«Спартак» — это «Спартак», лучшая академия страны». Мальчик, из-за которого поссорились Федун и Галицкий, вырос и теперь в Дании

Освоился в «Вайле» и дал большое интервью Кузнецу.

Ваня стал знаменит 4 года назад, когда Смолов искал себе московский вариант продолжения карьеры после «Краснодара». Клуб не был против трансфера, но имел категоричную позицию по «Спартаку». Тогда пошли инсайды, что Галицкий пошел на принцип из-за воспитанника академии Ивана Репяха, которого подписал «Спартак», а затем эту версию подтвердил и агент Смолова Герман Ткаченко:

— У Галицкого была очень жесткая позиция по «Спартаку». Причина всем известна — история с воспитанником академии «быков» Репяхом, — слова Ткаченко «СЭ». — Мы даже предлагали некую «дорожную карту» — рекомендовали Федуну позвонить Галицкому и извиниться за случай с Репяхом.

И еще одна прямая речь — агента Алексея Скородеда:

— По вопросу перехода Репяха в РФС даже специальное заседание проводили. Галицкий бушевал: мол, так делать нельзя. За игрока заступилась Смородская. Сказала: «Контракт есть? Контракта нет. Какие вопросы? Мальчик свободен в своем выборе. Захотел играть в «Спартаке» — его право». На этом вопрос и закрылся («Чемпионат»).

Позднее по этому поводу высказывался главный тренер спартаковской академии Владимир Бодров в интервью Денису Романцову, из которого очевидно, что «Спартак» никого не крал:

«Приехал отец и сказал: «Мы ни при какой ситуации не останемся в ‚Краснодаре‘. Хотим играть в Москве. Если в ‚Спартак‘ не возьмете, будем пробоваться в другом месте». Федуну позвонили из «Краснодара»: «Не берите его». Но если бы мы его не взяли, в «Краснодар» бы он все равно не вернулся. Ну, не хотел он там играть — что, теперь крест на нем ставить? Не понимаю, почему мы не должны его брать. Мы ведь его не крали».

История давняя, но все равно интересная, учитывая рост принципиальности «Краснодара» в отношении к «Спартаку» и всему московскому. К тому же Репях за это время стал совершеннолетним, ушел из «Спартака» и пробует зацепиться в Европе. Даже несмотря на то, что Ваня по очевидным причинам не очень хочет откровенничать, свою мотивацию перехода он описал довольно подробно + рассказал уйму интересных нюансов о жизни обеих академий и датском футболе.

— Ты только прилетел в Данию?

— Да, в субботу начинаем подготовку к сезону с «Вайле». Отпуск проводил в Краснодаре, потому что очень хотел пообщаться с родителями и друзьями. В Дании этого сильно не хватает. Из-за коронавируса они не могут прилететь ко мне, поэтому решил провести отпуск дома. Поддерживал форму во дворе, тренеры «Вайле» скидывали мне программу.

— Как ты начал играть в футбол?

— С 6 лет занимался в краснодарской школе СДЮШОР № 5. Меня взяли в группу на год старше, очень повезло с тренером Михаилом Максимовичем Рубаном. У школы, по сути, всего 1 искусственное поле, довольно средние условия, но они воспитали много игроков, там начинали Максим Бузникин, Дмитрий Хохлов, Максим Деменко, Виталий Дьяков, Николай Комличенко.

В 12 лет позвали в «Краснодар». Тренер из их академии просматривал несколько моих игр и лично пригласил. Звонил отцу около двух месяцев, уговаривал.

— Разве нужно уговаривать перейти в академию «Краснодара»?

— Она тогда еще строились, хотя, конечно, уже громко заявляла о себе. На самом деле меня еще в ЦСКА звали, до «Краснодара», но я совсем маленький был, мама не отпускала. Рано в 11-12 лет уезжать от родителей в Москву. Я не был готов к этому, родители — тем более.

