Тысяча мелочей

По просьбе читателей продолжаем публиковать серию занимательных историй и фактов из записных книжек журналиста.

Любо, братцы, любо!

Мой коллега по имени Григорий отдыхал в бархатный сезон на Кипре. В октябре там отмечают День независимости, и президент страны устраивает прием. Знакомый кипрский газетчик, входящий в президентский пул, раздобыл Грише пригласительный билет.

Но в чем идти? Шорты с футболкой не отвечали протоколу, тратиться на новый костюм не хотелось. Но выход нашелся. Дело в том, что Григорий числился почетным казаком и имел выходной наряд, который возил с собой на всякий случай. Вот случай и представился.

На прием прибыло множество гостей, в том числе представители иностранных дипмиссий. Они-то первым делом и обратили внимание на статного мужчину, фланирующего со стаканом виски в руке и курительной трубкой в зубах. Китель с погонами, брюки с лампасами, всяческие канты-петлицы — кто таков?

Первым подошел знакомиться британский военный атташе. Григорий отрекомендовался по всей форме и щелкнул каблуками. А позвольте поинтересоваться, спросил примкнувший к беседе человек с лицом цэрэушника, что делают представители казачества на Кипре? Вокруг собиралась любознательная публика. Гриша, хлопнувший уже и стременную, и забугорную, озорно повел очами и дал краткий, но емкий отчет.

По решению российского командования и по договоренности с кипрской стороной на острове Афродиты создается этнографический лагерь донских и кубанских казаков. Цель — приобщение местного населения и иностранных туристов к истории, бытовым и культурным традициям казачества, обучение желающих конной выездке, обращению с оружием и хоровому пению. «С нашим атаманом не приходится тужить!» — проголосил Гриша на посошок. Эффект был силен.

На следующий день газетчик, снабдивший Григория пригласительным билетом, явился в отель и устроил истерику. Оказалось, послы сразу нескольких государств настрочили в свои МИДы депеши о том, что русские под видом этнографического лагеря размещают на Кипре казачьи вооруженные формирования.

— Хайли лайкли, — философски молвил Гриша и повел журналиста в бар для извинений.

Прикол на погосте

Кто сказал, что кладбище не место для шуток? Еще какое место! У меня в блокнотах записано немало кладбищенских острот. Вот, бесспорно, лучшая.

В 1987 году команда «Наполи» впервые в своей истории выиграла чемпионат Италии, и свихнутые на футболе неаполитанцы устроили невиданную гульбу. А на стене городского кладбища появилась растяжка: «Вы даже не представляете, что вы пропустили!»

Наши футбольные фанаты при всей своей изобретательности до такого пока не додумались.

Не захватите посылочку?

Эта ситуация, думаю, знакома каждому. Вы возвращаетесь в Москву, и накануне отлета знакомый просит прихватить крохотную посылочку. Хлопот не будет, тебе сразу позвонит Костик, сам приедет куда скажешь. Оснований для отказа у вас нет. Посылочка оказывается совсем не крохотной, и вам приходится перебирать чемодан, чтобы не было перегруза. В Москве вы три дня ждете звонка. Наконец Костик проявляется и первым делом спрашивает, не будете ли вы сегодня, в полчетвертого, в районе станции метро «Измайловский парк» — там ему было бы удобно забрать передачу.

Призвав на подмогу всю свою интеллигентность, вы объясняете, что либо адресат лично прибудет завтра не позже девяти утра по указанному вами адресу, либо встреча не состоится, поскольку вы уезжаете в отпуск. Утро следующего дня. Тишина. В полдесятого вы набираете Костика, но, ясное дело, абонент находится вне зоны доступа. Вы чувствуете приступ озверина. Через полчаса красава звонит сам и на голубом глазу объясняет, что автобус опоздал, в метро без маски не пустили, на шоссе Энтузиастов была пробка. Короче, он уже на подходе, через десять минут будет у вас.

