«Атака мертвецов»: как несколько десятков русских солдат отразили нападение семи тысяч немцев
Сегодня, 6 августа, исполнилось 106 лет со дня контратаки солдат Российской империи во время Первой мировой войны в ходе защиты крепости Осовец. В советские времена не принято было вспоминать о подвигах царской армии, но после распада Советского Союза историки всё чаще стали обращаться к этой теме. Контратаку 226-го Землянского пехотного полка с подачи публицистов стали называть «атакой мертвецов». Распылив ядовитый газ, немцы рассчитывали, что возьмут крепость, не встретив сопротивления. Но несколько десятков обожжённых, окровавленных солдат перешли в контрнаступление и настолько испугали врагов, что те бросились врассыпную, думая, что русские восстали из мёртвых. Под Воронежем в селе Землянск (Семилукский район) местные власти планируют возвести историко-мемориальный комплекс, посвящённый ратному подвигу солдат и офицеров, которые ценой своих жизней сумели удержать крепость Осовец против многотысячной армии германцев.
Крепость Осовец начали возводить в 1795 году возле польского местечка Осовице, что в пятидесяти километрах от города Белосток (тогда ещё эта территория входила в состав Российской империи). Этот район имел важное стратегическое значение, поскольку через него пролегал единственный в этой области путь в восточные районы Российской империи. Обойти крепость было невозможно – с обеих сторон от неё пролегала болотистая местность.
То, что укрепрайон был выбран правильно, показали события Первой мировой войны. В конце августа 1914 года 2-я армия под командованием генерала Александра Васильевича Самсонова потерпела поражение при Танненберге в Восточной Пруссии. Около 6 тысяч убитых, 20 тысяч раненых и 50 тысяч попавших в плен. Сам генерал Самсонов по одной из версий покончил с собой. Лишившись начальника, оставшиеся войска укрепились в крепости Осовец.
Бог войны Николай Бржозовский
В то время командующим крепостной Осовецкой артиллерией был генерал-майор Николай Александрович Бржозовский (1857 – дата смерти неизвестна). Этот уроженец Могилёвской губернии и выпускник Полоцкой военной гимназии был настоящим «богом войны» - так тогда называли артиллеристов. В крепость Николая Александровича направили в 1911 году, и он нашёл оборону в удручающем состоянии. Но уже через пару лет генерал-майор сделал из Осовца настоящий укрепрайон.
К слову, крепостной артиллерией тогда не слишком стремились руководить не только выпускники артиллерийских училищ, но даже и общевойсковых. В то время было принято мечтать о полевой артиллерии. А тех, что занимали посты в крепости, с издёвкой называли «крепаками» - по аналогии с «кличкой» крепостных крестьян на Украине XVIII – первой половины XIX веков.
Николай Бржозовский уже имел военный опыт перед назначением в Осовец. В войне с Китаем в 1900-1901 годах. В июле-декабре 1904-го был командиром 3-го батальона Квантунской крепостной артиллерии, оборонявшей Порт-Артур во время Русско-Японской войны. Там был ранен и там же получил «Владимира» 3-ей степени (императорский орден Святого равноапостольного князя Владимира — орден Российской империи в четырёх степенях за военные отличия и гражданские заслуги. Учреждён в честь князя Владимира Святого в 1782 году и являлся до 1917 года наградой для широкого круга военных в чине от подполковника и чиновников среднего ранга – прим. авт.).
Под его руководством были отбиты несколько атак противника на крепость. Три из них весьма масштабные (не считая мелких попыток). Первая – в сентябре 1914 года к Осовцу подошли уже «знакомые» враги – 8-я германская армия, которая ранее участвовала в разгроме армии генерала Самсонова. Бой длился шесть дней, но крепость выдержала оборону.
«Если через сорок восемь часов Осовец будет стоять, я вас повешу»
Февраль 1915 года. Вторая масштабная атака. И снова битва артиллеристов. К стенам крепости враги стянули массу орудий – четыре осадные мортиры «Шкода» калибра 305 мм, четыре «Большие Берты» 420 мм калибра (их 800 килограммовые снаряды оставляли воронки 4-5 метровой глубины и 12-15 метровой ширины), а также ещё 64 осадных орудия. Огонь вёлся залпами по 360 снарядов, каждые четыре минуты. В это время сверху крепость бомбили немецкие аэропланы.
При этом у наших войск в распоряжении были только пушки почти втрое меньшего калибра. Всего, по некоторым данным, было выпущено около 200-250 тысяч тяжёлых снарядов. Они проламывали заграждения, калечили и убивали людей, но немцы так и не смогли взять крепость. Тогда они решили предложить российским воинам сдать укрепления.