— Как все было в «Краснодаре»?

— Отлично, очень нравилось. Шикарные натуральные поля, на турниры ездили в Санкт-Петербург и другие города, играли с «Барселоной», классно было.

— И как сыграли?

— 0:2, они в полном порядке. Насколько помню, тогда против нас играл японец, который ушел потом в «Реал». Такефуса Кубо. Возил нас.

— Ты жил в академии?

— Поначалу после перехода — дома, где-то до 5 класса, но затем забрали в академию, все ребята стали жить вместе. Самое интересное, что мне от дома было очень близко ехать к базе, минут 7-10.

— Есть смысл уезжать из дома, когда живешь рядом?

— Удобно, тебя кормят, одевают, обувают, тренируют. Распорядок легче соблюдать, живешь в режиме. 

— Звучит идеально. Что пошло не так?

— «Краснодар» предложили контракт на 3 года, а нас не устраивал такой срок. Я до сих пор не знаю цифр, в смысле зарплату, но она вообще не имела значения. Только срок. 3 года — это слишком много.

— Отказались подписывать. Что дальше?

— Я вернулся в родной СДЮШОР № 5, тренировался там 3 недели. Папе позвонили, предложили просмотр в «Спартаке». Сыграл один матч в Москве, меня взяли.

— Пару лет спустя СМИ начали писать, что Смолов не перейдет в «Спартак» из-за тебя, что ты был причиной ссоры Федуна и Галицкого. Не был в шоке от такого внимания?

— Читал что-то, но не скажу, что пристально изучал все написанное. Помню, у нас была финальная часть чемпионата России в Москве, мы выиграли в полуфинале, на следующий день — финал. Ко мне подходит психолог академии «Спартака»: «Видел, про тебя статью опять написали? Как чувствуешь себя?» Отвечаю: «Нормально, просто дайте мне немного поиграть в PlayStation. И через два дня мы выиграем финал».

Читал комментарии, улыбался. Все в порядке, по мне это не ударило.

— «Краснодар» вкладывался в тебя. Не жалеешь, что все так вышло и пришлось уходить?

— Все-таки «Спартак» — это «Спартак», лучшая академия страны, если смотреть на их воспитанников. Я не жалею о своем выборе. Нужно идти вперед и не оглядываться назад. Принял новый вызов, выбрал «Спартак».

— Какое отношение у тебя осталось к «Краснодару»?

— Отличное. Они меня воспитали, дали образование, сильно помогли в плане дисциплины и самостоятельности. Когда переехал в Данию в 18 лет, то понял, что могу жить самостоятельно: гладить, убираться и так далее.

— Мог закончить с футболом, если бы «Спартак» не пригласил?

— Нет, вряд ли. Я бы спокойно дальше тренировался в СДЮШОР № 5 и развивался бы. Мы тогда забрали документы из академии и образовательной школы при ней. Тренировался в своей первой школе и ждал, как все повернется, искал новую команду.

— Арам Фундукян — глава академии. Что о нем скажешь?

— Мы нормально общались, когда обсуждали контракт. Хорошо помню разговор с ним в его кабинете, он спрашивал, что нравится, что нет. Ругани и ссор не было, просто поговорили, нормально расстались.

— Разве он не угрожал тебе тренировками на «лысых полях деревянным мячом»?

— Нет, мне такого он не говорил.

— Есть ощущение, что в Краснодаре ненавидят «Спартак»?

— Если честно, то я не замечал этого, когда был там. Возможно, все началось уже после моего ухода.

— В Москве жил в интернате?

— Да, но мне было несложно, уже тогда немного привык жить один. Все было отлично, все условия. Тренеры и воспитатели в академии «Спартака» — специалисты высшего уровня.

Папа прилетал каждые 2 недели по делам в Москву и старался навещать. Стремился попадать на все топовые матчи — с «Локомотивом» и особенно с ЦСКА, потому что он за него болеет с 6 лет.

