Почему начался массовый исход медиков из воронежских больниц и бюджетных поликлиник

За последние 10 лет в России снова (после «лихих 90-х») образовался ощутимый дефицит медицинских кадров. Особенно стремительно он стал нарастать с появлением целой обоймы уголовных дел в отношении врачей, а затем – с наступлением ковид-пандемии.

Массовый исход врачей начался именно из тех стратегических сфер здравоохранения, где в основном и поработали следователи и где затем врачами был принят главный удар от коронавируса. Это – стационары скорой помощи, а также первичное поликлиническое звено. Не только нагрузка из-за COVID-19, но и смертность среди врачей здесь оказалась самой высокой. Многие предпочитали уйти работать в «красную зону», в которой был обеспечен высокий уровень защиты от коронавируса, а заработки как минимум удвоены.

Воронежская проекция

В этой всеобщей тенденции Воронеж прозвучал на всю страну в августе – из-за массового ухода врачей и медсестер из городской поликлиники № 7. Официальной причиной их увольнения пока названы транспортные неудобства: мол, в амбулаторию этой поликлиники в микрорайоне Шилово ходит только один 113-й маршрут. Однако медсестры и врачи стали уходить не только из шиловской амбулатории, но из всех подразделений поликлиники – в целом за год отсюда уволилось 104 медработника. Обращения от пациентов и врачей были отправлены в адрес губернатора, премьер-министра и министра здравоохранения.

О причинах своего ухода – невозможности работать с назначенным главврачом поликлиники Рушаном Богдановым и обо всей подноготной этого руководства – врачи открыто заговорили и в соцсетях. Ситуация явно вышла из-под контроля. На позапрошлой неделе департамент здравоохранения назначил внеплановую проверку в мед­организации. В минувшие выходные стало известно, что главный врач Рушан Богданов из поликлиники уволился по собственному желанию, но официальные результаты проверки его деятельности пока не озвучены. Временно исполнять обязанности главного врача будет его заместитель Дмитрий Попович.

Чашка преткновения?

На прошлой же неделе в областном Доме журналистов состоялся круглый стол на тему «Дефицит кадров в здравоохранении региона: способы решения и проблемы». При всей остроте проблемы дискуссия то и дело рисковала перейти в общее место про потерю престижности самой профессии, маленькие заработки и перевод отношений между врачами и пациентами в сервисный правовой формат с оказанием услуг вместо медицинской помощи. Самый медийный воронежский врач, руководитель компании «Новые медицинские технологии» и эксперт Росздравнадзора Игорь Тюркин одной из причин ухода врачей даже назвал жалобы пациентов на неналитую чашку кофе.

Но если такая «чашка претк­новения» и существует, то, вероятно, только в элитных частных клиниках, а не в государственном и областном здравоохранении.

Кстати, расхожее мнение о якобы маленьких заработках по ходу круглого стола опровергла главный врач бюджетного учреждения здравоохранения – 1-й городской поликлиники Елена Белозерова. Средний заработок врача при условии выполнения им всех обязанностей сейчас составляет 60 тыс. руб. Примерно такие же «цены» за выпускника ВГМУ назначаются на ярмарке вакансий. Но вакансий – все больше, и в первую очередь среди участковых врачей, медсестер и врачей общей практики. И отмена интернатуры в российских медвузах, призванная как раз заполнить первичное звено напрямую со студенческой скамьи, эту проблему не решила. Получается, что ее суть кроется где-то еще.

«Нету сил»

– Создавая новую систему, в которой все выпускники сразу становятся участковыми врачами, сначала мы добились высоких показателей. Но уже через два года начался отток этих молодых врачей из первичного звена. Кто-то ушел в ординатуру, кто-то в другие места. Поэтому надо пересмотреть весь подход к комплектованию кадрами первичного звена, – прокомментировала Елена Белозерова. – Когда я встречаюсь со студентами ВГМУ, рассказываю о новых условиях работы в поликлинике, они слушают с горящими глазами, но в итоге – все равно ни одного желающего. Надо готовить специалистов, которые придут работать на участке осознанно, а не выпускать их в поликлиники лишь потому, что интернатура отменена и идти им пока больше некуда. Еще одна новая тенденция – уход из поликлиник опытных медсестер. Когда я их спрашиваю о причинах, то в ответ слышу: «Нету сил». Их можно понять. Сейчас в регионе стартовала программа углубленной диспансеризации и реабилитации для переболевших ковидом. А ведь это огромная дополнительная нагрузка на рядовых медработников – таких же людей, уставших и тоже переболевших. Наши медсестры и санитарочки готовы бы еще работать, но сил у них действительно нет. Их сейчас надо особо поддержать. Возможно – отдельной социальной программой по реабилитации, по санаторному лечению, – говорит Белозерова.

Создавшуюся конфликтную ситуацию в 7-й поликлинике круглый стол почти не затронул. Представитель областного департамента здравоохранения Светлана Субботина лишь повторила всю ту же официальную версию про единственный и неудобный для врачей 113-й маршрут (кстати, на самом деле не единственный и очень удобный, с минимальным интервалом следования) и предложила дождаться пресс-релиза департамента по результатам проверки.

Между тем этот локальный конфликт, столь неожиданно вскрытый в публичном пространстве на исходе лета, и оказался ярким наглядным пособием по давно зреющей глобальной проблеме здравоохранения. Ее символом стал общероссийский врачебный мем «я устал – я ухожу». Если верить комментариям в соцсетях, то врачи 7-й поликлиники и их пациенты выступили единой силой для решения этой проблемы. А вот неналитой чашкой кофе между ними здесь точно не пахнет.

Прямая речь

Александр САВЕРСКИЙ, президент всероссийской Лиги защиты пациентов:



– Если на 40 больных приходится одна медсестра – это нормально? В связи с пандемией положение ухудшилось. Врачи, медсестры заболевают и погибают, а оставшиеся – увольняются. В то же время растет стоимость услуг, навязываются дополнительные, увеличивается количество ошибок.

Семен ГАЛЬПЕРИН, глава всероссийской Лиги защиты врачей:



– Реформа, проводившаяся в здравоохранении в течение примерно 10 лет, уничтожила многие надежды на улучшение. Оптимизация урезала и сократила все: выделяемые больницам средства, медработников. Профессионалы не находят себе места и увольняются, а молодежь, глядя на происходящее, ищет другие сферы применения своих способностей. О повышении уровня специалистов, подготовке кадров в таких условиях бессмысленно говорить… Медицинскую общественность никто не слышит. Во всем цивилизованном мире ведомства ориентируются на мнение экспертов-практиков, а у нас чиновники сами что-то там между собой решают – без врачей. Надо менять систему управления здравоохранением. Минздрав Австралии состоит из трех человек, и им этого вполне достаточно, а у нас тысячи, пишущие новые правила и рекомендации. Но кто дал возможность высказаться самим рядовым медикам?