Этот эпизод описан в книге Валентина Пикуля «Нечистая сила».
«Под белым флагом парламентера в крепость Осовец явился германский офицер и сказал генералу М. С. Свечникову:
- Мы даем вам полмиллиона имперских марок за сдачу фортов. Поверьте, это не взятка и не подкуп – это простой подсчёт, что при штурме Осовца мы истратим снарядов на полмиллиона марок. Нам выгоднее истратить стоимость снарядов, но зато сохранить сами снаряды. Не сдадите крепость – обещаю вам, через сорок восемь часов Осовец как таковой перестанет существовать!
Свечников ответил парламентеру вежливо:
- Предлагаю вам остаться со мною. Если через сорок восемь часов Осовец будет стоять, я вас повешу. Если Осовец будет сдан, пожалуйста, будьте так добры, повесьте меня. А денег не возьмем!»
(Генерал Свечников – ещё один начальник Осовецкой крепости – с 29 сентября 1913 года он служил старшим адъютантом штаба – прим. авт.).
«Пущай постреляет, по крайней мере, выспимся»
Германская армия, полностью рассчитывая на свою мощь, считала, что русские не продержаться более суток. Впрочем, и перед самими защитниками имперская армия, понимая всю серьёзность положения и неравенство в силах, поставила задачу – простоять 48 часов. Тогда ещё никто не мог подумать, что Осовец продержится ещё полгода!
Из воспоминаний Сергея Александровича Хмелькова, одного из офицеров, оборонявших крепость (15 июля 1879 — 9 февраля 1945) — российский, советский военный инженер-фортификатор, доктор технических наук, профессор, генерал-лейтенант инженерных войск, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, основоположник теории построения фортификационных оборонительных сооружений в виде узлов сопротивления долговременных укрепленных позиций. Во время обороны был дважды контужен и отравлен газами.
«Противник 25 февраля открыл огонь по крепости, довёл его 27 и 28 февраля до ураганного и так продолжал громить крепость до 3 марта. За эту неделю по крепости было выпущено 200-250 тысяч только тяжёлых снарядов. Если брать их взрывчатую силу, то Русская армия тратила столько на всех фронтах примерно за пару месяцев. А тут – небольшая крепость с немногочисленным гарнизоном. Кирпичные постройки разваливались, деревянные горели, слабые бетонные давали огромные отколы в сводах и стенах; проволочная связь была прервана, шоссе испорчено воронками; окопы и все усовершенствования на валах, как-то: козырьки, пулемётные гнёзда, лёгкие блиндажи – стирались с лица земли».
Снарядов было настолько много, что вся площадь внутри и вокруг крепости была изрыта воронками от них. Всё исчезало в громадных облаках поднявшейся пыли. По мнению немцев, там, в крепости, не должно было остаться ничего живого, но вдруг русские ответили артиллерийским огнём – «заговорили» две 150 мм пушки, привезённые из Кронштадта. Взрывами были подбиты две «Большие Берты» - врагам казалось, что они находятся на безопасном расстоянии для выстрелов русских. Ещё взрывы, и на воздух взлетел склад боеприпасов.
Не смогли немцы и отбросить русских пехотинцев, которые находились за пределами крепости. Солдаты привыкли к взрывам настолько, что рассуждали: «Пущай постреляет, по крайней мере, выспимся». Они смертельно устали от боёв начала февраля и работ по укреплению крепости.
Штурм германской армии в итоге провалился, несмотря на то, что всё вроде было за них – перевес и в технике, и в «живой» силе. Даже реку Бобр, на которой стоял Осовец, сковало льдом – иди, не хочу. Но вновь и вновь враги натыкались на ожесточённое сопротивление русских.
Посещение державного
Ещё перед вторым штурмом, несмотря на непрекращающиеся обстрелы, в крепость приехал царь Николай II.
«Гарнизон был в восторге, а комендант – генерал Шульман – совершенно растерялся. Он боялся за жизнь монарха, внезапно появившегося на передовой. Царь посетил один из фортов и Покровскую церковь, пострадавшую при бомбардировке. Перекрестился перед образом святителя Николая Чудотворца, который подарил этому храму в мирном 1897 году. При разговоре со священником спросил, было ли страшно при бомбардировке. Тот ответил:
– Нет, Ваше Императорское Величество. Только мне скучно стало, когда снаряды стали ложиться близ церкви, и я пошёл в храм.