— Папа вовлечен?

— Да, он ведь и сам раньше играл в футбол за «Кубань» (Игорь Репях, — «Матч ТВ»). Рано закончил, но чувствуется, что очень хочет, чтобы получилось у меня. Вкладывал знания и опыт, ходил на игры, внимательно смотрел и продолжает. Мы часто обсуждаем хорошие и плохие действия после матчей.

— Как в «Спартаке» приняли пацаны?

— Мы пересекались со многими парнями в сборной, они были в шоке, что я пришел. Они ведь шутя приглашали меня и раньше, но я говорил, что останусь в «Краснодаре», что мне там нравится. И это было действительно так, но обстоятельства изменились.

— Не уверен, что есть другие ребята, которые учились и в «Краснодаре», и в «Спартаке». Можешь сравнить эти академии?

— В «Спартаке» все более расслабленно и душевно. Все общались друг с другом. Шел после школы в комнату, директор академии мог подойти и пригласить в кабинет, а там спросить: «Как дела? Как тренировки? Все ли нравится?»

Как-то подвернул на игре голеностоп, мне надели гипс, я ковылял до столовой. Это увидел главный тренер академии Владимир Бодров, подогнал машину и отвез, говорит: «Как снова соберешься в столовую, звони в любой момент». 

— Если сравнивать тренировочный процесс?

— Методика отличается, в «Спартаке» больший акцент на работу с мячом — владение, квадраты и так далее. Нам повезло с тренером Алексеем Леонидовичем Луниным, который проводил очень длинные теории. Он показывал нарезки матчей, разбирал действия больших европейских игроков. Мне все очень нравилось в «Спартаке».

— Какой у тебя рост? Из-за этого бывают трудности?

— 170 см. Поначалу было тяжело, я в детстве совсем маленьким был, но потом пошел в рост. Посмотришь на Месси, Хави, Иньесту, Дибалу, Фодена… Как-то и не хочется быть высоким, наоборот — низким удобнее. 

— Со взрослой командой пересекался?

— Конечно, когда тренировал Кононов. Когда сборники уезжали, нас подтягивали. Даже двусторонку играли, помню, забил Селихову. Как-то у меня не получалось в упражнении на технику передач, подошел Жиго, поддержал. Такие моменты помогают меньше нервничать. 

Вообще, я очень хорошо запомнил свой дебют за молодежной команду против «Ливерпуля», который тогда тренировал Джеррард. Некоторые ребята не смогли полететь в Англию на матч Юношеской ЛЧ из-за ЕГЭ, и меня взяли. Вышел на 5-6 минут в концовке, но все равно эмоций на всю жизнь. Потом еще поехали на матч главных команд: Фирмино, Коутинью — это просто вау, как и «Энфилд».

— Почему Дания и «Вайле»? Как получилось, что ты резко сорвался туда?

— Не пошло у меня в «Спартаке-2» с ходу, застопорилось, поэтому хотелось что-то поменять. Нужен был новый вызов, оставаться в молодежке еще на сезон не хотелось. Думали, что делать с папой (у меня нет агента), и поступило одно предложение из России, потом позвонили из «Вайле». Сразу сказал папе, что еду в Данию, потому что всегда мечтал играть в Европе.

— Чемпионат Латвии — тоже Европа.

— Слушай, я изучил команду, тренера Константина Гылкэ, который много играл в Ла Лиге, тренировал в «Эспаньоле» и работал с Асенсио. Мне показалось, что это отличный вариант: и директор в общении это ощущение подтвердил. Очень молодая команда, там принято доверять, а молодежный Евро подтвердил, что у Дании очень хороший чемпионат. Костяк молодежки — уже лидеры своих команд в премьер-лиге.

— «Спартак» не был против?

— Наоборот, только за. Для них ведь плюс, что воспитанник едет играть в Европу.

— Как тебе город Вайле?

