Казачья лезгинка: почему она не похожа на кавказскую

Танец – это не только важный элемент культурного кода, но и инструмент общения. Язык танца понятен каждому, вне зависимости от национальности. Лезгинка, которую еще называют «танец орла», знаменита на весь мир.

Что такое лезгинка и с чем ее едят?

Судя по наименованию, нетрудно догадаться, что танец назван в честь лезгин — кавказского народа, локализованного преимущественно в Дагестане. Лезгины также проживают в значительной части российских регионов, в том числе в Самарской и Тверской областях, в Москве и Санкт-Петербурге.

На самом деле доподлинно неизвестно, какой конкретно горский народ придумал лезгинку. Да и придумывал ли ее какой-либо конкретный народ вообще. Историки танца и хореографы солидарны в том, что за давностью лет и по причине отсутствия должного количества документальных свидетельств добраться до истоков едва ли возможно.

Термин «лезгинка» применим ко всем быстрым кавказским танцам, которые, кстати, разными народами именуются по-разному. Танец исполняют под музыку с ритмом в 6/8, и он является парным, притом доминирующую роль в нем играет мужчина. Можно, конечно, отплясывать и одному, но смысл и зрелищность проявляются только в дуэте. Хорошим тоном считается исполнение лезгинки в характерных национальных костюмах.

Лезгинка имеет торжественную подоплеку. В основном она сопровождает разнообразные празднества: свадьбы, дни рождения, знаменательные календарные даты. Танец также исполняют на сцене без явного ритуального повода: набор характерных ритмичных движений давно сделался визитной карточкой всего Кавказа.

Само слово «лезгин», скорее всего, восходит к корню -лек-, который обозначает орла. Поэтому лезгинку называют ещё танцем орла. Мужчина-танцор предстает как бы гордой хищной птицей на охоте, и его распростертые руки символизируют орлиные крылья. Девушке же соответственно отводится роль лебедя — орлиной добычи.

При чем тут казаки?

Народная мудрость справедливо гласит: «С кем поведешься, от того и наберёшься». Казаков связывает с южными народами, проживающими на территории России, не столько дружба, сколько сугубо профессиональные отношения и карьерный интерес.

Еще в XVI-XVII века вдоль Терека стали возникать общины, призванные обеспечить безопасность и спокойствие на дальних подступах и рубежах. С течением времени представители различных народов и народностей перемешивались в этих общинах.

По мере возведения казачьих крепостей на Кавказ переселялось все больше казаков: донские, волжские, хоперские, яицкие. При их участии  осуществлялась не только оборона страны, но и межкультурная коммуникация в ее пределах.

В Горско-Моздокском полку, Горском казачьем полку, Семейно-Кизлярском полку служили чеченцы, кабардинцы, осетины. Нередко случалось и так, что в процессе несения этой службы мусульмане принимали православие. По данным за 1858 год, только 10% казаков Кавказской военной линии продолжали исповедовать ислам.

В казаки шли государственные крестьяне-переселенцы, беглые крепостные и отставные солдаты. Одну третью часть Черноморского казачества пополняли запорожцы, вторую – добровольцы русско-турецкой войны, а третью – поляки, молдаване и русские со Среднерусской возвышенности.

Так что отдельная часть казачества в результате длительной и самоотверженной службы на благо Царя и Отечества превратилась в субэтническую группу. А значит, получила историческое право привносить собственные элементы в уже оформившиеся устои и порядки, в том числе в технику и в философию лезгинки.

Значительное количества казачьих плясовых на кавказские мотивы появилось в период Кавказской войны в XIX веке. Другие были созданы на протяжении XIX-XX столетий. «Ойся ты, ойся…», «О Рада, Рада…», «Оставляем мы станицы…» – их всех до сих пор помнят, знают и исполняют.

Какая лезгинка у горных народов, а какая – у казаков?

Для казачьей лезгинки характерна плавность движений, лишь время от времени переходящая в порывистость. Суровый регламент отсутствует. Не делается даже гендерного акцента: некоторые танцы можно исполнять сольно, причем без потери колорита и смысла. Рубаки демонстрировали в первую очередь виртуозное владение собственным телом (иногда еще и оружием). Диалог мужчины и женщины зачастую переставал иметь принципиальное значение – как, например, в казачьей плясовой «Снежочки».

Вот какие любопытные вещи можно прочесть в мемуарах казака Федора Елисеева о запорожских танцах: «Лучший у них танец — это гопак. Любят они танец полька на пару, с пристукиванием каблуками по полу и с прибауткой «а-ча-ча!» в такт. Танец лезгинку они психологически не понимали, почему не только что ее не танцуют, но и не любят ее».

Иногда по лезгинке устраивалось нечто вроде состязания. В ражу русские схлестывались с горцами. Федор Елисеев писал о небезынтересном случае своего экспрессивного «соревнования» с осетином Петром Галаевым: «В азарте исполнения танца — он выхватил из кобуры револьвер и все семь зарядов выпустил себе под ноги. Захваченный его азартом — я так же выхватил свой «наган» и все семь пуль выпустил в потолок». Начальственные выволочки, а порой и обязанность возмещать ущерб бравых вояк не страшили: лидерство – превыше всего.

По опросам, проведенным Общественной палатой в 2014 году, лезгинка на российских улицах вызывает негативную реакцию у 21% населения. Однако не следует забывать, что этот танец – наше общее историческое достояние.