«Когда на постановку «Юнону и Авось» в Минске не хватало денег, я дал свои»: экс-руководитель Музыкального театра - о популярности, забвении и новых концертах

Алексей Исаев был одним из самых харизматичных руководителей в истории Белорусского государственного музыкального театра. Ему позволялось многое: быть директором и играть главные роли в топовых спектаклях, делать в театре ремонт по своему вкусу, быть на короткой ноге c представителями власти. В 2010-м, после своего 55-летнего юбилея заслуженный артист Беларуси неожиданно ушел из театра. Теперь он поет сольно, каждый год обязательно выступая с большим концертом. Легко ли ему сейчас собирать полные залы? И сохранять оптимизм, когда на смену популярности и востребованности приходит забвение?

«Я целый год был спонсором спектакля «Юнона и Авось»

Мы встречаемся с Алексеем Николаевичем незадолго до его нового концерта. А в Музыкальном театре как раз заявлена премьера - «Юнона и Авось». Обсуждать эту новость Исаев не стал, зато вспомнил о том, как это название появилось в репертуаре театра в начале 2000-х.

- Я играл графа Резанова в театре Ростова-на-Дону. И когда в 2002-м стал директором Музыкального театра в Минске, решил: надо познакомить белорусского зрителя с этой рок-оперой. Потому что попасть в Ленком, где ее поставил Марк Захаров, или даже на гастроли этого театра могли далеко не все. Моя постановка, конечно, уступала по всем параметрам ленкомовской, но она была своя. И Рыбникову (композитор рок-оперы «Юнона и Авось»- Ред.) она очень понравилась. Я не ожидал, что у нас будет такой успех.

- Вопрос авторских прав как решался в то время?

- Рыбников попросил немного - 2700 долларов. Он знает себе цену как композитор, как человек, но он не рвач. И к Беларуси у него особое отношение было. Спонсоры выделили 1400 долларов. Я помню, как рассерженный Рыбников ходил по моему кабинету. Он сказал, что если до его отъезда не заплатим всю сумму, то мне придется ехать за разрешением в Москву, а там это раз в 10 дороже обойдется. Я взял эти 1300 долларов из своих денег и отдал ему всю сумму. Только через год спонсоры мне эти деньги вернули, зная, что я небогатый человек - в театре много не заработаешь. А так я, выходит, целый год был спонсором этого спектакля.

- Роль графа Резанова вы исполняли даже когда стали директором. Да и практически во всех ключевых спектаклях главная мужская партия была ваша. Почему?..

- Когда я согласился стать директором, поставил вопрос, что имею право выступать как артист. Я себе оставил «Юнону и Авось», «Русский фантом», «Принцессу цирка», «Веселую вдову», «Марицу»... Да, я всегда играл только ключевые спектакли. Мое амплуа - герой, я не мог быть простаком. Моя конституция внутренне и внешне этого не подразумевает.

- Ваш уход из театра был достаточно громким. Кто-то огорчился, кто-то порадовался...

- Я временами поступаю спонтанно, на эмоциях, но я не люблю несправедливость. Да, против меня были несколько артистов. Они меня считали врагом, я их - недоброжелателями. Но когда они хорошо играли, я мог подойти к ним после спектакля и сказать: «Вы сегодня были изумительны». А причины моего увольнения... Коллектив театра так и не получил обещанной денежной надбавки от города, когда стал академическим. А я не получил звания народного артиста, хотя мне обещали несколько раз и все к этому шло. Когда лейтенант хочет быть полковником, а полковник генералом - это нормально. А почему заслуженный артист не может хотеть стать народным?

«С 14 лет начал зарабатывать сам - играл на свадьбах»

- Вы рассказывали, что с детства хотели быть артистом, хотели петь как Магомаев, Гуляев, Хиль. И это было не так просто для мальчика из деревни, где было не то что музыкальной школы, но и средней...

- Да, я в моей деревне Алешино работала только начальная, а потом надо было ходить на занятия за три километра пешком. В музыкальную школу я просился с 1-го класса, а когда закончил 4-й, сам на автобусе доехал до райцентра, Егорьевска и прошел прослушивание в музыкальную школу. Родителей поставил перед фактом. Они меня поддержали. Купили баян за 127 рублей в кредит и платили по 15 рублей за каждый месяц учебы в музыкальной школе. При том, что жили мы бедно - у мамы зарплата была 60 рублей, у папы - 75. Но я с 14 лет начал зарабатывать сам - играл на свадьбах. Играл так, что руки натирал ремнями баяна. Платили сначала по 15 рублей, потом и 30, 35.