— 60 тысяч жителей, тихий, в 6-7 вечера уже никого. Поразили люди: очень добрые, всегда готовы помогать. Долго получал рабочую визу, тренировался с молодежкой и играл за нее. Потом уже работал только с основой, там был украинец Сергей Гринь, да и в целом коллектив крутой. Все общаются, стараются помочь адаптироваться. У меня нет машины, поэтому ребята часто подвозят до дома.

— Откуда английский?

— Я не знал английского, поехал без него. Учил слова сам, потом «Вайле» дал преподавателя-датчанина. Он, естественно, без русского, поэтому общались с помощью онлайн-переводчика.

— Смело для 18-летнего.

— Вообще не сомневался в себе, Дания — хороший старт. Тут на каждом матче против «Мидтьюлланда» или «Копенгагена» будет около 30 скаутов. Это мне менеджер нашего клуба рассказывал. Бывает и больше, просматривают перспективных ребят. 

— Дания — футбольная страна?

— Очень. Когда мы ездим на выездные матчи, то проезжаем мимо маленьких городов и там бросаются в глаза натуральные поля. Много детей играют в футбол. Причем девочки тоже. Очень мило, что родители приходят на площадку со своими стульчиками и смотрят, как их дети пинают мяч. До ковида стадион «Вайле» полностью заполняли, но сейчас только 5 тысяч. В новом сезоне будет уже больше.

— Инфраструктура?

— Меня удивила. Академия «Вайле» — 13 натуральных полей + 2 искусственных. Сопоставимые условия с «Ливерпулем».

— Что скажешь о датской лиге?

— Здесь другой уровень физики. Игроки чаще ускоряются, взрываются. В России футболисты могут решить момент, отдать хорошую передачу, играют техничнее и умнее, но в Дании более скоростная и мобильная среда на поле. Могут играть от ворот до ворот весь матч вне зависимости от уровня соперника. Плюс тренеры выпускают много молодых на замену, они очень мотивированы показать себя, за счет этого поддерживается интенсивность. Стиль похож на британский. Много навесов с флангов, забросов на центральных нападающих.

— Обычно про российский чемпионат говорят, что он сильно завязан на физике.

— Да, но в Дании именно ускорения и интенсивность, приходится постоянно взрываться. В России есть возможность взять паузу, а тут требуют постоянно быть в движении и открываться.

— Тяжело адаптировался?

— Привыкал, но после Нового года и сборов стало намного легче. Плюс я стал более раскованным, привык к ребятам, приехал Герман [Онугха], поэтому стало совсем комфортно.

Я пока мало играл, но это нормально, все по плану. Даже директор клуба говорил, что первый год — это адаптация. Кстати, в Дании есть очень интересная особенность: на следующий день после матчей основы проводится еще один матч среди тех, кто мало сыграл. В заявке строго 18 человек, куда непросто попасть, в командах обычно значительно больше людей. У нас, например, 24 человека, поэтому эти игры очень нужны.

Условно: «Вайле» сыграл на «Паркене» с «Копенгагеном», на следующий день снова играет «Вайле» с «Копенгагеном», но уже теми, кто не играл или играл мало накануне. Некоторые звездные футболисты после травм набирают форму через эти встречи.

— Это в формате товарняков?

— Из-за пандемии эти игры перестали проводиться регулярно, а вообще, все это в рамках отдельного чемпионата. Условно можно назвать его чемпионат Дании-2. Его можно выиграть, за него дают кубок, приходят зрители, все серьезно. Если бы не ковид, то я бы играл в этих матчах регулярно.

— Какие планы дальше?

— Остаюсь в «Вайле», мне нужно показать себя, новый сезон очень важен. Хочу поехать на молодежный чемпионат Европы. Последний раз меня вызывали в сборную в 17 лет, но надеюсь, что мне это еще по силам. Нужно начать регулярно играть в Дании, тогда тренеры заметят.