Сергей Горшков и его Великий флот

26 февраля 2021 года исполнилось 111 лет со дня рождения Сергея Георгиевича Горшкова, Адмирала флота Советского Союза, дважды Героя Советского Союза, Главнокомандующего Военно-морским флотом СССР с начала 1956 по конец 1985, создателя нашего первого океанского флота и всего того, что пока хотя бы формально причисляет наш ВМФ к политически значимым факторам мировой политики.

В России по отношению к С.Г. Горшкову сегодня царит в основном равнодушие, изредка перемежаемое критикой. Иное дело – за её пределами. Так, в Индии Горшков считается одним из «отцов» современных индийских ВМС, в США его наследие также изучается глубоко. И по сей день. Причём американцы с удивлением отмечают почти полное равнодушие русских к личности адмирала Горшкова и его деятельности.

Говорят, если Бог хочет наказать человека, то он лишает его разума. То, как сегодня в нашей стране оценивается С.Г. Горшков и его деятельность – явный показатель того, что что-то такое с нами и случилось.

Но ни одно наказание не может быть и не бывает навечно, кроме смерти. Занятным образом, пренебрежение развитием ВМФ эту самую смерть нам может принести в перспективе, причём в ближайшей. Но пока этого не случилось, есть смысл посмотреть в совсем недавнее прошлое. В то прошлое, которое застало в том или ином виде большинство живущих сегодня в России людей. Но которое преимущественно ими забыто.

Пора вспоминать. Мы не можем жить с ампутированным разумом вечно. Как обычно, нет смысла заострять внимание на том, какой была биография этого адмирала и этапы его службы. Всё это сегодня доступно во множестве источников. Куда интереснее то, какие уроки для дня сегодняшнего мы можем извлечь из того, что было совсем недавно.

Начало

Вступление Сергея Горшкова в должность Главкома произошло 5 января 1956 года. И, как пишут сегодняшние авторы, сопровождалось несколько противоречивым поведением по отношению к прошлому главнокомандующему Н.Г. Кузнецову.

Не развивая далее эту тему, скажем лишь, что Горшков явно проявлял себя не просто как политик, способный (когда надо) на «противоречивые» поступки, но даже и как политикан, умевший неплохо ловить направления ветров в кремлёвских коридорах и следовать за ними даже тогда, когда принципиальный человек не стал бы.

Было ли это «некрасиво» с точки зрения этики? Да. Но чуть ниже мы увидим то, что смог сделать адмирал и взвесить его поступки объективно.

Середина пятидесятых превратилась для ВМФ в то, что американцы называют словосочетанием «идеальный шторм».

Во-первых, имел место фактор Н.С. Хрущёва.

Ранее Хрущёву приписывалось чуть ли не уничтожение ВМФ. Сегодня «в ходу» более взвешенная позиция о том, что при Н.С. Хрущёве флот «отбросил лишнее» и двинулся в направлении создания именно современного ракетно-ядерного флота, такого, каким мы узнали его позже.

На самом деле правы и те, и другие.

Значительная часть тех решений, которые претворил в жизнь по отношению к ВМФ Н.С. Хрущёв, действительно были оправданы. Так, явным образом, продолжение строительства крупных артиллерийских кораблей было уже неактуальным. Напомним, что такой род сил как Морская ракетоносная авиация стал реальной силой тоже в хрущёвские времена. Атомный подплав появился тогда же.

Но с другой стороны, погром всё-таки был и стал реальным.

Отношение к новым кораблям, которые вполне могли бы постепенно стать носителями ракетного оружия (и практика это показала), было просто расточительным.

Понимание Хрущёвым природы войны на море было нулевым.

Так, можно вспомнить попытки «пугать» американцев подлодками во время Карибского кризиса. Неудачные и глупые даже, с точки зрения банальной логики. До определённого момента Хрущёв исповедовал по-настоящему маниакальный подход, который заключался в том, что даже если флот нужен, то использовать его нельзя. И опять же Карибский кризис был ярким тому примером.

Хрущёв лез и в тактические вопросы.

Так, известно, что Хрущёв критиковал ракетные крейсера проекта 58 с позиции того, что


не понимая, что корабли поодиночке в бой не ходят.

Хрущёв был уверен, что подводные лодки это универсальное решение, позволяющее нивелировать превосходство противника в силах. Сегодня мы не просто знаем, что это не так, но на своём печальном опыте убедились насколько сильно это не так.

