Война — это громко. Битву за Кавказ разыграли по ролям
Фестиваль военной реконструкции «Битва за Кавказ» прогремел артиллерийскими взрывами и ружейными залпами прямо у границ города Лермонтов. Реалистичность сражения оценило ИА «Победа26».
Кто за немцев гонять будет?
Во время дворовых игр в войнушку «бегать» за фашистов было не самым почётным делом. Все в основном хотели «за наших». Для некоторых реконструкторов этот вопрос остаётся щепетильным.
«Естественно, где-то не хватает немцев, приходится надевать форму. Спрашивал у ветеранов, как они к этому относятся. Они отвечают, что если это не будет показано, дети этого не увидят. С экрана это неощутимо. Ощутимо, если подойти и пощупать эту железку, посмотреть, как были упакованы враги нашей страны», — говорит член усть-лабинского патриотического клуба «Смена» Юрий Примин.
Андрей Архипов из клуба «Донской фронт» свою «упаковку» знает досконально. Вот, говорит, газбак, а внутри даже есть «газмаскен». Вот Y-ремень для дополнительного обвеса, орёл со свастикой и ефрейторская «галочка» на плече, свисток на привязи, сигнальная ракетница и жезл регулировщика в руках: обычные атрибуты жандарма дивизии «Гросдойчланд». К ношению этой формы Архипов относится с философской простотой.
«Это постановка, сценарий. Немцы проигрывают, наши деды и прадеды выиграли эту столь беспощадную, кровавую и жестокую войну. Наши победили, спасибо деду за Победу», — говорит реконструктор.
В мирной жизни он механик-докмейстер на судоремонтном заводе. Реконструкцией занимается с 2013 года. Как и со страйкболом, всё началось с компьютерных игр, после которых захотелось большего.
«Вид от первого лица, оружие, перезарядка: драйвера не тормозят. Вот она фишка, вот она сила реальности», — говорит Архипов.
Исторически достоверно
«… и я прям нахожу немецкие хроники: немецкий танк Т-4 вот именно на фоне этих гор. Ну, между ними. И есть хроника, как идёт немецкая колонна прямо через Винсады», — рассказывает один из реконструкторов товарищам.
По сценарию реконструкции, бой развернётся с прекрасным пейзажем: на фоне Бештау, а рядышком — гора Острая. Местные знают, что возле неё в лесу находится мемориал защитникам Кавминвод. О том, как защита происходила, многие помнят благодаря семейным историям.
У члена поисковой организации Карачаево-Черкесии Валерия Кулака в Винсадах жила мама 33-го года рождения. Она рассказывала сыну о том, как в село входили фашисты, как перекрыли кавказскую трассу, как нанесли поражение отдельным бойцам НКВД, которые приняли бой.
Кулак помнит мамины рассказы и об отдельных эпизодах. Например, как тут подбили советский самолёт, а лётчик катапультировался.
«Немцы сели на мотоциклы — и по полям. А он ушёл к партизанам. Потом приходили в Винсады подкармливать. Староста был хороший, никого не выдал», — рассказывает Кулак.
Говорит, в войну тут обошлось без репрессий: тот же староста по требованию фашистов предоставил список коммунистов, да только тех, кто ушёл на фронт. Но война калечила и убивала мирных по-другому: много детей подорвались на минах.
По сценарию не значит театральщина
На поле боя собираются почти две сотни участников фестиваля. Получают патроны и заряды, проверяют орудия, выводят на позиции бронированную технику — признак по-настоящему масштабной реконструкции. Старшие и опытные реконструкторы проводят инструктаж: как нужно воевать, чтобы не поранить себя и остальных.
Юрий Примин — тот самый, что спрашивал у ветеранов про ношение немецкой формы — рассказывает о том, как будет проходить сражение.
«Каждому поставлена задача. Я с пулемётным расчётом буду прикрывать левый фланг наших войск. А дальше посмотрим», — говорит реконструктор.
Примин объясняет: сценарий сценарием, но реконструкторская доля во многом напоминает солдатскую. С девяти утра, в самое пекло он с товарищами готовил позиции. В гимнастерке и сапогах пришлось знатно попотеть, чтобы окопаться в сухой земле.
