Пол К. Робертс: США по-прежнему считают себя гегемонистской державой

Америке необходим враг, и Россия предоставляет ей этого врага

Долгожданный саммит лидеров России и Америки — Путина и Байдена — прошёл, став уже историей во взаимоотношениях двух держав. Своими впечатлениями, раздумьями от встречи делятся редактор отдела политики «Свободной Прессы» Сергей Духанов и председатель Института политической экономии Пол Крэг Робертс.

«СП»: — Встреча Путина и Байдена наконец-то состоялась. Президенты провели свои отдельные пресс-конференции, четко подчеркнув существующие разногласия. Неожиданным для многих одним из главных итогов саммита стало Совместное заявление президентов России и США о стратегической стабильности. Согласно старой дипломатической традиции, саммит без совместного заявления (или коммюнике) или совместной пресс-конференции должен официально считаться провальным.

Совместное заявление есть. Оно включает в себя такие фразы, как «они способны добиться прогресса», «реализация совместных целей по обеспечению предсказуемости в стратегической сфере», «снижение риска вооруженных конфликтов и угрозы ядерной войны», «приверженность контролю над ядерными вооружениями», «мы подтверждаем приверженность принципу, согласно которому в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана».

Но означают ли эти слова то, что они говорят? Был ли саммит успешным? Каково ваше мнение на этот счет?

https://www.youtube.com/watch?v=TR4dKKzQyto&feature=emb_logo

ПКР: — Во-первых, я действительно думаю, что оба лидера согласны с этими словами. Я думаю, что ни Вашингтон, ни Кремль не выступают за ядерную войну. Они согласны по этому вопросу, и мир должен быть им благодарен.

Теперь вопрос в том, достаточно ли для предотвращения войны их согласие в том, что ядерная война нежелательна и был ли на этом саммите прогресс, который гарантировал бы, что ядерная война не сможет произойти? Вот в чем вопрос.

Мне кажется, что реальный прогресс в отношениях между Россией и Соединенными Штатами заблокирован до тех пор, пока у Вашингтона сохраняются гегемонистские намерения. До тех пор, пока Вашингтон намерен выступать главной инстанцией, принимающей решения по возникающим событиям, он вынужден рассматривать Россию и Китай как державы, которые стоят на пути Вашингтона.

И до тех пор, пока Вашингтон придерживается такого отношения, то есть до тех пор, пока Вашингтон враждебен многополярному миру, трудно разглядеть реальный прогресс в улучшении отношений.

Фактом является также то, что Вашингтону Россия нужна как враг, а не как друг, потому что Вашингтон использует российскую угрозу для оправдания своего огромного оборонного бюджета или бюджета военно-охранно-разведывательного комплекса. Это огромные деньги.

В Соединенных Штатах есть много других нужд, для которых требуются эти деньги. Поэтому должна быть веская причина для того, чтобы зарезервировать их для военно-охранно-разведывательного комплекса. Так что, причина в российской угрозе. Российская угроза также важна для того, чтобы держать в узде НАТО. А НАТО важна для Вашингтона, потому что именно через НАТО Вашингтон контролирует европейскую внешнюю политику.

Так как же, учитывая потребности Вашингтона в российской угрозе и учитывая гегемонистские намерения Вашингтона, могут у вас сложиться хорошие отношения? Это вопрос, который не был рассмотрен на саммите и не был решен.

Другими словами, у нас может появиться надежда в тот день, когда Вашингтон скажет: «Эй, мы понимаем, что у России и Китая есть свои собственные интересы, что мы все должны вписать наши интересы в какие-то общие рамки, в которых мы принимаем интересы друг друга». Но Вашингтон этого не сделал.

Мы можем надеяться, что эта встреча принесет какую-то пользу. Нам говорят, что послы будут восстановлены. Но что с того? Когда послы были на своих местах ранее, это не имело никакого значения.

Поэтому я не разделяю того оптимизма, который мы наблюдаем в средствах массовой информации. Конечно, Байден и Путин, будучи политиками в демократических странах, должны сохранять позитивное выражение лица. Ни один из них не хочет сказать: «О, это был провал!», потому что это отражается на них самих. Поэтому мы должны знать, что публичные заявления часто носят политический характер.

Основополагающая реальность заключается в том, что Соединенные Штаты по-прежнему считают себя гегемонистской державой. Соединенным Штатам необходим враг и Россия предоставляет им этого врага.

