А я ведь чуть было тогда не женился
А я ведь чуть было не женился тогда. Правда-правда. Думал, ну все, - это судьба.
Мне вообще-то всегда нравились женщины с низким грудным голосом. Таким, чтобы каждое ее слово отдавалось во мне какой-то едва ощутимой вибрацией. И женщины с такими голосами меня не подводили. Отвечали взаимностью.
Помню, в одной компании работала одна такая оператором. Кажется, 36-ая ее звали…
А еще была одна продавщица в булочной. Ее невинный вопрос «вам крестьянский или бородинский?» приводил меня в трепет…
Ну а Оля была вне конкуренции. Когда мы с ней познакомились, она на местном радио работала, новости там читала. Удивительное сочетание точеной стройной фигуры и низкого голоса сразу убило меня наповал. И еще эта грудь…
Через несколько дней мы сидели в японском ресторанчике. Роллы «Филадельфия» всегда кончаются быстро.
- Слушай, Оль, а ты в инязе какой язык учила?
- Немецкий.
- Скажи что-нибудь по-немецки.
- Я так не могу. Ты хоть тему задай какую-то.
- Хорошо. Скажи что-нибудь про меня. Какой я?
- Ты «логишь»…
Это слово Оля произнесла, как и положено, с ударением на первый слог. Звук «о» был похож на «ё», а «ш» - на «щ». Лёгищь…
Когда она заговорила по-немецки, весь мир перевернулся. Сочетание несочетаемого. Хрупкая изящная девушка низким голосом говорит на грубом немецком языке. Вальсы Шуберта и нацистские марши в одном флаконе.
Пока она говорила, я поймал себя на том, что желаю на ней жениться всё сильнее и сильнее. Я не понимал ни слова, но цепенел в благоговении. Немецкая речь из ее нежных уст усиливала мое желание троекратно…
- Ну как, Оль, мы сегодня встретимся?
- Подумай сам, ты же «логишь»… - в её голосе появились нотки фальши или мне показалось...
И я ведь чуть было не женился на ней тогда. Правда-правда. Думал, ну все, - это судьба.
И вдруг, как гром среди ясного неба. В тот день Оля пришла с сияющими глазами.
- Знаешь, Саш, а я уезжаю.
- Куда?
- В Мюнхен. Я еду на стажировку на радио «Дойче велле». На три месяца…
Первые пятьдесят дней ее отсутствия я не находил себе места. Мне не хватало ее тела, мне не хватало ее голоса. Редкие телефонные звонки не спасали. Нет, я хочу ее видеть и слышать. Автобус Москва – Мюнхен едет всего каких-то сорок часов. В путь…
Мюнхен встретил меня дождем, а Оля холодом. Это была уже не она. Полтора осенних месяца изменили человека. Оля растолстела, в ее голосе появились чужие нотки. Она с упоением рассказывала мне о творческих успехах, и что начальник – холеный немец - подвозит ее на работу на серебристом «мерседесе». Встреча получилась неяркой и скомканной, расставание горьким.
- Оль, ты вернешься?
- Подумай сам, ты же «логишь»…
Автобус Мюнхен – Москва в пути те же сорок часов. В нем я познакомился с красивой и умной девушкой. У нее очень красивый голос. Мои нотки - каждая приятна. Теперь это моя жена…