «Получил Ваше послание от 12 августа относительно назначения генерала армии Дугласа Макартура Верховным Главнокомандующим… Советское Правительство согласно с Вашим предложением… Представителем Советского Военного Главнокомандования назначен генерал-лейтенант Деревянко, которому и даны все необходимые инструкции. 12 августа 1945 года».

Япония объявила о капитуляции союзному командованию 14 августа. Но фактический приказ о капитуляции Квантунской армии (на трёх советских фронтах) император Хирохито отдал только 17 августа. Генерал армии С.М. Штеменко в своих мемуарах упоминал, что бои на Сахалине длились до 25–26 августа, на Курильских островах – до 31 августа.

 

…У Деревянко отлегло от сердца, когда он увидел, что на перроне читинского вокзала его встречает генерал-полковник С.П. Иванов, начальник штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке. Понял: значит, всё хорошо. Главнокомандующим войск был также хорошо ему знакомый маршал А.М. Василевский, в чьё распоряжение он поступил и который ввёл его в курс дел. Ему была вручена телеграмма, подписанная И.В. Сталиным и начальником Генерального штаба А.И. Антоновым. Деревянко был назначен представителем Главного командования при штабе Верховного главнокомандующего союзными армиями – генерала армии Дугласа Макартура.

Начался новый этап его жизни. Вероятно, главный.

 

Несимметричный ответ

 

Через 11 дней ему была вручена новая Шифрограмма (№ 12513 от 26–27.8.45 г., двойная дата из-за разницы в часовых поясах):

 

«Генерал-лейтенант т. Деревянко, Вы уполномочиваетесь от Верховного Главнокомандования Советских вооруженных сил подписать акт о безоговорочной капитуляции Японии. В связи с этим Вы подчиняетесь только Ставке Верховного Главнокомандования…».

 

Он был воином, разведчиком, организатором, штабистом, обладал стратегическим мышлением – был инициативен и железно дисциплинирован; изучал японский и английский. Подыскать более подходящую кандидатуру для выполнения задач военного дипломата и разведчика в Японии – представителя советского Главнокомандования – вряд ли было возможно. Но одно дело быть представителем командования, другое – исполнить на «Миссури» в общем-то парадно-представительскую роль. Почему поручено было ему, а не маршалу Василевскому, который осуществил проведение военных операций по разгрому Квантунской армии, самой, к слову сказать, многочисленной и мощной группировки сухопутных войск Японии?

Действительно, имя Деревянко не было на слуху в СССР, на Родине, в отличие от большинства имён тех, кто подписывал Акт, представляя на «Миссури» свои государства. Можно сопоставить (такое сравнение прежде не проводилось). Акт о капитуляции Японии подписали, кроме японских деятелей, представители союзнических государств:

– от США – адмирал флота Честер Нимиц (1885 – 1966), главнокомандующий Тихоокеанским Флотом и Прилегающих Территорий; его имя было настолько популярно в США, что один из дней в календаре официально назвали «Днём Нимица»;

– от СССР генерал-лейтенант К.Н. Деревянко (1904 –1954), представитель Военного Главнокомандования, высшая должность которого была начштаба армии;

– от Великобритании – адмирал Брюс Остин Фрэзер (1888 – 1981), командующий Британским Восточным Флотом;

– от Австралии – генерал Томас Блэми (1884 – 1950), главнокомандующий сухопутными силами союзников;

– от Китайской Республики (правительство Чан Кайши) генерал первого класса Сюй Юнчан (1887–1959), военный министр, начальник оперативного отдела совета национальной обороны;

– от доминиона Канада – полковник Лоренс Косгрэйв (1890 – 1971), это действительно технический персонаж – военный атташе в Австралии, который «прославился» на «Миссури» тем, что нечаянно поставил свою подпись «за Францию», чем внёс сумятицу в хорошо срежиссированную процедуру;

– от Свободной (Сражающейся) Франции (правительство де Голля) – генерал Жан Филипп Леклерк (1902 – 1947), командовавший французскими войсками во время высадки союзников в Нормандии;

– от Нидерландов – лейтенант-адмирал Эмил Хелфрих (1886 – 1962), главнокомандующий ВМФ (впрочем, с 1942 без флота, который потерял, воюя за свои колонии с Японией);

– от Новой Зеландии – вице-маршал авиации Леонард Изитт (1891 – 1976), главнокомандующий ВВС.

Руководил процедурой и первым поставил свою подпись Верховный главнокомандующий союзными армиями на Тихом океане генерал армии США Дуглас Макартур (1880 – 1964), вероятно, один из самых известных генералов за всю небольшую историю США.