Волюнтаристские решения Хрущёва, безусловно, негативно влияли на развитие ВМФ. Так, его неприязнь к авианосцам сегодня принято преувеличивать. (Хотя он, в принципе, допускал, что при каких-то определённых обстоятельствах такие корабли могут быть построены. Но, опять же, в силу его разумения.) Всё же невозможно не признать его решающую роль в том, что мы так опоздали с этим классом кораблей.


Но Хрущёв был не единственной проблемой.

Мало кто сегодня помнит, но именно вторая половина пятидесятых – это время, когда только-только «поднимающий голову» ВМФ столкнулся с мощным наступлением армейского генералитета, стремящегося просто-напросто не дать развиться этому виду ВС и выйти из-под контроля.

В открытой прессе об этом кратко упомянуто в статье капитанов 1-го ранга А. Коряковцева и С. Ташлыкова «Крутые повороты в развитии отечественной морской стратегии»:


Стоит заметить, что всё это происходило тогда, когда США активно развёртывали на флоте ядерное оружие. Когда вставал вопрос о вооружении подводных лодок ядерным ракетным оружием. Когда на палубах американских авианосцев «прописались» тяжелые бомбардировщики – носители ядерного оружия. И когда вся тяжесть гипотетического противоборства в будущей войне с США и НАТО «смещалась» в воздух и в море.

Это очень важный урок – даже перед угрозой гибели страны сторонники тезиса «Россия – сухопутная держава» будут стоять на своём, руша единственные средства, которые позволят защитить страну, просто в силу своего нежелания понимать сложные материи.

Традиционно сильное в нашей стране армейское командование тоже будет идти в этих вопросах до конца, не считаясь с реальностью вообще и используя свой контроль над Генштабом как таран.

Так, сегодня флот практически ликвидирован как единый вид ВС, его, по правде говоря, у нашей страны просто нет. А есть морские силы военных округов. И сейчас армейцы ведут наступление на военную авиацию. И это когда у нас почти нет значимых военных противников на земле (с общей границей с нами), но есть США (с их авиацией и ВМС).

То есть реальные военные угрозы аргументом не будут. Посмотрим, к какого рода последствиям этот армейский подход привёл практически сразу же тогда, в 60-х.


И итоговый вывод:


Собственно, это так и было.

Источник – «Новый исторический вестник», статья А. Киличенкова «Советский Военно-Морской флот в Карибском кризисе».

Конечно, флот тут тоже виноват. Но мог ли он развиться в условиях, когда за разработки правильных теорий боевого применения можно было и к стенке встать (в 30-е) или сломать себе карьеру (50-е)?

Стоит заметить, что перевес ВМС США в силах никак не мог быть аргументом, так как американцы не начали бы войну без решения Конгресса. А если бы начали, то в ход пошли бы совсем другие силы, нежели советский военный эскорт торговых судов. Например, пошла бы дальняя авиация, которая тогда уже имела сотни бомбардировщиков. Американцы вынуждены были бы это учитывать.


Также известно, и в статье по ссылке этот факт аккуратно обойден, что на план операции «Кама» существенное влияние оказал сам Генштаб. Но крайними за всплытие ДЭПЛ назначили моряков.

Разрушительное влияние армейских генералов, однако, было не последним фактором, который С.Г. Горшков вынужден был учитывать в своей политике (именно в политике).

Третьим фактором было влияние военной промышленности в лице её многолетнего «куратора» Дмитрия Фёдоровича Устинова. Об этом сказано очень много. И мы до сих пор пожинаем плоды тех времен. Ведь и тогда, и сейчас, промышленность могла просто приказать Вооружённым силам, какое оружие должно приниматься на вооружение. Это и сейчас так. Фактически решения о том, на что направить государственные деньги, принимают те, кто их осваивает. И именно этим обусловлены те чудовищные (по-другому не скажешь) перекосы в строительстве ВМФ, которые мы сегодня имеем.

И политически возможный приказ флоту принимать небоеспособные корабли, чтобы не будоражить общественность (см. историю с ПВО наших корветов), и массовые «распилочные» проекты (от корвета проекта 20386 и патрульных кораблей проекта 22160 до ядерной торпеды «Посейдон», экранопланов и самолётов с коротким взлётом и вертикальной посадкой) – это наследие, выращенного под властью Устинова «монстра» ОПК.

Как и сегодня, тогда этот фактор существовал «в полный рост». И Горшкову пришлось иметь дело и с ним тоже.

