«Ждите 3 миллиона беженцев». Чем грозит России война киргизов и таджиков?

В киргизском селе Интернационал жара — просто ужас. В воздухе стоит устойчивый запах гари, за три недели не выветрился. Крестьянин Султанали Рамибердиев показывает мне то, что осталось от его дома.

«Извините, даже чай некуда вам поставить. Таджикские солдаты пришли сюда среди бела дня, вынесли из жилищ телевизоры, ценные вещи, а затем облили стены бензином и подожгли. На помощь примчался на машине мой сосед — его застрелили «в целях безопасности», тело двое суток в "Жигулях" пролежало».

«Всё разграбили, — качая головой, вздыхает Адылбек Курбанов, житель села Кок-Терек близ погранпоста Головной на границе с Таджикистаном. — У меня забрали корову, спалили автомобиль, изба (он так и произносит, — Авт.) в пепел превратилась. Как я теперь на базар картошку и помидоры повезу, чем мне шестерых ребёнков кормить?» В результате ожесточённых боёв с 28 апреля по 1 мая на границе Киргизии и Таджикистана погибли 37 киргизов (их них 34 мирных жителя), и 19 таджиков (в большинстве своем — военные), были применены танки, вертолёты, артиллерия. Пока конфликт удалось «заморозить», но жители приграничных территорий уверены, что это ненадолго. Скоро опять будет кровь.

Резня за абрикосы

— Бой начался здесь, у села Айылный, — показывает рукой на реку редактор местной газеты Адылбек Ахматов. — Прямо через мост — уже таджикские дома. Таджики стали ставить видеокамеру на ЛЭП, чтобы отследить распределение воды. Наши возмутились, принялись спиливать столб. Собрались с двух сторон границы толпы народа, начали закидывать друг друга камнями. И вдруг таджики открыли огонь из миномёта. Вот тут (он подводит меня к обугленной легковушке — Авт.) сразу 16 человек киргизов погибло, всё в людской крови было. В ответ наши пограничники захватили таджикскую заставу на другой стороне реки. Брат, это чудовищно. Ссорились за воду тут давно, дело-то житейское... и перестрелки каждый год сейчас случаются. Но чтобы вот народ убивать массово — такого у нас никто не ждал.

Вода в засушливой Ферганской долине — драгоценность, население живёт сугубо сельским хозяйством, и «водяные битвы» случались ещё в советские времена. В 1979 году произошла такая массовая драка, что из Москвы перебросили десантуру, чтобы киргизских и таджикских колхозников разнимать. Полив в сезон крайне важен, иначе можно остаться без черешни и абрикосов, и здесь весьма ревниво относятся к пролитой соседями лишней капле воды. Но граница устроена так, что реально чёрт ногу сломит. Иду по обычной сельской улице, с одной стороны — Киргизия, с другой — Таджикистан. Саманные (глина с соломой) дома в деревнях построены в шахматном порядке: киргизский, таджикский, снова киргизский.

«А если вы дом продадите таджику? — интересуюсь я у крестьянина-киргиза. — Тогда тут что будет, Киргизия или Таджикистан?» Тот чешет в затылке: «Понятия не имею... наверное, Таджикистан».

Уже 30 лет после распада СССР власти обеих республик не могут договориться о линиях границ: некоторые таджикские территории (как эксклав Ворух) находятся внутри Киргизии и соединены с Таджикистаном лишь шоссе. Разумеется, печатей в паспорте и виз здесь не существует, люди просто гуляют туда-сюда. «А как это сделать в подобной ситуации, я ума не приложу! — разводит руками сотрудник Службы национальной безопасности (СНБ) Киргизии. — По кухням проводить границу, а в хлеву с овцами КПП ставить, что ли?»

«Я в Ворух хожу с таджикским офицером погранслужбы в чайхану обедать, — рассказывает мне киргизский пограничник. — Недавно, когда бои уже закончились, говорю ему: "Бободжон, ты вообще обалдел, на хрен, зачем ты в меня стрелял?" Он аж от шашлыка оторвался: "Служба такая, брат, чего напрасно обижаешься?"»

