Прививка от черствости сердца
Замечательный русский писатель Владимир Крупин в беседе с литератором Виктором Бакиным рассказал о значении Великорецкого крестного хода в его жизни и о том, по какой причине в прошлом году во время карантина призвал людей воздержаться от традиционного молитвенного шествия, а также почему каждому хотя бы однажды стоит принять участие в крестном ходе, о своих печалях об Отечестве и том, что лежит в основе надежды на будущее родной земли. В день начала Великорецкого крестного хода, являющегося одной из самых давних традиций вятской земли, предлагаем эту беседу нашим читателям.
Владимир Николаевич, мы переживаем непростое, горестное время, и речь не только про коронавирус и связанные с ним ограничения, которые коснулись практически каждого. Как Вы переживаете нынешнее лихолетье? Откуда такая напасть?
– Виктор Семёнович, а за что нам радость? И как ещё Господь нас терпит и пока не стряхнул с Земли по нашим грехам? А для меня прошлый карантинный год даже радостный: много работал, закончил начатую в Вятке в святочные дни повесть «Громкая читка». Продолжал свои «коротышки-крупинки», которые в основном публикуются на сайте «Русская народная линия». Эти рассказы – не самоцель, а отклики на происходящие события, на злобу дня. А события всё невесёлые: усиливается нашествие на Россию, её культуру, язык, традиции и образование. Идут таранные удары по славянскому единению, подрывается православная вера, насильственно рвётся связь поколений, оболванивается молодёжь… Как тут молчать? Нельзя думать, что от нас ничего не зависит. Неправда, зависит. Видишь мерзость, она возмущает твоё сердце, оскорбляет разум – не молчи! Зло боится обличения. Подлость прячется от света. А возвращаясь к Вашему вопросу, скажу, что лихолетье нами заслужено. Ведь давно сказано: «Что в народе, то и в погоде». Это и к «погоде» общественной жизни применимо.
«Лихолетье нами заслужено»… А отцов и матерей наших разве оно миновало, разве «тепло и светло» они жили? А деды наши, а прадеды? Какой период отечественной истории ни возьми – всё худо, всё лихо. Что так, отчего? Есть у Вас тому объяснение?
– Объяснение одно, евангельское. С момента Распятия Спасителя на Голгофе мир разделился: одни – за Христа, другие – против Него. Это главное деление в мировой истории. Россия приняла христианство, а теперь она – единственное и последнее прибежище Христа на планете. Отсюда и ненависть к ней. Родители, деды и прадеды жили тяжелее нашего, но в них действовала живительная сила инерции православной жизни, которая и в Великую Отечественную помогла победить. Сейчас же заметно затухание её. Вроде всё есть для спасения души: храмы открыты, но люди в них не идут, верующих, к сожалению, стало меньше. Хотя беда 2020-го, когда Пасху Господню встречали у телевизора, так как по всей стране из-за карантинных мер церкви были закрыты для прихожан, многих отрезвила. Ужасно, когда храмы на замке!
Службы в онлайн-формате, Великорецкий крестный ход был практически отменён… Помнится, и Вы в тот момент призывали поостеречься, по возможности не ходить на реку Великую. Что так?
– Накануне Великорецкого крестного хода я написал обращение к крестоходцам. Вот его содержание:
«Братья и сёстры мои дорогие! Надо мужественно, со спокойной душой пережить то, что в нынешний год наш вековечный ход будет иным. Надо это понять и принять. Что делать – нашествие заразы. И она послана нам по нашим грехам, и мы молимся Господу об избавлении от неё. Прислушаемся к священноначалию, пребудем в послушании. Никто не запрещает молиться святителю Николаю в дни крестного хода.
Этот ход – одно из главных событий в моей жизни. С 1991 года двадцать лет участвовал в нём. И потом старался всегда проводить его. Когда он совершается, мысленно иду вместе с ним, ибо знаю все его дороги, остановки, ночлеги. Помню церкви Макарья, Бобино, Монастырского, Медян, Мурыгино, прежде запущенное Горохово, искалеченное Великорецкое. Как болело сердце, как истово читали мы акафист святителю, как верили, что мы, искусанные комарами, с истёртыми в кровь ногами, недосыпавшие, недоедавшие, будем услышаны. Да, так и случилось. Смотрите – возвысились храмы, гремят колокола, слышится пение хора, звучит пастырская проповедь. И как мало мы ценили такую великую Божию милость!
Будем смиреннее и мудрее. Усилим келейную молитву. Услышим друг друга. Сердца наши бьются в унисон. Как всегда, «единым сердцем, едиными устами» обратимся к Господу и к любимому нашему святителю Николаю Великорецкому. Они никогда не оставляли нас, не оставят и нынче богохранимую нашу Вятку и всю Россию».