Последним фактором был интеллектуальный уровень советской партийной элиты – объяснить вчерашним крестьянам, дошедшим в юности до Берлина, что в войне будущего сухопутные фронты будут глубоко вторичны (по отношению к обмену ракетными ядерными ударами) и борьбе за господство на море и в воздухе, было невозможно технически.

Аналогично, сегодня мы имеем большую массу граждан, одновременно верящих в то, что Россия не зависит от морских коммуникаций и знающих про существование Северного морского пути, Камчатки, Курил и группировки войск в Сирии. Это патологическая проблема, которая серьёзно отягощает принятие политическим руководством правильных решений, хотя бы потому, что патологическое мышление находит своих сторонников и в высших эшелонах власти.

По идее, в таких условиях ВМФ, вообще, мог не выжить тогда, в 1956–1960, уйдя «под армию». Чуть позже мы увидим, что вследствие этого могла бы не выжить и страна в целом. Куда менее сложный комплекс негативных факторов в 2009–2012 годах привёл именно к фактической ликвидации флота как единого вида ВС. А Горшков, оказавшись именно в эпицентре этого обвала, не просто выстоял, но и построил океанский флот, с которым пришлось считаться всем.


Да он был не оптимален и имел огромное количество недостатков. Но кто бы в той ситуации справился лучше?

Да, этот флот не мог бы выиграть войну с США. Но есть один нюанс. И в этом нюансе в полный рост встаёт величие Горшкова именно как военного теоретика, до сих пор мало кем полностью понятое.

ВМФ и не должен был выигрывать войну с Америкой.

Он должен был сделать её невозможной.

Теория и практика: пистолет у виска империализма

Считается, что теоретические взгляды С.Г. Горшкова были изложены в его работах, самой известной из которых является книга «Морская мощь государства».

Действительно, в значительной степени работы С.Г. Горшкова отражают и его военно-теоретические взгляды. Однако ни одна из его работ не отражает их целиком.

Полностью взгляды С.Г. Горшкова и тех старших офицеров, которые служили под его руководством, отражает только реальная деятельность ВМФ. А она, начиная с ранних шестидесятых (сразу после Карибского кризиса) описывается одним словом – сдерживание.

Сущностью того, как действовал флот под руководством С.Г. Горшкова, и того, какие задачи он выполнял, отражает именно это слово.

В «Морской мощи государства» красной нитью идёт указание на важнейшую роль подводных лодок, вооружённых баллистическими ракетами, и на боевые службы этих лодок в Атлантике (вплоть до районов, прилегающих к территориальным водам США) и Тихом океане, ставшие символом холодной войны, как и на американские попытки эти службы срывать или наоборот, скрытно следить за нашими лодками. Некоторые драматические эпизоды тех столкновений можно найти в статье «На острие подводного противостояния. Холодная война подплава».

Но в «Морской мощи государства» нет ничего про то, что стало «визитной карточкой» сил общего назначения ВМФ СССР – про слежения за военно-морскими соединениями США и НАТО (с готовностью применить по ним оружие).

Это было сдерживание в чистом виде.

Начиналось оно на тактическом уровне.

Американский командир всегда знал, что вот этот русский сторожевик, уцепившийся за ним, как клещ, со своими 34 узлами максимальной скорости, прямо сейчас передаёт куда-то на КП, управляющий и носителями ракетного оружия, надводными, воздушными или подводными, его текущие координаты, курс и скорость. И неизвестно, какие там у Ивана приказы – может быть, он ударит в ответ на подъём авиации с палубы? А, может быть, залп придёт в ответ на попытку отрыва от слежения? Может быть, тогда надо продолжать идти своим курсом, ровно и не дёргаясь, ничего не предпринимая?


Эти действия выполнялись даже малыми ракетными кораблями, которые имели возможность самостоятельно уничтожить практически любую надводную цель в 70-е годы, даже без ядерного оружия.

Это были частые ситуации, и ответа на них до поры до времени у ВМС США не было. Войны ещё нет, но гарантий, что русские не ударят первыми при малейшей попытке агрессивных действий, тоже нет.

И что в таком случае делать?

Ответа не было очень и очень долго.

Но и на оперативном уроне было то же самое.

Не раз советские атомные подлодки с крылатыми ракетами брали «на прицел» американские отряды боевых кораблей, пользуясь данными об их положении, курсе и скорости, которые получали от надводных сил или от разведчиков-целеуказателей Ту-95РЦ. Командир американской авианосной группы знал, что он под прицелом. И понимал, что он не может гарантировать неприменение оружия первыми со стороны советских сил. Оставалось только не провоцировать.