«Про театральщину можно сказать так: если бы это была театральная постановка, то это было бы где-то в тенёчке. А представьте, люди стоят на солнце, занимаются этим. А представьте: сапёры, которые готовили поле, — они вообще с пяти утра», — отметил реконструктор.
Звенящая реалистичность
На деле оказывается, что именно работа сапёров и пиротехников придаёт реалистичность постановочному сражению. Понятно это становится ещё до того, как битва начинается.
Фестиваль начался не с перестрелки. До этого по программе всё самое интересное происходило на сцене: там выступали артисты. А возле неё показательные номера демонстрировали бойцы ВДВ, а также юнармейцы.
Надо отметить, что те и другие, несмотря на разницу в возрасте, демонстрировали примерно одинаковые навыки владения стрелковым оружием. Как и военнослужащие, дети щедро поливали из Калашниковых холостыми и для пущего эффекта разбрасывали взрывпакеты. Уже тогда уровень шумовой нагрузки был не слабый. Но когда действие переместилось на поле боя, стало окончательно ясно, что война — это очень громко.
Приглушенные в микшере звуки боя в кино или телерепортажах щадят зрителя от погружения в эту действительность. И даже реконструкция — всё же постановочное действо. Но когда взрыв откликается уханьем в грудной клетке, когда следом за ним даже через десятки метров долетает пыль, куски земли, в воздухе висит запах пороха, тогда можно хотя бы на полшага приблизиться к пониманию того, что же могли испытывать солдаты во время войны. Тогда, когда они понимали: каждый такой взрыв означает, что гибель может быть где-то рядом.
«По-моему, всё прошло на высшем уровне. Больше 6 тысяч человек точно пришло. Подозреваю, порядка 10 тысяч. Главное, что юнармейцы были практически с каждого муниципального городского округа. Потому что всё это делается для детей», — рассказывает руководитель Юнармии в Ставропольском крае Олег Сухачёв.
Региональное отделение как раз и стало организатором фестиваля исторической реконструкции. На эти цели им удалось получить президентский грант и субсидию губернатора Ставропольского края. «Битва за Кавказ» должна была пройти ещё в 2020 году, однако тогда не позволил ковид. В итоге мероприятие готовилось полтора года и стало одним из самых масштабных в своём роде в стране.
«Я хотел, чтобы это увидели как можно больше людей. И сегодня это получилось», — говорит Сухачёв.
Кто за немцев гонять будет?
Во время дворовых игр в войнушку «бегать» за фашистов было не самым почётным делом. Все в основном хотели «за наших». Для некоторых реконструкторов этот вопрос остаётся щепетильным.
«Естественно, где-то не хватает немцев, приходится надевать форму. Спрашивал у ветеранов, как они к этому относятся. Они отвечают, что если это не будет показано, дети этого не увидят. С экрана это неощутимо. Ощутимо, если подойти и пощупать эту железку, посмотреть, как были упакованы враги нашей страны», — говорит член усть-лабинского патриотического клуба «Смена» Юрий Примин.
Андрей Архипов из клуба «Донской фронт» свою «упаковку» знает досконально. Вот, говорит, газбак, а внутри даже есть «газмаскен». Вот Y-ремень для дополнительного обвеса, орёл со свастикой и ефрейторская «галочка» на плече, свисток на привязи, сигнальная ракетница и жезл регулировщика в руках: обычные атрибуты жандарма дивизии «Гросдойчланд». К ношению этой формы Архипов относится с философской простотой.
«Это постановка, сценарий. Немцы проигрывают, наши деды и прадеды выиграли эту столь беспощадную, кровавую и жестокую войну. Наши победили, спасибо деду за Победу», — говорит реконструктор.
В мирной жизни он механик-докмейстер на судоремонтном заводе. Реконструкцией занимается с 2013 года. Как и со страйкболом, всё началось с компьютерных игр, после которых захотелось большего.
«Вид от первого лица, оружие, перезарядка: драйвера не тормозят. Вот она фишка, вот она сила реальности», — говорит Архипов.
Исторически достоверно
«… и я прям нахожу немецкие хроники: немецкий танк Т-4 вот именно на фоне этих гор. Ну, между ними. И есть хроника, как идёт немецкая колонна прямо через Винсады», — рассказывает один из реконструкторов товарищам.