«Разошлись, матерились»

Я спрашиваю у киргизов, какие у них отношения с соседями-таджиками. «Да нормальные! — хором утверждают все. — На базар вместе ходим, деньги в долг занимаем. На русском языке общаемся!»

То же самое мне заявляет и 58-летний таджик Исмаил Абдуллоев у поста милиционеров Таджикистана в Ворухе: «В порядке здесь дела между людьми! Это жизнь! Муж и жена тоже нередко ругаются, и у соседей всякое бывает». «А как вы думаете, обстрелы повторятся?» — «Э, брат, ну к чёрту, не хочу даже думать». Люди шокированы масштабом боёв, а уж особенно — мародёрством, случившимся во время пограничной войны. Грабители явились со стороны Таджикистана, и неясно, были это солдаты регулярной армии либо боевики криминальных групп, под шумок воспользовавшиеся ситуацией. Что не могли унести, то ломали на месте и поджигали, как автомобили, и именно этим киргизское население озлоблено больше всего.

«Я сам видел, как ночью из Таджикистана прибегали подростки и пытались поджечь дома, — объясняет капитан погранслужбы Киргизии Батыр Саидбеков. — Руки чесались стрелять на поражение, но это же дети... Дал очередь в воздух, они убежали». Таджикские же дома (к чести киргизов) пока не тронуты. Но, безусловно, это пока.

«Как война началась, у нас в городе Оше толпа собралась, — горячится местный житель Бактияр Сулайманов. — Автоматы из тайников вытащили, кричат: "Мусульмане, идёмте... покажем таджикам, камня на камне не оставим!" Еле-еле утихомирили: недовольные разошлись, матерились».

«Уедем жить к русским»

Отношения, пожалуй, уже не восстановить: киргизы близко не подходят к таджикским «хатам», не общаются с соседями. У меня сложилось впечатление, что воздух пахнет порохом — к большой войне. Как сообщил «АиФ» российский дипломатический источник в одной республике экс-советской Средней Азии, с обеих сторон втихую подтягиваются тяжёлые вооружения, и, кажется, серьёзных боевых действий не избежать: «Киргизия обижена и жаждет дать "ответочку", а власти Таджикистана не против "маленькой победоносной войны" для укрепления своего положения».

«У меня оружия нет, одна лопата, — возмущается Адылбек Курбанов. — Иначе бы я дал отпор... Мой друг до сих пор в себя прийти не может, у него солдаты овец во дворе постреляли и там же кушать их сели. В следующий раз я воевать буду».

Советский Союз Адылбек вспоминает с мечтательной улыбкой, словно ребёнок, посетивший кондитерскую: «Как в раю жили, никаких границ не было... А сейчас что?» Пожалуй, выход возможен лишь в виде обмена землёй между государствами экс-СССР: Киргизия заберёт себе участок и взамен даст Таджикистану такой же — либо наоборот. Однако люди не желают уезжать с насиженных мест: у них тут дома, сады, огороды, могилы родителей, родственники. «Это наша земля! — заявляет таджик Исмаил Абдуллоев. — Все карты это показали... Я отсюда никуда не поеду!» «Нет, наша! — восклицает киргиз Адылбек Ахматов. — С какой стати мы обязаны её отдавать?!»

Я спрашиваю беженцев из палаточного городка близ киргизского города Исфана, куда они двинутся в случае войны. «К дочери, — разводит руками седобородый старик. — Она в России». Почти у всех киргизов (да и у таджиков) родственники трудятся в РФ, высылают семьям деньги на жизнь. К родне те и переберутся, если начнётся масштабный конфликт. Наверняка так же сделают и в Таджикистане. И этот факт делает войну в Средней Азии нашей головной болью: по оценкам политологов, в случае возобновления боёв в Россию переместятся до трёх миллионов (!) киргизских и таджикских беженцев. Вот тогда нам мало не покажется. Так как же следует поступить России? Читайте об этом в новом репортаже на АиФ.ru.

P.S. Я с удовольствием опубликовал бы и таджикскую точку зрения, но в Таджикистан меня не пустили под предлогом закрытия границы: даже не разрешили фотографировать в эксклаве Ворух. Если Таджикистан впустит меня на пограничную территорию и даст пообщаться с людьми, я сделаю серию статей и с другой стороны.