В прилегающих к территории СССР морях всё дополнительно осложнялось фактором Морской ракетоносной авиации, которая, может быть, смогла бы победить в сражении с ВМС США, а, может быть, и нет. Но потери нанесла бы в любом случае огромные. С некоторой степенью вероятности, исключающие продолжение наступательных военных действий. И тем «наводчиком», который выведет её на цель, мог бы стать какой-нибудь древний «57-й проект», уцепившийся следом за грозной мощной группой американских кораблей. И это тоже приходилось учитывать.

И то же самое было на уровне стратегическом.

Советские РПКСН держали под прицелом американские города. И при всём своём техническом превосходстве, ВМС США не могли гарантировать, что их залп будет сорван полностью. Они даже сейчас не могут это полностью гарантировать, а в 60-х и 70-х это было просто невозможно.

Войну, таким образом, становилось нереально начать при благоприятных обстоятельствах.

Реальное начало военных действий приводило к тому, что те советские силы, которые не погибли от первого удара американцев (а обеспечить одновременность нанесения скрытного первого удара практически во всём мире не получилось бы), наносят мощный ракетный удар по тем силам ВМС США, которые они держат на прицеле, уменьшая наступательный потенциал ВМС США в разы и делая невозможными их дальнейшие эффективные действия против СССР с моря.

«По очкам» победа досталась бы американцам – у них было бы ещё немало сил к тому моменту, как наш флот почти полностью перестал бы существовать.

Но это формально.

А фактически ВМС США после перенесённых потерь превратились бы в вещь в себе, способную в лучшем случае сопровождать конвои и выполнять набеговые операции. Никаких стратегических результатов надводные силы США после такого погрома, будь он выполнен в максимально возможном объёме, уже бы добиваться не смогли бы.

А если американцы попробовали бы применить стратегическое ядерное оружие против СССР, то в ход пошли бы ракетные подлодки, которых просто-напросто было слишком много для того, чтобы их можно было отследить все одновременно. Более того, до появления торпеды Mk.48 тактико-технические характеристики американских торпед не гарантировали, что можно будет выиграть бой с советской подлодкой, даже внезапно выстрелив первым. Это уже потом они «качнули маятник» в свою сторону.

А значит, что удар советских баллистических ракет по американским городам неминуемо состоялся бы. Что гарантировало – никакой войны не будет. И её не было.

Существует знаменитое выражение С.Г. Горшкова, которое он лично использовал для того, чтобы охарактеризовать малые ракетные корабли проекта 1234 –


Нужно признать, что это выражение отменно характеризует всё, что делал он и весь флот, который он построил, в целом.

Это была «ментальная революция» в военном деле, в том числе в военно-морском. Все военные теоретики прошлого имели целью своих интеллектуальных усилий поиск путей к победе, тогда как С.Г. Горшков преднамеренно сводил противостояние к тому, что в шахматах называется взаимный цугцванг – каждый ход сторон ведёт к ухудшению их положения.

Вот только в случае с противостоянием на море, противника не принуждали к тому, чтобы всё-таки «сходить». И он не ходил. Речь, таким образом, шла не о победе в войне, а о том, чтобы не дать ей начаться.

Никто так раньше не делал. Никто даже так раньше не думал.

Горшков был первым. И у него это получилось.

Теория, воплощённая в металле

Вся суть того, что мог делать и делал ВМФ СССР, сводилась к демонстрации угрозы и оказания на противника давления этой демонстрацией. Однако для того, чтобы демонстрация угрозы сработала, эта угроза должна была быть реальной, настоящей. А для этого её нужно было таковой сделать. Это потребовало совершенно специфической техники, которая была только в ВМФ СССР.

ВМФ СССР дал миру массу концепций, которых до него не было. И не предполагалось в принципе.

Так, именно с ВМФ СССР началось наращивание превосходства не в численности сил, а в их суммарном ракетном залпе. Отечественная дискуссия по тактическим вопросам в первой половине 60-х годов в целом привела командование флота к теоретическому консенсусу в вопросах ведения морского боя ракетным оружием. И с тех пор наращивание залпа стало постоянным явлением.