СП: Отсмотрев пресс-конференции обоих президентов, я отдаю должное Байдену и признаю, что, несмотря на его долгое путешествие, он выглядел довольно динамичным и в какой-то степени — оптимистичным. Путин, с другой стороны, показался мне немного усталым и выглядел так, как будто он находился под каким-то стрессом. Как вы думаете, это может быть признаком того, что у этой встречи был победитель?

ПКР: — Я думаю, что Байден придумал новый способ организовать пропаганду против Путина и России, когда он сказал, что для России было бы ужасно, если бы Навальный умер в тюрьме. Это было своего рода инсинуацией, направленной против Путина. Потому, что это подготовило почву для американских журналистов, когда Путин согласился ответить на вопросы всей прессы, присутствовавшей после встречи.

Репортер Эй-Би-Си спросила его, почему он так боится политической оппозиции, что отравил их и посадил в тюрьму. Ну, он дал какой-то ответ, и журналистка сказала: «Вы не ответили на мой вопрос. Чего вы боитесь, почему не допускаете политической оппозиции?» Что-то в этом роде.

Люди в мире не были свидетелями встречи двух лидеров, они видели только пресс-конференцию. И что они вынесли из нее? Они вынесли с пресс-конференции, что журналисты обвиняют Путина в отравлении и заключении в тюрьму его оппонентов. Таким образом, это подтверждает образ Путина как диктатора, устраняющего своих противников. Таким образом, в этом

смысле пропагандистская западня, о которой я говорил до встречи, действовала, и она сработала. И Байден подставил его так, чтобы СМИ могли задействовать западню. И средства массовой информации сделали это. Вы знаете, может быть, Путин стал осознавать, что такое быть открытым и готовым отвечать на вопросы всех, в то время как Байден, я думаю, будет отвечать только на вопросы американских журналистов.

Возможно, Путин осознавал: «Эй, открытость не работает на Россию, это работает против нас, потому что теперь они могут подставить меня на пресс-конференции». Я думаю, что этим можно объяснить, почему он выглядел немного подавленным.

«СП»: — Журналистка из Австралии Кэйтлин Джонстоун, назвала эту пресс-конференцию подхалимской. В настоящее время российская пресса и российские эксперты задаются вопросом, будут ли теперь возможны какие-либо соглашения между нашими двумя странами. Что бы вы им сказали?

ПКР: — Нет — по причинам, которые я уже привел. Россия рассматривается как препятствие для американского унилатерализма. Таким образом, с точки зрения Вашингтона, существование независимой России является проблемой. Не Россия, якобы совершающая кибератаки, не Россия, якобы вмешивающаяся в выборы, не Россия, якобы вторгающаяся в другие страны, а само существование России как могущественной страны сдерживает односторонние действия Вашингтона.

И Вашингтону это не нравится. И поэтому, с точки зрения Вашингтона, способ решения проблемы — это склонение России перед унилатеразизмом Вашингтона. Но, конечно, Россия не может этого сделать и остаться независимой страной.

Это одна из причин, по которой на самом деле не может быть никакого прогресса.

Препятствием является американский гегемонизм. Чтобы был прогресс, американцы должны отказаться от гегемонизма. И они должны отказаться от использования российской угрозы для оправдания своего военного бюджета, оправдания НАТО и оправдания своего контроля над Европой.

Если Вашингтон — это империя, а западные европейцы — ее часть, то Вашингтон должен захотеть отказаться от своей империи. Но он не проявляет склонности к этому. Я думаю, что у Трампа такая склонность была. Но опять же, ему этого не позволили. Поэтому нет никаких оснований полагать, что это будет позволено Байдену. Более того, у Байдена нет такого намерения, он не Трамп.

«СП»: — Да. Сэр, кто из президентов был более открыт для прессы? Что вы думаете?

ПКР: — О, Путин, конечно. Путин открыл свою пресс-конференцию для всей прессы и тем самым подставился перед американцами. Байден не был открыт для всей прессы, он исключил российскую прессу. Как я понимаю, у него были только американские журналисты, которые были очень благосклонны к нему. У Байдена была контролируемая пресса, у Путина была открытая пресса. И он поплатился за это. Путин заплатил за это, знаете ли. Я описал журналистку Эй-Би-Си, которая преподнесла это всему миру…

«СП»: — И Си-Эн-ЭН…

ПКР: — И Си-Эн-ЭН… «Путин травит своих оппонентов и сажает их в тюрьму». И это, я думаю, то, что мир вынес с этого саммита.