Вот таким было моё слово, мой призыв быть смиреннее и мудрее. Первого июня, перед самым началом хода, когда с одной стороны послышались возгласы: «А мы всё равно пойдём», а от местных жителей поступило заявление: «Встретим паломников закрытыми дверями», я вновь решился на вразумление:
«Братья и сёстры, великорецкие паломники-крестоходцы! Особенно те горячие головы, которые заявляют: «А мы всё равно пойдём! Мы всегда ходили! Мы сильнее верим в Бога!» – и будут считать, что они более смелые, нежели те, кто слушается пастырского благословения. Милые мои, самочиние – это самая настоящая гордыня, мать грехов. Мы, православные, живём в послушании. В нём наша сила, это главное качество души, путь к смирению. Вы хотите спасти душу? Так что же вы такие бодливые? Вам говорят: «Молитесь келейно, дома». Разве нет у вас икон в красном углу или акафиста святителю Николаю? И в какое положение вы ставите наших пастырей, любимых батюшек, Владыку? Они что вам плохого желают? Или они все эти годы не шли вместе с нами? Давайте их пожалеем и поймём. И успокойтесь, дорогие мои! У Бога дней много, ещё потопчем великорецкие дорожки, а пока дадим им годок отдохнуть.
Но самое горькое для меня, вятского уроженца, – вот эти письма с нежеланием принимать у себя крестоходцев. Это поражает в самое сердце. Увы, многие годы ходил я на Великую и замечал, что в крестном ходе уже больше приехавших из других мест, нежели вятских. Что ж вы такие? И как рука поднималась ставить подпись? Это, простите меня, трусость и шкурничество. Вот оттого у нас не богоспасаемая знаменитая Вятка, а обычный малоизвестный областной город Киров…».
Великорецкий крестный ход 2020 года Вы прошли памятью, воспоминанием, заочно. Но месяц спустя, в середине июля, случился уже очный крестный ход в Ярском районе Удмуртии на исток реки Вятки, где был установлен поклонный крест. Расскажите об этом памятном событии.
– Думаю, не у меня одного были мысли о кресте на истоке Вятки. Особенно они овладели мною после посещения истока Камы. Залюбуешься! Камнем отделано, часовня стоит, в перспективе – купель. Чем наша милая Вятка хуже? Тогда же высказал нашу вятскую печаль епископу Глазовскому и Игринскому Виктору. Далее – его всецелая заслуга. В мае сообщили, что крест готов. Через давнего знакомого Александра Чиркова, великого трудяги, крестоходца, созванивались с ярским священником Валерием и с балезинским батюшкой Романом. Выбирали время. Мешали всякие страхи из-за этого вируса, но, если сдвинуть на осень, там вообще не пройти. Владыка Виктор благословил на 13 июля, день святых апостолов.
Меня и Александра в Яре посадили на дрезину, на которой везли большой крест, и мы пешком не шли (жалели, видно, мою старость). Прикатили нас к знаку «Исток Вятки», а оттуда уже со всеми шли по болоту, это километра полтора, самые трудные. Мне нашли сапоги, но иногда вода заливалась через голенища. Самые сильные несли огромный крест, иконы и хоругви, а всех остальных батюшка просил взять по камню, чтобы укрепить крест. Навсегда запомню мальчишку, который выбрал тяжёлый камень. Пожалев его, я сказал: «Возьми другой, полегче». – «Донесу», – ответил он. И когда шли по болоту, а это долго и трудно, проваливались в воду, насекомые тучами жужжали и кусали, я иногда оглядывался и видел, что мальчику тяжело: у него же руки заняты, а его тоже кусают, и не отгонишь этих кровососущих! Но он идёт и идёт, и даже подпевает молитвам. Дошёл миленький! Положил свой камень к кресту, напился и умылся из истока реки своей родины. Сел на траву, еле дыхание переводит, но радостно улыбается!
Этот мальчишка для меня – символ будущей России. Он терпел жару, жажду, усталость, укусы насекомых, но шёл и нёс свой камень к подножию креста. Вот наше будущее. Будем подражать этому мальчику, понесём камни своих трудов ко Христу. Да, тяжело, много гнуса вокруг, но всё равно надо идти и дойти. И жажду утолим, и усталость пройдёт, а следы от укусов – это награды…
На месте истока Вятки крестоходцев встретили языческие истуканы, которых, естественно, убрали. Слышал, что вас потом даже обвиняли в этом: «Мол, не вами поставлены – не вам и убирать».
– Видите ли, Виктор Семёнович, те, кто устанавливал фигуры, – никакие не злодеи, не кощунники. Они искренне думали, что поступают хорошо, используя персонажи мифологии. Я уже извинялся пред ними, но стою на своём: мы поступили правильно! Исток Вятки – Божие достояние, и здесь должен стоять крест Христов, а не идолы. Вспомните нашу историю, святых Стефана Пермского и Трифона Вятского, которые уничтожали истуканов. Мы, кстати, фигуры эти не рубили, не сжигали, а отставили в сторону. Потом хорошо бы украсить это место героическими персонажами русских сказок, былин, удмуртского эпоса, а Баба-Яга, висевшая на дереве, никак не рифмуется с Божиим даром – живой водой.
Крестный ход на исток Вятки, великорецкое паломничество… Как-то Вы обмолвились, что русскому человеку, а уж тем более русскому писателю, непременно надо сходить в крестный ход, чтобы многое понять, почувствовать.
– Да, так. Крестный ход – школа любви и молитвы, аккумулятор для зарядки нашей духовной и душевной энергии. Это дорога к спасению. Россия спасается крестными ходами. Не мои слова, но с радостью их повторяю. Даже кратенький пасхальный крестный ход вокруг храма необычайно впечатляет! Для русского писателя и поэта – это прививка от чёрствости сердца, ключ к познанию русского характера. Как без этого?
Беседовал Виктор БАКИН
В основе материала –
публикация газеты
«Вятский епархиальный вестник»