Новосибирский депутат о конфликте вокруг диаспоры и сотрудника ГАИ

Депутат горсовета Новосибирска Ростислав Антонов рассказал «ПолитНавигатору» подробности резонансного конфликта, где представители диаспоры одной из южных республик угрожали штурмом взять отделение полиции, обещая расправой сотруднику ГАИ, смертельно ранившего их соплеменника при задержании водителя авто, отказавшегося выполнить требование инспектора об остановке машины.

Досье: Ростислав Антонов – профессиональный историк и журналист. По убеждениям русский патриот. Участвовал в проведении референдума в Крыму в 2014 году. С началом войны на Донбассе с соратниками наладил поставку гуманитарной помощи в воюющие республики. Написал заявление в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить антиконституционные заявления Ксении Собчак по поводу статуса Крыма, но получил отписку. Публично поддержал поправки в Конституцию России. 

«ПолитНавигатор»: Резонансная история произошла в области – поселке Мошково. Как ты ей начал заниматься?

Ростислав Антонов: Я в этой истории далеко не с самого начала, и, честно говоря, самое начало я пропустил. Да, случился инцидент, я краем глаза как-то отследил, но поскольку долгое время не было конкретной информации, что вообще творилось в Мошково…  Ну, да, был инцидент, неприятно, что молодой человек погиб, но реагировать на все невозможно, и не стоит. Однако спустя несколько дней мне перезвонили избиратели с вопросом: «А что у нас в округе происходит, почему азербайджанцы митингуют?». И вот тогда я в первый раз задумался: «А что вообще происходит?».

Начал разбираться. Первое, что меня возмутило, это то, что оказывается к проводившим уличную акцию азербайджанцам никто из представителей правоохранительных органов или органов власти даже не подошел. Стоит себе достаточно большая группа лиц с фотографиями какого-то парня, потом делает автопробег по городу – более десятка машин участвуют, и ни сотрудники ДПС, ни полиция никак на это обстоятельство не реагируют.

Чтобы было понятно: если я сейчас выйду с плакатом…. Ну, допустим, ты ко мне в гости приедешь, и мы с тобой проведем пикет на площади Ленина – нас закроют. Потому что есть коронавирусные ограничения, и на их основании городскими властями не согласовывается ни один пикет. У нас уже в городе были прецеденты, когда возбуждались уголовные дела по аналогичным прецедентом. Например, есть женщина, которая каждую субботу выходит в пикет в защиту Фургала. Не знаю, почему для нее – жительницы Новосибирска, это так важно, но вот она каждую субботу стоит. Я не берусь оценивать ее позицию, кстати, у нее трое детей, и вот на нее возбудили уголовное дело. За эти пикеты.

А тут некая группа лиц, причем, многие члены которой, вероятно, не граждане России, спокойно выходит в центр Новосибирска. А надо отметить, что согласно действующему законодательству, если не гражданин России участвует в несанкционированной акции протеста, он должен быть депортирован с запретом на въезд к нам на пять лет. И вот при таком прекрасном наборе обстоятельств пикет и автопробег состоялись без каких-либо помех. Возникает резонный вопрос: а у нас в стране что, для определенной группы лиц существует какой-то особый правовой режим? Почему у меня меньше прав, чем у них? Несмотря на то, что я депутат городского Совета?

Думаю, подобный вопрос не у одного тебя возник.

Да. Я дальше начал разбираться поему это вдруг азербайджанцы, собственно, с фотографиями вышли?. Выяснилось, что по поводу молодого человека, который был убит случайным выстрелом сотрудника ДПС. В момент борьбы, когда он буквально пытался отбить своего товарища-соплеменника, которого вели в машину для составления протокола.

И вот оказывается, что некая группа лиц сильно переживает по этому поводу и считает, что сотрудника полиции как-то мало наказали. Так, простите, вы вообще про что? Про то, что у сотрудника можно оружие отбирать? Или про то, что можно отбивать задержанных? Вы про это митингуете?

Смотрю дальше. Вообще-то сотрудник полиции выполнял свою работу. Осуществлял задержание правонарушителей. Была погоня, в пылу борьбы ему пришлось достать оружие. Да, он совершил ошибку, страшную трагическую ошибку, но был ли он настолько опасен для общества, чтобы его – человека длительное время проработавшего в органах правопорядка, в наручниках с позором привезли в центр Новосибирска? Причем ему угрожали, унижали, по сути, о чем заявил его адвокат. Сотрудник сам на суде рассказал, что угрожали его семье. И вот в таком шоковом состоянии человека привезли и закрыли в СИЗО.