«СП»: — Это было ошибкой?

ПКР: — Да, я думаю, что это было ошибкой. Если ваши лидеры, ведут себя не так, как другие, то они и не ожидают, что другие будут вести себя не так, как они, и они могут ошибаться.

Рано или поздно русские поймут, что доверять Западу — это ошибка, всегдашняя ошибка с их стороны. У них из этого никогда и ничего не получается. Некоторые американцы наверняка заметили: «Эй, смотрите, он очень открытый, смотрите!» Но большинство людей этого не заметят, они просто услышат: «О, он отравляет людей!» И поэтому, должно быть, качество людей на Западе, с которыми они сталкиваются, очень обескураживает Путина и кого-то вроде Лаврова.

Я думаю, что, вероятно, также было ошибкой со стороны Путина описывать Байдена как государственного деятеля. Это не то, как на него смотрят американцы. Байден — это тот, кто угрожал президенту Украины отказом от американской помощи, если он не прекратит следствие в отношении фирмы, директором которой был сын Байдена. Мы все видели это по телевизору, как Байден хвастается тем, что подавляет расследование этого дела на Украине.

Очевидно, он упивался властью, когда делал это. Мы все знаем об отношениях его сына с различными китайскими организациями, потому что ноутбук его сына попал в чужие руки, благодаря чему были раскрыты всевозможные гнусные сделки. И власти приняли меры. И все же люди знают об этом. Они снова чувствуют: «Это прикрыли, чтобы защитить Байдена».

Байден ничего с этим не сделал, поэтому я не думаю, что Путину принесло пользу то, что он объявил государственным деятелем того, кого его собственный народ таковым не считает.

«СП»: — Из ваших слов я бы сделал вывод, что Кремлю надо бы крепче задуматься над тем, что означает понятие «взаимность».

ПКР: — Да.

«СП»: — Мы знаем, что политики порой лгут. Но я не знал, смеяться мне или плакать, когда услышал, как Байден сказал, и я цитирую: «Давайте разберемся: что было бы, если бы остальной мир рассматривал Соединенные Штаты как то государство, которое вмешивается непосредственно в выборы других стран, и всем бы это было известно? На что это было бы похоже, если бы мы занимались деятельностью, которой занимается он (имеется в виду Путин)? Это снижает авторитет страны, которая отчаянно пытается сохранить свои позиции в качестве крупнейшей мировой державы». Конец цитаты. Как бы вы это прокомментировали?

ПКР: — Это не будет воспринято хорошо во многих странах, которые испытали вмешательство Вашингтона в свои выборы. Вы знаете, по всей Латинской Америке Вашингтон вмешивается в их выборы, даже до такой степени, что свергает демократически избранные правительства, которые он не одобряет.

Вы знаете, что Обама сверг правительство в Гондурасе, кажется, в 2009 году. Потому, что это было реформистское правительство, которое, как считалось, угрожало американским коммерческим интересам, передав ресурсы в руки гондурасцев, а не американцев или нью-йоркских банков. Мы так же видели давление на Венесуэлу, на Эквадор, Боливию, Аргентину, Бразилию… Это огромный «послужной список» вмешательства в выборы. И, конечно, не только в Латинской Америке — во всем мире.

Многие считают, что последние два президента Франции были выбраны Вашингтоном. Очевидно, что Меркель — продукт Вашингтона. Так что, если Вашингтон приложил руку к выборам и финансированию даже крупных европейских стран, то сказанное Байденом очень забавно.

И это то, что должно быть полностью осознано — и я думаю, это осознают во всем мире — про американское вмешательство в выборы и в свержение режимов. Мы свергли власть в Ливии, свергли в Ираке, пытались свергнуть в Сирии, в Иране. Это просто своего рода бесконечная американская оккупация (или оккупация Вашингтоном), свержение правительств, которые, как считается, стоят у Вашингтона на пути.

И, конечно, у Вашингтона такие же намерения в отношении России. Что, я думаю, объясняет революцию на Майдане, которая была операцией Вашингтона против Украины.

Так что, я не знаю. Байден не думал, когда говорил это.

СП: — Сэр, хотел бы поблагодарить вас. Надеюсь, что мы увидим, какие события произойдут после этой встречи, как будет развиваться ситуация.

ПКР: — Спасибо, Сергей.