Государь улыбнулся и уехал из крепости очень довольный. У него было необъяснимое свойство посещать ключевые места русской обороны накануне каких-то жесточайших для них испытаний. Так было с посещением Саракамыша, где горсть наших воинов выдержала вскоре удар турецкой армии. Где Петербург, а где Саракамыш? О нём и большинство генералов слыхом не слыхивало. Вдруг там появляется на виду врага Царь, воодушевляет, окрыляет бойцов, а вскоре весь мир повторяет имя этого заштатного, ставшего легендарным городишка. Так было и с Осовцом».
И ещё цитата:
«Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич (младший) придавая особое значение посещению Государем Осовца, отдал о том приказ, в котором были такие слова: «Таким образом, Его Величество изволил быть вблизи боевой линии. Посещение нашего державного Верховного Вождя объявлено мною по всем армиям, и я уверен, воодушевит всех на новые подвиги, подобных которым святая Русь еще не видала».
Первоначальный источник этих высказываний, я, признаться, так и не обнаружила, но очень хотелось бы верить, что царь действительно приезжал в Осовец, дабы поддержать дух защитников крепости.
Немцы дождались попутного ветра
Третий масштабный штурм немцами был уже подготовлен. Нечеловеческое дело они задумали. И ждали лишь попутного ветра, который бы дул в сторону крепости Осовец. Против русских враги приготовили 30 газобаллонных батарей, состоящих из нескольких тысяч баллонов и начинённых смесью хлора с бромом.
У германцев уже был подобный опыт. Впервые газобаллонная атака ими была применена на Западном фронте под Ипром (Бельгия). Против русской армии. На Восточном фронте технологи тоже обкатали – в конце мая 1915 года. Тогда газом травили 55-ю пехотную дивизию.
Чуть отвлечёмся для того, чтобы понять, что происходило дальше. Хлор являлся побочным продуктом при производстве красителей, так что Германии смогла накопить его в достаточном количестве. Чем он опасен? Поражающее действие хлора основано на синтезе соляной кислоты при контакте газа с водой и водяными парами.
При контакте с открытыми частями тела и вдыхании это ведёт к раздражению и ожогам глаз и носоглотки, а также к токсическим судорогам грудной клетки. При продолжении вдыхания соляная кислота накапливается в лёгких и последовательно разъедает их, что в конечном итоге ведёт к смерти от асфиксии…
Прежде, чем перейдём к самой легендарной атаке, немного о самих «мертвецах». Охранял крепость Осовец 226-й Землянский пехотный полк. Формировался он, как можно понять из названия, в Землянском уезде Воронежской губернии (в то время туда входили и земли, которые сейчас находятся в ведении Липецкой области – прим. авт.). В июле 1914 года полк вошёл в состав 57-й пехотной дивизии 1-й армии Павла Карповича Ренненкампфа. Первый бой был принят 29 августа. Землянцы прикрывали отступление русских войск из Восточной Пруссии, по сути, предотвратив их окружение. За проявленное мужество в арьергардных боях с неприятелем 14 нижних чинов полка были награждены Георгиевскими крестами 4-й степени. В конце января 1915 года Землянский полк, выдвинутый из Заречного форта, оказался в Осовце и взяв под охрану периметр крепости.
Их имена сегодня пытаются по крупицам собрать историки – воронежские, липецкие, московские… Кто знает, может когда-нибудь каждого из тех, кто когда-то защищал Осовец, история опознает. Хотелось бы в это верить!
И «мёртвые» встанут на защиту своей земли…
В 4.00 утра 6 августа, на рассвете, немцы пустили в дело все свои многотысячные газовые баллоны. Ядовитый газ по оценкам специалистов проник в итоге на общую глубину до 20 км, сохраняя поражающее действие на глубину до 12 км и до 12 метров по высоте. Так что спастись от него у защитников крепости не было абсолютно никакой возможности. Тем более, что химические атаки были не столь распространёнными в то время, а потому у наших не оказалось ни противогазов, ни даже простейших защитных масок.
Первые партии предохранительных масок, отправленные в войска весной-летом 1915 года, не только не предохраняли от хлора, но и вели к вторичному отравлению сернистым газом, только усиливая эффект атаки. Ошибку быстро осознали, и стали добавлять в пропитку соду, которая нейтрализовала сернистый газ. Только к тому времени доверие к повязкам в армии уже было подорвано. Солдаты просто выбрасывали раздаваемые комплекты или же, издеваясь, развешивали как украшения на деревьях.
Из воспоминаний Сергея Хмелькова:
«Всё живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть. Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости – части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее – покрылись толстым зелёным слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки, – мясо, масло, сало, овощи – оказались отравленными и непригодными для употребления».