В 17 лет стал худруком дома культуры, потом руководил ансамблями в ресторанах, преподавал пение в школе в Норильске. Закончил Красноярский институт искусств. Мне повезло в этой жизни. Работая в театре, выходил на одну сцену со Штоколовым, Андреем Мироновым, Евгением Леоновым, Алисой Фрейндлих, Колей Караченцовым и другими знаменитыми артистами.

- Вы родом из Подмосковья. Почему не решились покорять Москву?

- Да, в Москве бы уже пригрелся, если не на первых, то на вторых-третьих ролях со своим голосом был бы. В свое время, когда меня прослушивал Киевский мюзик-холл, тоже говорили: «Надо брать». В молодости, будучи достаточно скромным - я же парень из деревни, - считал, что не достоин работать в Москве. Мне было хорошо в театре Ростова-на-Дону. Этот город меня сделал человеком, артистом, воспитал меня, дал мне репертуар, сделал зубастым. Даже когда я уже работал в Минске, меня приглашали на концерты в Ростов два раза в год. Платили бешеные деньги за 2-3 песни. Меня помнили. Посреди улицы незнакомый водитель мог остановить машину: «Вас подвезти?» Продавцы на рынке, когда узнавали, цену наполовину снижали.

- Зачем же уезжать из города, где тебя так любят?

- В Минске Музыкальный театр был сильнее. В то время был Советский Союз, и я менял не страну, а город на город, театр на театр. А Минск в 1991-м подкупил чистотой, уютом, обаятельностью людей, открытостью. Водитель троллейбуса, если видит, что кто-то бежит, опаздывает, обязательно подождет. В магазинах было все, несмотря на талонную систему. Аншлаги в театре были.

«Мне 67-й год, и я боюсь получить дубинкой»

- Сегодня на ваших концертах бывают аншлаги?

- На юбилейном концерте, где выступали и Александр Солодуха, и Ядвига Поплавская, был полный зал. Но... Как говорится, с глаз долой - из сердца вон. Когда ты не появляешься на телевидении, на радио, о тебе забывают. В последние годы я выхожу на сцену один-два раза в год. Я своих соседей достал - каждый день на кухне пою по 3-4 часа. Я перед ними, конечно, извиняюсь. Но я не могу не петь! Можете представить себе: артист с голосом - и больше никаких выступлений.

- Кто-то помогает вам организовывать концерты? Или это исключительно ваши усилия, средства?

- Я делаю все сам: аренда зала, аппаратура, афиши, билеты. Обращаюсь в различные организации. Я прошу не о спонсорской помощи, а просто купить билеты по демократичным ценам, чтобы люди получали удовольствие! Но организации, которые по 300 билетов брали, сейчас берут 25. Говорить, что сейчас не лучшие времена - отговорка. Я не запрещенный артист, но, скажем так, нежелательный. И друзей раньше были сотни. А когда ушел с поста директора театра, 4-5 человек осталось. Многое меняется... В свое время мне вручили знак спецназа. Я его не ношу - он массивный. Но удостоверение к нему всегда с собой. Ношу, чтоб не забрали на улице. Ничего никогда не боялся, а сейчас боюсь. Хоть ничего не сделал, я аполитичный. Мне 67-й год, и я боюсь получить дубинкой. Я не переживу унижений, а это унижение. Меня никто никогда не бил, ко мне всегда относились с уважением, министры выходили в приемную, чтобы привести в свой кабинет. Больше всего сил и энергии мне дает Господь Бог. Я верю. Я пронес мамину молитву через всю жизнь и крестик, с которым меня крестили.

- На ваших афишах фотографии, где вы молоды, как будто время над вами не властно. Это принципиально?

- Я хочу, чтобы люди вспоминали меня таким. На самом деле я не верю, что мне 66! Я могу на сцене прыгать, скакать, веселиться. На концерте я могу похулиганить, спеть «А я милого узнаю по походке» или «Белый лебедь на пруду». Но это, конечно, не мой репертуар. От меня на концертах все ждут Магомаева. Не буду хвастать, но Магомаева я пою достаточно хорошо. У меня огромное количество романсов, народных русских песен, патриотических, эстрадных. Все это будет на моем концерте 6 мая. Голос у меня молодой. И если кто-то скажет, что внешне я постарел, я говорю: «Если вы хотите послушать голос - идите на Исаева, хотите посмотреть красоту - идите на конкурс красоты».