Эту книжку можно смело ставить в один ряд с популярными книжками по психологии.

И использовать в качестве теста. Если читатель способен над ней всласть посмеяться — значит, готов мыслить по-европейски, принимая каждого таким, каков он есть, умиляясь естественным человеческим недостаткам и радуясь несомненным человеческим достоинствам. Не способен — значит, крепко зашорен мозг строгим воспитанием, вековечным комплексом и нерушимым стереотипом.

О себе скажу: я смогла улыбнуться над знаменитым Гаргантюа и Пантагрюэлем уже после того, как отметила свой тридцатый день рождения.

До этого книга Рабле вызывала у меня рвотный рефлекс и справедливое негодование: как можно было в разгар европейского Возрождения написать такую мерзость?

Кстати говоря, это вообще непонятно — как можно было ухитриться написать такую книжку в тогдашней Европе. Повсюду суровые отцы-иезуиты, надменные рыцари, велеречивые трубадуры и полузабитые крестьяне, закованные в пояса верности бледные дворцовые красавицы, строгий Бог-Отец и Монарх-Батюшка над всем этим и презрение ко всему естественному — слаб человек, грешен, мерзок, отвратителен, поэтому всех в монастырь и молиться.

И тут появляется он — казалось бы, приличный человек, в сане священника, с университетским образованием, однокурсник, между прочим, самого Нострадамуса(который, кстати говоря, никогда не разменивался по мелочам, а всю планету и всю историю пытался призвать к порядку).

Так вот этот приличный человек вдруг берет — и являет миру историю про двух великанов, жрущих с аппетитом живых цыплят, подтирающихся зайцами и камушками, плюющих направо и налево, рыгающих, икающих, испускающих смердючий воздух — и при всем при этом  замечательных, добрых, великодушных таких великанов.

Это же надо было так надсмеяться и над  старым временем (вот вам, властители, урок от пукающего коллеги!), и над новым (вот тебе, Данте, образец истинного человека Возрождения!). Площадные шутки, ярмарочный балаган, отвратительный смех таверны, запахи портовых улиц и рыночных рядов — и все это с такой всепоглощающей радостью, что хоть святых вон выноси.

И мир ужасался — но читал. Смеялся тайком — потому что все люди вроде приличные, где ж смеяться над шутками простолюдина — и учился. Учился любить человека в человеке. Учился прощать человеческое человеку. Учился смеяться над самим собой. И любить самого себя.

Так что если ваш ребенок заливисто хохочет над очередной штукой, которую выкинул Гаргантюа — не отчаивайтесь. Это не значит, что ваш малыш дурно воспитан. Это значит, что он умеет смеяться.

А это куда важнее воспитания.

Фото: wikipaintings.org