Но для того, чтобы ударить по противнику, превосходящему в силах и имеющему многочисленную палубную авиацию, залп надо было отправить издалека. А ещё, обеспечить его неотразимость средствами ПВО противника. Для этого ракеты делались по-настоящему скоростными и с большой дальностью, что при тех технологиях означало огромные размеры.

И большие тяжёлые, и быстрые ракеты стали визитной карточкой флота, начиная с ракетных крейсеров проекта 58 и дизельных подлодок 651 проекта. И далее через крейсера-БПК проекта 1134 («чистые», без букв) и атомных подлодок проекта 675 к эсминцам проекта 956, ракетным крейсерам проекта 1164, атомным ракетным крейсерам проекта 1144 и ПЛАРК проектов 670 и 949 (А).


Для того же, чтобы ударить с большого расстояния точно, нужно было обеспечить целеуказание. И для этого была создана морская система разведки и целеуказания «Успех», в которой «глазами» стреляющих кораблей и подлодок были самолёты разведчики-целеуказатели Ту-95РЦ и корабельные вертолёты ДРЛО Ка-25Ц, способные засечь надводные корабли противника с сотен километров.


Принято считать, что Ту-95РЦ были очень уязвимы. На практике, даже если экипаж Ту-95 выполнял «тупой» полёт к цели на большой высоте, не пытаясь уклониться от обнаружения и не предпринимая ничего для того, чтобы защитить себя, противнику нужен был бы минимум авианосец, чтобы его «достать». Причём именно американский авианосец с американской авиагруппой.

А если бы полёт к цели (положение которой примерно известно по данным разведки, хотя бы какой-то последний пеленг на цель) выполнялся бы именно с использованием разных приёмов, позволяющих уклоняться от обнаружения, то шансы на удачное обнаружение цели и передачу данных о ней на носитель ракетного оружия возрастали.

Тем более, то же самое относилось и к Ка-25Ц, при всех его минусах.

Аналогов такой системы у Запада в 60-х годах не было даже близко.

Только через много лет системы взаимного обмена информацией внутри ВМС достигли такого уровня, что стало возможно использовать в качестве такого разведчика любой F/A-18. А тогда это было нереально.

Сама концепция подлодок, вооружённых противокорабельными крылатыми ракетами, запускаемыми по данным от внешних источников информации – чисто советская.

Синтез военно-морского понимания значимости ракетного залпа и умения обеспечить внешние данные для выработки целеуказания, а также хрущёвской (и не только его) веры в то, что лишь подлодки могут надёжно уклониться от поражения всемогущей (на самом деле нет) палубной авиации ВМС США.

Это была специфическая техника, созданная под специфическую военную теорию, которая непосредственно вытекала из опять же специфической цели – не выиграть войну, а не допустить её начала, держа противника под прицелом.


Появившаяся позже космическая система морской разведки и целеуказания «Легенда» тоже родилась в рамках горшковского подхода. Именно для обеспечения действий тех сил, которые когда-то изначально были созданы в рамках его военно-теоретических воззрений. Сегодня «Легенду» принято переоценивать, хотя реально её эффективность была низка. И старая система «Успех» продолжала сохранять свою важность до самого конца её существования, так и оставшись в итоге незаменимой.

Конечно, будет большой ошибкой приписывать именно С.Г. Горшкову всё сделанное.

Это не так.

Но совершенно очевидным образом, именно им во многом была создана та система воззрений и взглядов, которая породила собственно такой флот. И непосредственно для решения таких задач такими методами.

Политика как искусство возможного

Путь, которым С.Г. Горшков добился того, чего он добился, был извилист.

Не зря про него можно смело сказать, что это был именно политик. Как и положено политику, он приспосабливался, лавировал и иногда принимал этически неоднозначные решения.

Но можно ли было иначе?

Например, эпопея с самолётами вертикального взлёта и посадки была явной уступкой субъективным симпатиям Д. Устинова, как и многое другое – промышленность тогда хотела народных денег не менее, чем сейчас. И это приходилось учитывать.

Насколько в действиях С.Г. Горшкова доминировали идейные перспективы – обеспечить стране флот, способный её защитить, а насколько карьеризм?

Ответ на этот вопрос не имеет абсолютно никакого значения. Хотя бы потому, что первая задача – обеспечить создание флота, была им выполнена. И нет никаких гарантий, что она также была бы выполнена кем-то другим в сложившихся условиях.

Но «гибкостью» С.Г. Горшков обладал немалой.