 

По простой логике, Акт от СССР мог бы подписать маршал А.М. Василевский, пребывая «в одной весовой категории» с названными лицами. Этого не произошло. Решение не было симметричным.

 

Советскому командованию в разгромленной Японии требовался не просто военный, исполнитель технической функции, но военный дипломат, глава постоянной миссии, который бы и позже был напрямую вхож в кабинет Макартура, главы оккупационного режима. Участие в подписании Акта «представителя Сталина», кем бы он ни был, обеспечивало этому лицу достаточный авторитет в будущем. Выбор себя оправдал.

 

Контекст событий

 

Здесь напомним, что за полгода до этого, в последний день Крымской конференции, 11 февраля 1945 года Сталин, Рузвельт и Черчилль подписали соглашение об условиях вступления СССР в войну с Японией: после разгрома милитаристской Японии Советский Союз восстанавливает права на южную часть Сахалина и Курильские острова. Щедрость союзников была обусловлена тем, что война с Японией без участия СССР могла, по расчётам штабистов, продлиться до середины 1946 года и стоить американцам миллиона жизней. Следующий крупный шаг был сделан на Потсдамской конференции (17 июля – 2 августа 1945 года). Президент Трумэн в своих воспоминаниях сообщает, что главным смыслом Потсдама было вовлечение СССР в войну против Японии. Атомное оружие могло устрашить противника, но не решить военную проблему. В те дни, к началу августа, ВВС США ковровыми бомбардировками уже разрушили 48 крупных и средних городов Японии. Некоторые были стёрты с лица земли. Это было «приглашающим жестом» для России: мол, можно и «опоздать на поезд» и тогда не видать ни Сахалина, ни Курил. СССР вступил в войну с Японией в ночь с 8 на 9 августа.

 

В новое время опровергнут миф об атомном оружии как о главном аргументе, вынудившем Японию капитулировать.

 

Премьер-министр Японии адмирал К. Судзуки 9 августа (до удара по Нагасаки) на заседании Высшего имперского совета сказал: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».

 

Атомные бомбардировки, несмотря на всю свою чудовищную бесчеловечность, не причинили сколько-нибудь очевидного урона ни промышленности, ни вооружённым силам, ни стратегическим запасам питания (о радиационном воздействии тогда мало было известно). Войска были рассредоточены по всей территории Японии, как и промышленные объекты (они практически остались невредимы). Япония могла (об этом Макартур прямо говорит Деревянко) вполне успешно воевать ещё несколько месяцев. Решающим фактором для капитуляции было вступление русских в войну.

 

Один аспект дипломатии. Хоккайдо

 

Помимо посла СССР в Японии Якова Александровича Малика (1906 – 1980), выдающего дипломата (к слову, уроженца Харьковской губернии), или в его отсутствие, Деревянко вёл переговоры с Макартуром по важнейшим вопросам. Из сохранившегося архива Деревянко мы знаем подробности, знаем, что советское руководство действительно ставило вопрос перед США о советской оккупации части острова Хоккайдо. Хоккайдо – второй по величине остров Японии, который исторически можно рассматривать в качестве относящегося не к Японским островам, а к Курильским: в ХVIII веке, когда русские начали активно осваивать этот район Тихого океана, японской администрации на острове не было. Записки Деревянко проливают свет и на то, что вопрос о Хоккайдо был снят с повестки советской стороной вовсе не после атомной бомбардировки Нагасаки, как полагают некоторые. Мол, удар 6 августа по Хиросиме – акция устрашения императора и месть за японские зверства, проявленные к военнопленным, удар же 9 августа по Нагасаки – устрашение генералиссимуса. Это не так.

Шифрограмма от 17.8.45 г., подписанная Сталиным и Антоновым (11-й день после Хиросимы и 8-й после Нагасаки) – инструкция Деревянко по территориальным требованиям СССР:

«1. Предложение американского правительства:

Маньчжурия, Сахалин (южная часть) и Корея севернее 38 сев. широты.

2. Советское правительство приняло указанное предложение с оговоркой, что оно считает Ляодунский полуостров с портами Дайрен и Портартур, входящими в пределы Маньчжурии, и дополнительно потребовало следующие районы: Курильские острова и северную половину острова Хоккайдо севернее линии, идущей от города Кусиро до города Румоэ, включая оба указанных города в советский район.

Настаивать перед ген. Макартуром на выполнении этого требования Советского Правительства.

3. Поставить перед ген. Макартуром вопрос о предоставлении Советскому Союзу какой-либо зоны дислокации Советских войск в Токио…».

 

 

Но союзники, добившись своего от СССР, умерили свою «щедрость». Деревянко об американцах записал: «Волчий неписаный закон: искать помощи в трудностях и отшивать партнёра при окончании»; «работали вместе, а результаты порознь».