Вы только представьте, когда случился этот инцидент, гаишник просто на коленях сидел рядом с этим парнем, он понимал, что все, жизнь его пошла под откос. Он не хотел такого. И сейчас его настолько сильно унизили…

У нас изначально не было информации, какой национальности был погибший молодой человек. Но кто-то взял и эту национальность выставил на всеобщее обозрение. И этот кто-то приехал в Мошково и устроил там шоу. Я разговаривал с главой Мошковского района, который в выходной день поехал успокаивать вот этих вот огорченных земляков погибшего. То есть оказалось, что это был не просто молодой человек, а молодой человек с национальностью. И у кого-то эта национальность свербит.

Да, там приехал отец погибшего, родственники. Но остальные приехавшие какое отношение имеют к убитому? Зачем приехали аж с Томска? Где Томск, а где Мошково? Зачем туда приехал лидер азербайджанской диаспоры? У меня возникает вопрос: а кто это все организовал? И зачем? Зачем дорожный конфликт превратили в межнациональный?

Дальше я увидел, что вследствие этого организованного в Мошково шоу правоохранительные органы Новосибирской области поддались на давление. И ужесточили меры пресечения для своего сотрудника.

И угрозы сотруднику – они не были не пустые. Сама полиция восприняла их серьезно, потому что его семье была предоставлена охрана и по сообщению СМИ она покинула Мошково.

Ты знаешь, как и в какой форме осуществлялись эти угрозы?

Я не знаю, как ему высказали эти угрозы, но Гусев – тот самый инспектор ДПС, на суде заявил, что ему угрожали сжечь дом. Есть свидетели, которые это слышали. Вторая информация об угрозах – со слов адвоката, который слышал их лично.

Соответственно вот такая напряженная обстановка сложилась. Я все это изложил письменно. Все свои сомнения, вопросы. Направил в прокуратуру, в МВД, в ФСБ, написал, что если человеку угрожают, то это экстремизм, значит, нужно реагировать. Если там есть нарушения при организации митингов, значит, нужно проверить. Если в акциях участвовали неграждане России, значит, нужно их депортировать. Сотрудника ДПС нужно перевести под домашний арест до суда. И почему сразу не была возбуждена статья за сопротивление сотрудникам полиции при задержании? Абсолютно простые, понятные и логичные вещи.

И после этого с тобой очень захотел пообщаться лидер местной азербайджанской диаспоры?

Свою позицию я вначале озвучил в передаче на радио «Комсомольская правда». Началось все с того, что мне позвонил корреспондент  и попросил дать контакты лидера местной азербайджанской диаспоры. Я предоставил телефон Расима Сахиб Оглы Бабаева. А корреспондент спрашивает: «А ты дашь свой комментарий?». Я согласился. Эфир был по Новосибирскому времени в час двадцать ночи, высказался Бабаев, высказался я, и в час тридцать они мне позвонил, после чего мы час с ним разговаривали. И по его словам, выходило, что молодые люди были совсем не при чем, а вот ДПС-ники – напротив, были какие-то неправильные. Я все это слушаю и отвечаю: «Расим Сахиб Оглы вспомните что и вы были сотрудником правоохранительных органов когда-то. И прекращайте защищать третьих лиц, а станьте на сторону закона». Но взаимопонимания с его стороны не встретил.

В каком тоне он разговаривал с тобой?

Первый разговор был в уважительном тоне, корректный. Но сам факт, что человек позвонил мне в час тридцать ночи и разговаривал со мной до двух тридцати, я считаю абсолютно ненормальным. Я это вытерпел просто потому что знаком с этим человеком – мы вместе с ним входим в один орган при мэрии Новосибирска – Координационный совет по межнациональным отношениям.

После утром я выложил в соцсетях сообщение, где сформулировал свои вопросы, которые подготовил для заявления в правоохранительные органы. Направил заявление. И в одиннадцать часов вечера мне снова позвонил Расим Сахиб Оглы. И вот тут мы уже с ним поговорили на повышенных тонах. Потому что есть определенные пределы: я одну ночь не спал, теперь и вторую мне не спать? Человек явно зашел в пределы моего личного пространства. Ну, и начались разговоры, что, вот, у нас есть информация про Гусева, что он какой-то не такой, и скоро эта информация о нем будет обнародована. «Вы готовы извиняться?».

А за что я должен извиняться? Какое ко мне и ко всему произошедшему имеет отношение каков был Гусев, и какой у него послужной список? В чем я должен виниться и перед кем? Перед азербайджанским народом? Или лично перед Бабаевым?

