Германия теряет сдержанность и готовится к новым конфликтам

В субботу, 19 июня, Ангела Меркель выступила с видеообращением по поводу 80-летия нападения нацистской Германии на Советский Союз. Чуть более чем трехминутная речь канцлера, несмотря на свою краткость, получилась весьма причудливой и интересной. Там было признание вины и стыда за совершенное, благодарность – тем, кто, пережив войну, смог потом простить немцев, и Михаилу Горбачеву – за объединение Германии. Был набор ставших уже стандартными обвинений в адрес современной России, в том числе и в подрыве послевоенного порядка в Европе. Была в этой речи и констатация того, что продолжать диалог с Москвой все-таки нужно – особенно в вопросах борьбы с пандемией и глобальным потеплением.

Закончилось же выступление словами о том, что Германия признает и помнит свою ответственность за преступления нацистского режима, и из этой ответственности вытекает ее обязанность «работать на благо мира и международного порядка, основанного на правилах».

Вся эта эклектика – не только попытка Берлина увязать историческую вину с весьма непростым характером сегодняшних российско-германских отношений. В ней также отражается процесс ломки старой стратегической культуры Германии – ключевых установок, долгое время определявших немецкую внешнюю и оборонную политику. Эта ломка идет уже третье десятилетие, но именно сейчас она находится в наиболее активной и, возможно, завершающей стадии.

В основу внешней политики послевоенной ФРГ легла так называемая «культура сдержанности». Бонн, отказавшись от свойственных прежде немцам претензий на гегемонию, предпочитал держаться подальше от различных военных конфликтов и вообще не сильно вмешивался в международные дела. Задачи бундесвера были жестко ограничены на конституционном уровне: армия могла быть использована только для защиты страны, в случае введения чрезвычайного положения или для преодоления последствий катастроф. Но даже защищаться западные немцы особо не собирались. В случае прямого военного конфликта между СССР и США для них это не имело смысла – страна, расположенная прямо на линии столкновения двух сверхдержав, все равно была бы уничтожена. Бундесвер вооружался в первую очередь ради политики устрашения, исходя из концепции «быть способным воевать, для того чтобы не пришлось воевать». В конце прошлого года СДПГ в последний момент заблокировала уже согласованное решение о вооружении бундесвера ударными беспилотниками. Социал-демократы, решившие, по всей видимости, набрать электоральных очков, заявили, что данная тема и особенно ее морально-этическая сторона требуют дополнительного обсуждения. В результате под вопросом, помимо прочего, оказалась и реализация германо-франко-испанского проекта перспективного авиационного комплекса FCAS, в состав которого должны войти ударные БПЛА.

О том, что в Германии уже несколько лет спорят, надо ли повышать оборонный бюджет до положенных в НАТО 2% ВВП, можно даже не вспоминать – эта история давно получила самую широкую международную огласку. Оборонные расходы при этом все же каждый год растут. Не так быстро, как хотелось бы американцам, но с 2014-го военный бюджет уже увеличился в полтора раза. И по меньшей мере в ХДС/ХСС утверждают, что твердо намерены достичь соответствующего требованиям альянса уровня, пусть и позже установленного срока.

Взгляды немецких избирателей тоже меняются. Судя по соцопросам, тех, кто считает, что Германия должна активнее участвовать в международных делах, отправлять солдат за границу и наращивать расходы на оборону, становится все больше. Общество постепенно принимает «новую нормальность», и не в последнюю очередь благодаря политической пропаганде и рекламе армии. Минобороны ФРГ в последние несколько лет активно занялось повышением привлекательности бундесвера – развешивает на улицах рекламные плакаты, проводит мероприятия в детских садах и школах, снимает документальные сериалы про военную службу и свои зарубежные операции. Правда, премьера последнего такого сериала под названием «Готов тебя защищать» – про будни немецких солдат, обороняющих «восточный фланг» НАТО в Литве, – оказалась подпорчена скандалом. Показ фильма стартовал в мае, а уже в середине июня стало известно об отзыве на родину сначала четверых военнослужащих, а затем и целого взвода из базирующегося в литовской Рукле немецкого батальона – за пьяный дебош и хоровое исполнение нацистских песен.

Стенд Вооруженных сил Германии на выставке, посвященной выбору профессии Waltraud Grubitzsch/DPA/Picture-Alliance/AFP/East News

Для большинства граждан ФРГ армия не является предметом гордости, хотя и негативного отношения к ней тоже нет. Однако еще недавно многие военнослужащие предпочитали не появляться в форме в общественных местах – хотя бы для того, чтобы не нарваться на конфликт с убежденными пацифистами и обвинения, например, в убийстве мирных афганцев. Но с прошлого года немецкие солдаты получили возможность бесплатно ездить по всей стране на поездах и электричках при одном условии – если они едут в форме. Министр обороны Аннегрет Крамп-Карренбауэр не скрывает, что проект – один из элементов все той же рекламной кампании, цель которой сделать бундесвер «видимым» для общества, а людей в военной униформе – привычной частью городского пейзажа.

18 июня, накануне приуроченного к памятной дате видеообращения Меркель, Крамп-Карренбауэр выступала в Академии бундесвера в Гамбурге с программной речью. Это уже третье ее такое выступление за время пребывания в должности, и в каждом из них она без особого пиетета проверяет на прочность традиционные установки немецкой «культуры сдержанности».

«Надо прояснить пару вещей, о которых в Германии не принято говорить достаточно часто или открыто. Оборона означает сдерживание с помощью угрозы применения военной силы, чтобы создать пространство для политических решений. Но в случае необходимости это также означает реальное применение силы – боевые действия», – заявила министр. К этому она добавила, что Германия и ЕС, если понадобится, смогут вместе со всем западным сообществом принять сложные решения, касающиеся войны и мира, а также заплатить за это соответствующую моральную цену.

С кем именно придется воевать бундесверу в случае необходимости, глава немецкого минобороны не уточнила, но список угроз для безопасности в Европе обозначила довольно конкретно. На востоке это Россия, которая, по словам Крамп-Карренбауэр, ведет войну, интенсивно вооружается и отчасти скрыто, а отчасти явно угрожает своим соседям – друзьям и партнерам Германии. На юге – исламский терроризм. А еще есть Китай, который, хотя и является партнером, но заявляет претензии на мировое господство и «уже сейчас использует в Южно-Китайском море своих «синих человечков» так же, как Россия использовала «зеленых человечков» в Крыму и на востоке Украины». И как объяснила министр, в мире нет ни одного региона, который был бы слишком далек от Германии – потому что более половины немецких рабочих мест зависит от экспорта, а следовательно, и от свободы рынков и открытости торговых путей.

Во всем этом, конечно, нет ничего нового и экстраординарного. Просто объединенная и получившая полный суверенитет Германия подходит к завершению своей внешнеполитической «нормализации», курс на которую был взят еще в середине 1990-х. А новая стратегическая роль, как выразилась Крамп-Карренбауэр, требует изменения менталитета. В Берлине по-прежнему помнят об исторической вине, но не готовы больше позволять ей определять внешнюю политику. Поэтому не стоит ожидать, что возвращение немцев к нормальности неизбежно приведет к отказу от атлантизма или к крепкой дружбе с Россией, – все будет зависеть от текущих внешнеполитических интересов Германии.