Военный историк Всеволод Буняковский:
«Утро было холодное, туманное; дул средней силы северный ветер... Действие газов, несмотря на принятые меры, на Сосненской позиции и в тылу её было ужасно – около половины бойцов были отравлены насмерть. Полуотравленные брели назад и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут, на низких местах, газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти. В общем, ко времени подхода немцев к позиции число защитников её определялось в каких-нибудь 160-200 человек, способных действовать оружием».
Всего, по подсчётам историков, около 1 600 человек были сразу выбиты из строя газовой атакой. 9, 10 и 11-я роты Землянского полка погибли целиком, от 12-й роты осталось около 40 человек при одном пулемёте. От трёх рот, защищавших Бялогронды, оставалось около 60 человек при двух пулемётах. То есть, в общей сложности, в живых осталось, как и пишет Буняковский, не больше двух сотен человек, а по некоторым оценкам, и того меньше.
«Немцы не выдержали бешенного натиска»
Официальные сводки были весьма краткими:
«У Осовца неприятель с рассветом, развив сильный огонь и выпустив большие облака ядовитых газов, начал штурм крепостных позиций, захватил укрепления у Сосни, но огнём и контратаками был отовсюду выбит».
И ещё одно сообщение в газете «Русское слово» от непосредственного участника тех событий:
«Я не могу описать озлобления и бешенства, с которым шли наши солдаты на отравителей-немцев. Сильный ружейный и пулемётный огонь, густо рвавшаяся шрапнель не могли остановить натиска рассвирепевших солдат.
Измученные, отравленные, они бежали с единственной целью — раздавить немцев. Отсталых не было, торопить не приходилось никого. Здесь не было отдельных героев, роты шли как один человек, одушевлённые только одной целью, одной мыслью: погибнуть, но отомстить подлым отравителям… Немцы не выдержали бешеного натиска наших солдат и в панике бросились бежать. Они даже не успели унести или испортить находившиеся в их руках наши пулемёты».
Из книги М.С. Свечникова и В.В. Буняковского, издание 1917 года:
«Пленные немцы, взятые во время газового штурма, показывали, что от высших начальников до последнего рядового германской дивизии, атаковавших крепость, были уверены, что на этот раз не может быть спасения для гарнизона, что ничто не устоит против силы яда газов. Уверенность, что весь гарнизон погибнет от газов, была настолько велика, что немцы заранее нарядили несколько рот для похорон мертвых, все обозы были запряжены и готовы въехать в Осовец. Поэтому первый выстрел, а затем все усиливавшийся огонь крепостной артиллерии произвел потрясающее впечатление».
Они шли не в атаку. На зачистку.
То есть, германцы искренне верили, что газовой атакой они убили всё живое вокруг. Они думали, что совершенно спокойно, не встретив сопротивления, войдут в Осовец победителями. 14 батальонов ландвера (категория военнообязанных запаса 2-й очереди и второочередные войсковые формирования в Пруссии, Германии, Австро-Венгрии и Швейцарии в XIX — начале XX веков), не менее 7 тысяч человек, двинулись вслед за волной газов. Они шли не в атаку. На зачистку. Так что же случилось? Какая вообще может быть контратака, да ещё и ставшая легендой, если практически все защитники крепости оказались отравленными?!
Но в живых оставалось ещё несколько десятков солдат и единицы из офицерского состава. Комендант Осовца генерал-лейтенант Бржозовский отдал приказ начинать контратаку. Возглавил ее подпоручик Владимир Котлинский (1894-1915, уроженец города Остров Псковской губернии), командир 13-й роты Землянского полка, где уцелело несколько десятков солдат. К ней подключились остатки 8, 12 и 14 рот.
Забегая вперёд, поясню, что при «атаке мертвецов» Котлинский был смертельно ранен. А в сентябре 1916 года был посмертно награждён Орденом Святого Георгия 4-й степени.
«За то, что состоя в прикомандировании к 226-му Землянскому пехотному полку, 24-го июля 1915 года в бою у крепости Осовец, когда немцы силою около 5-ти полков, пользуясь ядовитыми удушливыми газами, заняли оставленную нами часть передовых позиций, сознавая опасность создавшегося положения, воодушивив нижних чинов своей роты, быстро ринулся с ней вперёд, штыковым ударом выбил немцев из занятых ими окопов и, при поддержке частных поддержек, постепенно выбивая противника из окопов, восстановил первоначальное положение. В конце этой атаки подпоручик Котлинский был смертельно ранен».
