О ЗНАНИИ И ЗНАНИЯХ ПО ПРЕДМЕТУ

А зачем нужны эти синусы, протоплазмы, интерференции и прочие меридианы? Этот вопрос возникает у многих и из тех, кто учится, и из тех, кто учит. Без внятного ответа на этот вопрос трудно учиться и трудно учить. Будем исходить из допущения, что вопрос существует и ответ на него важен. ВИДИМО, ВОПРОС БЫЛ ЗАЧАТ ТОГДА, КОГДА ОТ МАТЕРИКА "ЗНАНИЕ" откололось естествознание и пошло дробиться и додробилось до того, что сотрудники разных кафедр (физического, например, факультета) не всегда понимают друг друга. Но что было, то было, что есть, то есть. Поставим вопрос, как генерал-беженец у Тэффи: "Ке фер? Фер-то ке?" Рассмотрим вариант позиции, кажется, позволяющей учиться и учить в условиях сделанного выше допущения. Подразделим то, чему мы учились и учим, на "знание" и "знания по предмету". Знание - это то, что формирует мировосприятие, позволяет ориентироваться в хаосе воспринимаемого, что остается, когда забыто невостребованное, и, наконец, то, что отличает получившего образование от неполучившего. Знания по предмету - это и начала алгебры - (a+b) в квадрате - и т.п. В любом нормальном учебнике, в любой нормальной лекции есть и то и другое, но естественным образом растворенные одно в другом. Ткните пальцем в почти любой параграф, там есть и то и другое. А уж кому и в каком соотношении сообщать знание и знания по предмету, это зависит от неперечислимого множества обстоятельств, выбор этого соотношения - вопрос мастерства, вкуса и вообще уровня преподавателя. Возможно, характерным примером кошмара всех тех, кто учился на инженера в политехнических институтах, может служить предмет "сопротивление материалов". Это двухсеместровый курс. Учебник по этому предмету имеет толщину в два-три пальца. Тот материал, который используется инженером в практической деятельности, вполне может поместиться в брошюре-справочнике в полпальца толщиной. Однако в результате изучения огромного курса будущий инженер проникается духом предмета, получает знание, а собственно знание по предмету может уложиться в меньший в десятки раз объем. В этих условиях становится востребованным чудесный инструмент: компьютер. Воспользуемся аналогией. В хорошем ресторане хороший шеф-повар готовит обед. Он не нарезает лук, он творит обед. Повара варят его, официанты подают. Посетители не видят шеф-повара, но они вкушают плоды его творчества. Один шеф-повар достаточен для большого ресторана, где подаются сотни порций. Невозможно и не нужно сажать в каждую школу "шеф-повара". Один-два человека могут сотворить подразделение материала на знание и знания по предметам и раздробить его на порции, снабдив эти порции этикетками. Дальше - дело "поваров" и "официантов". Получится именно дистанционное обучение. (Все причастные к этому люди знают, что имеется в виду сегодня, когда говорят о дистанционном обучении: это вчерашнее и позавчерашнее заочное, перепечатаны без изменений даже учебно-методические материалы). СЧИТАЮ НЕОБХОДИМЫМ ПОДЧЕРКНУТЬ НИЖЕСЛЕДУЮЩЕЕ. Подразделение на знание и знание при посредстве компьютера передается учащимся. Учащемуся перед компьютером делать нечего: при помощи компьютера можно получить неописуемо огромное количество информации. Нужна ли учащемуся информация? Нет, не нужна, более того, она вредна: восприятие информации - это не только не обучение, но и нечто ему мешающее, его исключающее. Обучение - это стыковка божественного с человеческим, а не получение информации. Если в школе будут получать информацию, а не учиться, это конец света. И дело совсем не в уровне и качестве учебных компьютерных программ, дело в принципе. Информация нужна работнику, работник и учащийся - принципиально различные сущности, компьютер - это инструмент, нужный работнику, а не учащемуся. Левон ГРИГОРЯН, "Голос Армении"