Потом последовал призыв не будоражить общественность. Но простите! Каким образом я будоражу общественность? Может это я пикет на площади Ленина организовал? Или я развернул автопробег по Новосибирску? Или я приехал в Мошково и там утроил акцию устрашения? Нет же. Так кто тогда будоражит народ? Не сама ли азербайджанская община вывела этот конфликт в национальную плоскость? Кто из нас создает угрозу межнациональному миру и согласию: депутат, задающий вопросы или звонящий по ночам лидер диаспоры.

Как официально, кстати,  звучит должность Бабаева?

Если говорить о его официальной должности, то он советник мэра Новосибирска, Анатолия Евгеньевича Локтя. Это человек, который вхож в любой кабинет мэрии Новосибирска. И он руководитель местной Национально-культурной автономии азербайджанцев.

После того разговора я воспринял все происходящее как форму давления на себя, тем более, что он начал говорить про какой-то там экстремизм. Я вообще решил закончить любые частные переговоры с Расимом Сахиб Оглы, и сделать публичным содержание нашего диалога. На следующее утро я написал сообщение об этом, (кстати, я предупредил Бабаева, он был в курсе) в социальных сетях, а самому Бабаеву ответил – он сразу что-то начал писать мне в ватсап, что прошу его более меня не беспокоить. Предложив дискутировать исключительно на площадке Координационного совета мэрии Новосибирска.

Через достаточно короткий промежуток времени с момента публикации мне позвонили из Центра про противодействию экстремизму МВД и пригласили переговорить. Я поначалу подумал, что это по поводу моего заявления и даже порадовался тому, что такая быстрая реакция пошла. Подготовил пакет документов, пошел на встречу в отдел. И выяснил, что обсуждать-то мы будем не правонарушения разных лиц, а мое персональное дело….

Четыре часа мы говорили, под протокол, и мне сказали, что, возможно, будут возбуждать в отношении меня административное дело за распространение недостоверной информации. Об угрозах азербайджанцев Гусеву, мол, никаких угроз ему не было. Я спрашиваю: «А у вас опровержение то от него самого есть? Вот, пожалуйста, вам публикации СМИ об угрозах,  вышедшие еще до моего сообщения; когда я проверял эту информацию, то прежде позвонил корреспонденту, который ездил в Мошково и находился в суде; вот, пожалуйста, интервью адвоката, в котором говорится об угрозах. А у вас есть официальное опровержение на сайте? Опровержения нет. Тогда какие вопросы ко мне?».

Вот так поговорили. Правоохранительные органы почему-то начали искать не там, где потеряли, а там где светло. Почему-то они решили, что проще заставить замолчать одного неудобного депутата, чем решить проблему с организованной национальной автономией.

Меня опросили, я попросил указать, в качестве кого я у них находился, они написали, что в рамках оперативно-розыскной деятельности. То есть они оперативно меня разыскали и начали в отношении меня деятельность. Чем эта деятельность закончится – давайте посмотрим. Я уверен в своей правоте, я уверен, что та позиция, которую я занимаю, она единственно правильная в этой истории, я считаю, что сотрудника ДПС надо отпускать под домашний арест. Надо разбираться, кто угрожал его семье, официально подтвердить или опровергнуть эти угрозы. Привлечь к ответственности тех, кто гостил в Мошково, если в их действиях были правонарушения – ОМОН же туда зачем-то ездил. И разобраться с теми, кто организовал у нас митинг на площади Ленина, а потом покатушки по Новосибирску. И воздать каждому: гражданам – за нарушение короновирусных ограничений, а негражданам – билет до Баку.

Основная ответственность азербайджанской диаспоры заключается в том, что она вывела этот конфликт на такой уровень. Когда даже посольство Азербайджана требует от Новосибирской области провести справедливое расследование. Но, простите, родители погибшего переехали в Новосибирск из Грузии, а он сам родился в Новосибирске и был гражданином Российской Федерации. То есть получается, как минимум, два поколения этих людей никогда не были гражданами Азербайджана. Никогда не обращались за гражданством Азербайджана, и почему тогда Азербайджан вмешивается во внутренние дела Российской Федерации? Я считаю, что в этой ситуации посольству Азербайджана надо заняться одним очень важным делом: обеспечить прием тех лиц – неграждан России, участников этого пикета, и заняться их обустройством на родине. Это будет очень важная и полезная работа. А спрашивать, чем занимается правоохранительная система Новосибирской области России им не стоит – это не их дело.