Когда надо было вместе с Хрущёвым сделать «крен» в подплав, он его делал. Когда надо было радоваться «вертикалкам» с Устиновым – он радовался. Когда вместо переоснащения новеньких крейсеров проектов 68К и 68бис ракетным оружием их просто в лучшем случае выводили в резерв, а в худшем – резали или дарили Индонезии, он не протестовал.


Потом промышленность получала один желаемый ею «жирный заказ» за другим. Правда, это уже было при Брежневе.

Так флот одновременно и получал массу разных ракет. Параллельно разные типы кораблей одинакового предназначения (самым ярким примером чего явились проекты 1164 и 1144 строившиеся одновременно). Имел место жуткий разнобой в проектах, а местами и неоправданная специализация. Например, БПК проекта 1155 были оставлены без возможности наносить удары по надводным целям. Как ранее БПК (позже переклассифицированные в СКР) проектов 61 и 1135.


Зато все были при деле.

С Украины шли газовые турбины для одних кораблей, из Ленинграда паровые для других, все были при работе и при деньгах. Чем это закончилось для страны, сегодня известно. Но тогда этот финал был совсем неочевиден. А дружеское расположение командиров промышленности, вместе с всесильным Дмитрием Фёдоровичем было очень важно.

Потом, когда всё-таки получилось продавить авианосцы, первым из которых стал «Рига-Брежнев-Тбилиси-Кузнецов», сразу же стали строить их, одновременно давая работу для ОКБ Яковлева c их проектом «вертикалки» Як-41, под который уже не планировалось ни одного нового носителя.

В военно-теоретических работах (в той же «Морской мощи») Горшков поддакивал армейским генералам, стремившимся «задавить» этот непонятный и такой сложный флот, повторяя лозунги о единстве военной стратегии (что в советском новоязе значило несколько не то, что кажется) всех видов Вооружённых сил, не поднимая вопрос о самостоятельной морской стратегии.

В то время как реально такая самостоятельная стратегия у Горшкова была . Более того, он претворил её в жизнь, сделав ВМФ СССР самостоятельным стратегическим фактором в мировом балансе сил. А в случае войны – силой, способной оказывать стратегическое влияние на ход военных действий. Самостоятельно.

Но надо понимать – такова была специфика советской системы.

Нельзя было просто честно исполнять свои обязанности. Это означало бы с высокой степенью вероятности просто раннюю отставку под каким-нибудь предлогом. И всё.

И Горшков не мог этого всего не учитывать. Можно для сравнения посмотреть на ситуацию сейчас, когда, чтобы стать Главкомом, надо быть готовым прогибаться под промышленность без ограничений, принимать ускоренно небоеспособные подлодки и закрывать глаза на их критические недостатки и т.п. А несогласие с подобными подходами автоматом означает быстрый вылет «из обоймы» перспективных командиров или же просто отправку в отставку.

О восстановлении полномочий Главкомата, как органа военного управления, или о возрождении прежней роли Главного штаба ВМФ сегодня даже вопрос нельзя поднять.

Тогда было всё то же самое, но результаты у горшковского руководства флотом, прямо скажем, другие, нежели у нынешних флотских «военачальников».

И это тоже его характеризует.

Победы и достижения

Маниакальная жажда американскими элитами неограниченного мирового господства – не новое явление.

Но во время холодной войны оно отягощалось ещё и безудержным желанием остановить распространение левых режимов с идеологией, близкой к социалистической. Религиозная Америка видела в этом просто-таки экзистенциальную угрозу. (И это очень сильно обострилось потом, ближе к 80-м. Что имело серьёзные последствия для СССР).

В таких условиях ядерная война была вполне реальной. И она вполне могла бы начаться. Но не началась. И ВМФ сыграл в этом решающую роль.

Современный человек воспринимает новейшую историю искажённо, фрагментарно. Так, например, большинство людей, уверенных в том, что сегодня главным средством сдерживания являются ракетные войска стратегического назначения – РВСН, подспудно носит в головах мысль о том, что где-то после «семёрки» Королёва так стало за несколько лет. И потом уже было всегда.

Все слышали о том, что ядерный паритет с США – это 70-е годы. А до этого вроде как был не паритет? Ракет было мало, но как-то это работало. А как оно работало? Да Бог его знает…

На самом деле ситуация с ядерным сдерживанием выглядела следующим образом.

Первая настоящая МБР на вооружении ракетных войск – Р-16. Принятие на вооружение – 1963. Тогда же началось развёртывание. Но в значимых количествах шахтные модификации этих ракет встали на боевое дежурств