Надо ли продолжать? Вы ведь все знаете наперед. Костик придет только через сорок минут, без извинений и благодарности заберет посылку, и спустя полчаса вы получите от него СМС: «Забыл сказать спасибо. Увидимся!» Ага, всенепременно. И вы с наслаждением удаляете его телефон. Месть, конечно, слабая, но других возможностей у вас нет.

Сто лет в обед

В знаменитом венском ресторане за большим столом сидела женщина. Мы с приятелем, вкушая шницель по соседству, принялись ее разбирать. Лет 60–65, элегантный костюм, безукоризненная прическа, брендовая сумка. Рядом с бокалом белого вина — айфон последней модели. Следов пластической хирургии не заметно — стареет красиво, достойно. Вероятно, потомственная аристократка. Возможно, вдова банкира или коммерсанта, в деньгах точно не нуждается. Скорее всего, много путешествует по миру, играет в бридж или покер. Такой у нас получился портрет эталонной европейской дамы.

Постепенно ее стол заполняли люди. Первыми пришли пожилые мужчина и женщина, толстые, неряшливые. Вскоре прибыла сухощавая фрау с брезгливым выражением лица. Последними явились мальчик с девочкой лет по двенадцать, явно близнецы, они принесли большой воздушный шар с надписью: «100».

Упс. Мы с приятелем крупно ошиблись. Женщина во главе стола отмечала свое столетие. А гостями были ее сын с женой, их дочь и ее близняшки. Четыре поколения семьи.

Поведение юбилярши было отнюдь не праздничным. Пока ждали заказ, она отчитала всех по очереди: сыну дала наставления по службе, невестке указала на безвкусный наряд, внучке вставила за то, что распустила детей…

Она — мать, бабушка, прабабушка — строго смотрела на них сквозь стекла дорогих очков, грозила указательным пальцем, и было ясно, кто тут главный. По возрасту, по статусу, да и по уму.

Мы любовались этой женщиной, и я даже вспомнил строчку из Евангелия: «Ни сыну, ни жене, ни брату, ни другу не давай воли над собой при жизни твоей. Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем».

Восток — дело стремное

Эта байка нигде не задокументирована, поэтому не могу раскрыть имя главного персонажа. Но и утаить от читателя такую вкусную историю выше моих сил.

Много лет назад я жил в столице одной из республик Средней Азии и регулярно посещал тамошний театр оперы и балета. Роскошное здание начали строить еще до войны, а ввели в конце сороковых. Проектировал его знаменитый советский архитектор из самой Москвы. Назовем его Зодчий.

Фасады и интерьеры театра следовали восточным традициям. Особое внимание Зодчий уделил орнаментам, выполненным в старинной технике резьбы по ганчу — смеси гипса и глины. Отделочные работы шли к концу. Автор проекта расхаживал по театру, опираясь на палку с бронзовым набалдашником. Об этой палке ходил слух, что ею маэстро без всяких церемоний сбивает некачественно выполненные детали, но на этом объекте подобного повода он не находил.

Высший класс строительных работ подтвердила и важная комиссия. А один из ее членов, авторитетный искусствовед, прошептал Зодчему на ухо: «Как вы талантливо все спрятали! Не волнуйтесь, я никому не скажу». «Скажите хотя бы мне!» — пошутил Зодчий, и через минуту ему стало не до шуточек. Оказалось, в орнаментальный узор прямо над сценой, где обычно вывешивали алый транспарант «Привет участникам съезда», изящно вплетена надпись: «Нет бога, кроме Аллаха» и еще пара строк из Корана. О чем Зодчий, копируя старинную вязь, даже не подозревал.

Надо напомнить, что в ту пору еще был жив товарищ Сталин. Сболтни искусствовед или кто другой про Коран — тут же вместо госпремии влепят вражескую пропаганду, и загремишь на всю катушку. От ужаса Зодчего качнуло, он оперся на свою знаменитую палку, и она-то, милая, подсказала выход.

В тот же день он бронзовым набалдашником расколотил вдребезги злосчастную лепнину, объяснив это творческой неудовлетворенностью. И все восхитились: вот она, требовательность подлинного мастера!

А искусствовед слово сдержал, не проболтался никому. Кроме домашних. Так что я эту историю знаю от его внучки.