Любопытно, а что стало с самими участниками инцидента?

Их было трое. Один был убит, второй снимал происходящее на телефон, третий был за рулем. Наверное, остальные двое дома сидят, какую-нибудь административку на них составили. Я лично ни про какой суд с их участием не слышал. Хотя, как минимум, два человека из троих пытались оказывать сопротивление сотрудникам полиции. Насколько я понимаю, ситуация была следующая: эти ребята ехали на машине с затонированными стеклами, и когда сотрудники ДПС дали им команду остановиться, они просто выжали педаль в пол и помчались. Но не рассчитали своих сил, патруль их догнал.

Самое интересное, что через пару дней случился инцидент в Химках, когда азербайджанскому бойцу ММА не понравилось, что якобы на его месте был припаркован автомобиль полиции.

Это та самая безнаказанность, которая развращает. Когда наказывают не тех, кто совершил правонарушение, а тех, кто пытался его предотвратить. Наказывают человека, выполнявшего свой долг. Наказывают депутата, который задает неудобные вопросы. А те, кто создают ситуацию, которая идет на грани или за гранью экстремизма – они уважаемые люди. Их приглашают на ответственные мероприятия, с ними советуются, с ними сидят за одним столом высшие чины МВД. Естественно, как они будут проблемы решать?

А наученный горьким опыт коллег сотрудник полиции в следующий раз будет думать: надо ли ему вмешиваться или лучше отвернуться? Потому что от того, кто едет на этой машине, точно будут проблемы. А вот от того, кто не относится к диаспоре, либо к какой-либо экономической или преступной группировке, проблем не будет, на нем можно отыграться. Вот и будет у нас вечное хождение по кругу, вечные решалы в кабинетах и полная деградация правоохранительной системы.

И то, что я сейчас такие вопросы задаю, я просто хочу остановить этот процесс хотя бы у нас в Новосибирской области. Чтобы наших сотрудников полиции не унижали, не били, и с позором не сажали за ту работу, которую они делают, пусть не всегда так, как надо.

В течение длительного времени в Российской Федерации позволяли формироваться этническим группам. Возьмем Новосибирскую область, в 80-е годы у нас практически не было выходцев из Закавказья. То есть были единицы, например, господин Бабаев. Служил в правоохранительных органах, приобрел связи, начал помогать устраиваться своим землякам на новом месте, когда Азербайджан вошел в период нестабильности. Они здесь окрепли, обросли связями, не разбежались. И при этом не утратили лояльности Азербайджану, надо отметить, потому что, если зайдешь в какую-нибудь организацию, которой руководят представители диаспоры, там обязательно висит их флаг.

А сейчас помимо того, что они глубоко инкорпорированы в организованные структуры, они еще имеют представительства в органах государственной власти. Как это выражается? У нас государство развивает и укрепляет национально-культурные автономии. Их представители присутствуют на всех круглых столах, встречаются с губернаторами, встречаются с мэрами. Я так часто не могу встречаться с мэром и губернатором, как, например, господин Бабаев. Они договариваются, решают вопросы. Представители автономий входят в общественные советы при ГУВД и других структурах. То есть взаимодействуют с правоохранительными структурами. Хотя, казалось бы, чем эти люди лучше тех, кто здесь живут поколениями? Откуда у них такие особые привилегии, что их пускают в такие кабинеты? Ну, живете и живите, только соблюдайте законы. И все будет хорошо. Но нет же, у них появляется дополнительный ресурс, и этим ресурсом грех не воспользоваться.

И мы же понимаем, что у каждой такой организации есть международные связи. И если говорить об азербайджанцах, то это, конечно, Азербайджан, с исторической родиной там никто связи не терял, а за Азербайджаном сейчас стоит Турция. Здесь очень важно понять: растущее в последнее время количество инцидентов с представителями азербайджанского народа – это случайность, или что-то еще? И здесь очень хотелось бы, я не хочу ничего утверждать и кого-то обвинять, чтобы поработали наши спецслужбы, чтобы понять, чем зарабатывает диаспора, чем она живет, на кого она ориентируется.

Задача государства – переориентировать этнические группы в свою сторону, от лояльности к исторической родине к лояльности к России, не дать им сформироваться в этнические ОПГ.

Пока готовилось интервью, стало известно, что дело инспектора ДПС Александра Гусева взял на контроль Следственный комитет России, он сам был выпущен из СИЗО, а двое других азербайджанцев, участвовавших в инциденте в Мошково, уже задержаны.