Что стоит за турецким военным фактором в Средней Азии? Колонка Евгения Беня

США на 90% завершили вывод своих сил из Афганистана. Пентагон вывез около 17 тыс. единиц различного оборудования, в минобороны Афганистана передано семь объектов.

США на 90% завершили вывод своих сил из Афганистана. Пентагон вывез около 17 тыс. единиц различного оборудования, в минобороны Афганистана передано семь объектов. Тем временем наступление движения «Талибан» (организация запрещена на территории РФ) в Афганистане успешно продолжается. Подразделения талибов расширяют подконтрольную территорию, составляющую уже более половины страны.

«Талибан» занял древний город Андхой в провинции Фарьяб 5 июля и вышел на туркмено-афганскую границу: 13 из 14 районов указанной провинции уже находятся под контролем талибов. «Талибан» расширяет зону контроля на границе с Таджикистаном. В настоящее время талибы контролируют 70% таджикско-афганской границы.

Между тем на днях министр обороны Турции Хулуси Акар побывал в Киргизии, а затем в Таджикистане. Анкара предложила Душанбе углубить сотрудничество в сферах оборонной промышленности и борьбы с терроризмом и поделиться опытом в обеспечении безопасности границ. Акар также заявил о предстоящем визите президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Таджикистан.

Аналогичное взаимодействие у Анкары укрепляется с Бишкеком. Киргизский президент Садыр Жапаров подчеркнул, что с учетом растущих угроз, особенно в связи с осложнением ситуации в Афганистане, военно-техническое сотрудничество между двумя странами актуально и своевременно.

Таким образом, Турция продолжает курс на укрепление военно-технического влияния в странах Средней Азии. Особую актуальность это сотрудничество приобрело на фоне обострения в Афганистане, связанного с наращиванием экспансии талибов. При этом военно-стратегическое взаимодействие Турции с нетюркоязычным Таджикистаном — это относительно новый вектор в сравнении с уже традиционным подобным сотрудничеством Анкары с Ташкентом, Нур-Султаном, Ашхабадом и Бишкеком.

В 2019 году на VII саммите Совета сотрудничества тюркоязычных государств (Тюркского совета) в Баку Эрдоган впервые прямо озвучил лозунг: «Шесть государств — одна нация». Турецкий лидер пояснил, как и Азербайджан, Турция не отделяет от себя Казахстан, Киргизию, Туркмению и Узбекистан:

«Мы все очень большая семья из 300 миллионов человек, которые говорят на одном языке, верят в одну и ту же религию, имеют одну историю, культуру, разделяют одну цивилизацию».

Хотя речь идет о комплексном взаимодействии тюркоязычных стран, СМИ Турции привычно иллюстрируют свои материалы о таком альянсе турецким вооружением, подразумевая перспективы «пантюркистской армии».

В июне 2021 года президент Киргизии Садыр Жапаров во время визита в Турцию заявил, что власти двух стран вышли на «новый уровень» дружеских отношений, а потому в будущем планируют усилить координацию по вопросам военного партнерства. Какие именно шаги стороны планируют предпринять для совместного укрепления вооруженных сил и какие отрасли это затронет в первую очередь, политик не пояснил. Однако он подчеркнул, что стране крайне необходима регулярная военно-техническая помощь от союзников для модернизации своих войск.

В октябре 2020 года министр обороны Турции Хулуси Акар посетил Узбекистан, где обсудил необходимость дальнейшего расширения военно-технического сотрудничества. Тогда же Узбекистан и Турция заключили соглашение о развитии военной интеграции.

«Мы стараемся укреплять отношения во всех сферах — торгово-экономической, социальной, политической и, конечно, сфере военных отношений. Мы добились значительного прогресса», — поделился Акар после переговоров с главой узбекского военного ведомства Баходиром Курбановым и подчеркнул, что стратегическое партнерство двух стран основано на «крепких братских узах».

Курбанов со своей стороны отметил, что для Ташкента важно развивать военное сотрудничество с Анкарой. Обсуждалось взаимодействие двух стран в сфере военной подготовки. Встретился с Акаром и президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев.

Накануне министр обороны Турции проводил переговоры в Пакистане и Казахстане. В Нур-Султане он также обсуждал развитие военного и военно-технического сотрудничества. Эти визиты не случайно по времени совпали с эскалацией нагорнокарабахского противостояния.

В 2019 году обе палаты парламента Казахстана ратифицировали соглашение между правительствами Казахстана и Турции о военном сотрудничестве, подписанное в Анкаре в сентябре 2018 года. Его основной целью является дальнейшее развитие долгосрочного военного взаимодействия между Казахстаном и Турцией, включающего такие сферы, как военная подготовка и обучение, проведение совместных учений, оборонная промышленность, миротворческие операции, военные, научные и технические исследования, транзит военного имущества через воздушное пространство.

Туркмения, сохраняющая привычный относительный нейтралитет в отношениях с Россией и НАТО, тем не менее имеет вполне союзнические контакты с Турцией. Так, в 2018 году турецкая компания BMC поставила пограничной службе Туркмении боевые бронированные машины «Амазон» и «Вуран». Официально о количестве бронемашин данных типов, закупленных Ашхабадом, не сообщалось. Это был далеко не первый случай военно-технического сотрудничества Турции и Туркмении. Анкара является главным партнером Ашхабада в военно-морской сфере. В частности, туркменские власти закупали у турецкой компании Dearsan Shipyard восемь быстроходных патрульных кораблей, предназначенных для нужд подразделений береговой охраны. Основные модули, блоки управления и вооружение этих кораблей произведены на верфях и предприятиях Турции, а окончательная сборка корпусов и монтаж основных систем ведется в Туркмении на специально созданном судостроительно-судоремонтном предприятии. Еще в 2015 году в порту Туркменбаши в рамках празднования Дня ВМС страны прошла церемония по спуску на воду поисково-спасательного судна, построенного в Туркмении, согласно заключенному контракту с той же турецкой компанией.

Военно-стратегическое взаимодействие государств Средней Азии с Турцией во многом подстегивают их общие опасения радикального проникновения ислама фундаменталистского толка, в частности, географическая близость таких группировок, как «Талибан» или ИГИЛ (организация запрещена на территории РФ), в свое время без смущения заявлявших о стремлениях к экспансии по отношению к сопредельным странам, прежде входившим в состав СССР. В этом смысле альянс с сильной Турцией, родственной страной исламского мира и при этом с преобладающим светским характером, придает руководству бывших союзных республик Средней Азии больше уверенности в самосохранении нынешних правящих элит. И теперь в связи с активизацией талибов на фоне ухода контингента НАТО из Афганистана это обретает актуальность нового качества. Такими обстоятельствами, в свою очередь, пользуются в Анкаре, принципиально нацеленной на масштабное укрепление и расширение горизонтов своего влияния.

Вместе с тем не следует забывать: Казахстан, Киргизия и Таджикистан входят в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), что, безусловно, требует от Нур-Султана, Бишкека и Душанбе основательно сверять часы с Москвой в связи со своими шагами по сближению с Анкарой, особенно в военной сфере. Наряду с тем Россия сохраняет партнерское влияние и на другие в прошлом союзные республики, с коими Турция столь интенсивно ведет курс на интеграцию. И РФ вовсе не собирается терять свое влияние. Очень хочется рассчитывать на отчетливое понимание такого принципиального российского вектора всеми участниками процесса.