 

Из Кремля Деревянко получил инструкцию по теме «Хоккайдо». Планы у советского руководства изменились, приходилось считаться с новой реальностью: СССР стал не нужен. Шифрограмма от 26.8.45 г.:

«1. Не возбуждать вопроса о сдаче (японских ВС) Советским войскам в северной половине Хоккайдо.

2. Не возбуждать вопроса о предоставлении Советскому Союзу какой-либо зоны дислокации Советских войск в Токио.

3. Настаивать перед ген. Макартуром о дислокации Советских войск на всех Курильских островах (как на собственных, согласованных Крымской конференцией)».

 

День Победы над Японией

2 сентября 1945 года, в день подписания Акта о капитуляции, И.В. Сталин выступил с обращением к народу: «…Разбитая наголову на морях и на суше и окруженная со всех сторон вооруженными силами Объединенных Наций, Япония признала себя побежденной и сложила оружие… Свою агрессию против нашей страны Япония начала еще в 1904 году, во время русско-японской войны… ...поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня…».

Генералу К.Н. Деревянко было сорок. Он пробудет в Японии ещё несколько лет. У него откроется болезнь, полученная, как полагают, при посещении им Хиросимы и Нагасаки. Вернувшись в Москву, он возглавит Управление информации ГРУ Генштаба СССР.

На Новодевичьем кладбище на его могильном памятнике даты: «14.ХI.1904 – 30.ХII.1954», некролог был подписан всеми самыми известными маршалами и генералами Отечества. Хоронили Кузьму Николаевича Деревянко 3 января 1955 года, ровно – как кто-то заметил – через пятьдесят лет и один день после сдачи Порт-Артура.

Вечная память.

Диалоги. Параллели

Интересны диалоги Деревянко с Макартуром в 1945–1947 годы, которые касаются переформатирования, как бы мы теперь сказали, сознания японцев. Тем интересней, что ныне на Украине происходит тот же процесс. Разница лишь в знаке, в том, что в Японии проводилась политика искоренения духа милитаризма, а на Украине – проводится политика насаждения этого духа. Макартур сообщал: «Оккупация будет длиться многие годы. Думаю, через 25 лет мы будем иметь изменения». Примечательно, что на Украине за этот же срок было успешно проделано обратное действие: мирный, генетически ненавидящий войну народ удалось перекодировать, пробудить в людях «звериный ген». Примечательно и то, что русофобия насаждалась в Японии так же, как и на Украине – вначале исподволь.

К преподаванию в школах, откровенничал Макартур, не будут допущены бывшие офицеры, даже к преподаванию физкультуры. На тот момент у них оставался нерешённым вопрос с преподаванием истории, но Макартур заверил: США справятся и с этой задачей.

 

Проецируя ситуацию на Украину, мы можем с уверенностью сказать, что в украинских школах не за горами время, когда «воины АТО» будут преподавать в школах не только физкультуру, но и историю…

 

 

Попытки советской миссии добиться от оккупационного режима разрешения на прокат в Японии советских кинофильмов и распространение книг советских авторов успехом не увенчались. Для Украины эта ситуация калькируется уже второй год: под запретом десятки русских фильмов, артистов, писателей.

Макартур разъяснил, что в Японии всё будет поставлено под контроль США – образование, промышленность, СМИ, разумеется, финансы; авиационная промышленность будет уничтожена, судостроение – останется лишь торговый флот, армии не будет. «Мы собираемся сделать всё для выполнения этих задач…». «Около 3 миллионов демобилизуются и станут гражданскими лицами. Мы арестуем многих из них, но лишь после того, как они будут демобилизованы и разоружены. Делать это сразу в процессе капитуляции невозможно, т.к. это могло бы привести к вооружённым столкновениям». «В ближайшие 100 лет Япония самостоятельно, без посторонней помощи не сможет вооружиться больше, чем до уровня 4-5-разрядной державы». «Япония никогда не поднимется к разряду военных держав. Базы Япония никогда не получит обратно…» В украинских реалиях это значит: вся Украина будет зачищена от инакомыслящих и превращена в военную базу. Командовать процессами многие годы будут наследники генерала Макартура, специалисты по оккупации. Примечательно, что японцы так же боготворили Макартура, как ныне свидомые боготворят какого-нибудь Байдена…

 

Мы сегодня вспоминаем великую эпоху и звёздное время нашей великой единой Отчизны. В тот день, 70 лет назад, люди со слезами, не веря себе, слушали радио: «Наступил долгожданный мир для народов всего мира. Поздравляю вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы, с великой Победой, с успешным окончанием войны, с наступлением мира во всем мире!».