По сценарию реконструкции, бой развернётся с прекрасным пейзажем: на фоне Бештау, а рядышком — гора Острая. Местные знают, что возле неё в лесу находится мемориал защитникам Кавминвод. О том, как защита происходила, многие помнят благодаря семейным историям.
У члена поисковой организации Карачаево-Черкесии Валерия Кулака в Винсадах жила мама 33-го года рождения. Она рассказывала сыну о том, как в село входили фашисты, как перекрыли кавказскую трассу, как нанесли поражение отдельным бойцам НКВД, которые приняли бой.
Кулак помнит мамины рассказы и об отдельных эпизодах. Например, как тут подбили советский самолёт, а лётчик катапультировался.
«Немцы сели на мотоциклы — и по полям. А он ушёл к партизанам. Потом приходили в Винсады подкармливать. Староста был хороший, никого не выдал», — рассказывает Кулак.
Говорит, в войну тут обошлось без репрессий: тот же староста по требованию фашистов предоставил список коммунистов, да только тех, кто ушёл на фронт. Но война калечила и убивала мирных по-другому: много детей подорвались на минах.
По сценарию не значит театральщина
На поле боя собираются почти две сотни участников фестиваля. Получают патроны и заряды, проверяют орудия, выводят на позиции бронированную технику — признак по-настоящему масштабной реконструкции. Старшие и опытные реконструкторы проводят инструктаж: как нужно воевать, чтобы не поранить себя и остальных.
Юрий Примин — тот самый, что спрашивал у ветеранов про ношение немецкой формы — рассказывает о том, как будет проходить сражение.
«Каждому поставлена задача. Я с пулемётным расчётом буду прикрывать левый фланг наших войск. А дальше посмотрим», — говорит реконструктор.
Примин объясняет: сценарий сценарием, но реконструкторская доля во многом напоминает солдатскую. С девяти утра, в самое пекло он с товарищами готовил позиции. В гимнастерке и сапогах пришлось знатно попотеть, чтобы окопаться в сухой земле.
«Про театральщину можно сказать так: если бы это была театральная постановка, то это было бы где-то в тенёчке. А представьте, люди стоят на солнце, занимаются этим. А представьте: сапёры, которые готовили поле, — они вообще с пяти утра», — отметил реконструктор.
Звенящая реалистичность
На деле оказывается, что именно работа сапёров и пиротехников придаёт реалистичность постановочному сражению. Понятно это становится ещё до того, как битва начинается.
Фестиваль начался не с перестрелки. До этого по программе всё самое интересное происходило на сцене: там выступали артисты. А возле неё показательные номера демонстрировали бойцы ВДВ, а также юнармейцы.
Надо отметить, что те и другие, несмотря на разницу в возрасте, демонстрировали примерно одинаковые навыки владения стрелковым оружием. Как и военнослужащие, дети щедро поливали из Калашниковых холостыми и для пущего эффекта разбрасывали взрывпакеты. Уже тогда уровень шумовой нагрузки был не слабый. Но когда действие переместилось на поле боя, стало окончательно ясно, что война — это очень громко.
Приглушенные в микшере звуки боя в кино или телерепортажах щадят зрителя от погружения в эту действительность. И даже реконструкция — всё же постановочное действо. Но когда взрыв откликается уханьем в грудной клетке, когда следом за ним даже через десятки метров долетает пыль, куски земли, в воздухе висит запах пороха, тогда можно хотя бы на полшага приблизиться к пониманию того, что же могли испытывать солдаты во время войны. Тогда, когда они понимали: каждый такой взрыв означает, что гибель может быть где-то рядом.
«По-моему, всё прошло на высшем уровне. Больше 6 тысяч человек точно пришло. Подозреваю, порядка 10 тысяч. Главное, что юнармейцы были практически с каждого муниципального городского округа. Потому что всё это делается для детей», — рассказывает руководитель Юнармии в Ставропольском крае Олег Сухачёв.
Региональное отделение как раз и стало организатором фестиваля исторической реконструкции. На эти цели им удалось получить президентский грант и субсидию губернатора Ставропольского края. «Битва за Кавказ» должна была пройти ещё в 2020 году, однако тогда не позволил ковид. В итоге мероприятие готовилось полтора года и стало одним из самых масштабных в своём роде в стране.
«Я хотел, чтобы это увидели как можно больше людей. И сегодня это получилось», — говорит Сухачёв.