Враги были уверены, что русские восстали из мёртвых
Представьте себе семитысячную армию, идущую вперёд в полной уверенности, что сопротивляться больше некому! Враг, по всем законам физики, химии, биологии, да бог знает чего ещё, уничтожен. И вдруг из «мёртвой» крепости они слышат выстрелы. А потом и вовсе произошло то, что ещё больше противоречило всем что ни на есть законам. Обмотанные тряпками, окровавленные, обожжённые хлором, с позеленевшими от химических веществ лицами, оставшиеся в живых несколько десятков солдат бросились в атаку.
И эти несколько десятков обратили-таки в бегство семитысячную армию противника – немцы в ужасе бросились бежать, затаптывая друг друга, натыкаясь на собственные оборонительные укрепления из проволоки… Они были уверены, что русские солдаты восстали из мёртвых…
Осовец так и не сдали врагу
Через несколько дней после атаки гарнизон покинул крепость, потому что необходимость её удержания отпала. При этом была разрушена часть укреплений. Но Осовец так и не был сдан врагу!
Николай Бржозовский послал рапорт Верховному Главнокомандующему о ходе обороны:
«В развалинах взрывов и пепле пожаров гордо упокоилась сказочная твердыня, и мертвая она стала еще страшнее врагу, всечасно говоря ему о доблести защиты. Спи же мирно, не знавшая поражения, и внуши всему русскому народу жажду мести врагу до полного его уничтожения. Славное, высокое и чистое имя твое перейдет в попечение будущим поколениям. Пройдет недолгое время, залечит Мать Родина свои раны и в небывалом величии явит Mиpy свою славянскую силу; поминая героев Великой Освободительной войны, не на последнем месте поставит она и нас защитников Осовца»
На рапорт была наложена Государем Императором резолюция:
«Выражаю самую горячую благодарность всему составу доблестного гарнизона Осовца».
То ли легенда, то ли истина
И ещё, пожалуй, об одном случае нужно упомянуть, хоть он и не подтверждён документальными данными и носит статус легенды.
В 1924 году европейские газеты писали о русском солдате, имя которого, к сожалению, неизвестно. Его обнаружили польские власти в крепости спустя девять лет после осады. Отступая, русские сапёры направленными взрывами засыпали подземные склады крепости с амуницией и продовольствием. Когда польские офицеры спустились в подвалы, из темноты по-русски раздалось: «Стой! Кто идет?». Часовой оказался русским солдатом. Он «сдался» польским властям лишь после того, как ему объяснили, что той страны, которой он служил, уже давно нет. Всё это время солдат питался оставшимися на складах консервами, а воду добывал из подземных источников. Приспособившись к темноте, он совсем потерял счёт времени. Когда его вывели, от солнечного света он сразу же потерял зрение. «Бессменного» часового поместили в больницу, а потом передали советским властям.
Да, возможно, это всего лишь солдатская байка. Но кто знает, как оно было на самом деле? Ведь в то, что погибающие от хлора солдаты кинутся в бой и насмерть перепугают огромную армию противника, тоже невозможно поверить. Однако, это было…
В Землянске власти хотят создать мемориальный комплекс
Сегодня мы вновь возвращаемся к тем памятным страницам Первой мировой. В Землянске – там, где формировался 226-й пехотный полк, в котором оказалось немало местных жителей, власти собираются построить историко-мемориальный комплекс.
Об этом корреспонденту «АН» рассказал глава администрации Семилукского муниципального района Геннадий Швырков:
– Сейчас мы отрабатываем художественный концепт, я не думаю, что здесь мы должны торопиться, потому что это не та история, где мы можем что-то наспех слепить. Тут нужно подойти очень основательно. Пока рассматривается творческая идея: при въезде в Землянск на возвышенности мы хотим создать фрагмент крепостной стены крепости Осовец. По этой крепостной стене сделать барельефы, скульптурные композиции, которые передавали бы всю динамику, всё отчаяние, всё величие самой «Атаки мертвецов». А возле церкви мы планируем построить две небольшие улочки, где воссоздадим быт начала прошлого века. Ведь именно оттуда, от церкви, уходили на фронт наши земляки землянцы, которые вошли в историю. Очень хочется не просто возвести какой-то памятник, а чтобы здесь была возможность проводить реконструкции, чтобы наши дети и внуки могли тоже это увидеть, пощупать, потрогать… И речь идёт не только о местных жителях, но и о туристах с других регионов.
Разработкой эскиза мемориального комплекса займется воронежский скульптор Владимир Петрихин. Он создал памятник Прасковье Щеголевой, простой советской женщине из села Семилуки. Во время Великой Отечественной она спасла советского летчика. За это фашисты убили почти всю ее семью. Подробнее читайте тут.