Пальмиро Тольятти: итальянский путь к социализму

РИМ (ИА Реалист). В середине 1928 года в Москве открылся VI съезд Коминтерна, которому предшествовала обычная внутренняя борьба между руководителями ВКП(б). Теперь в число диссидентов вошли, помимо Каменева и Зиновьева, еще и «правый» Бухарин, обвинявший Сталина, что тот ставил под удар революцию и являлся «беспринципным интриганом, способным на все, чтобы удержать власть». Со своей стороны, Сталин намеревался повернуть налево, чтобы поставить правую часть советской партии в затруднительное положение; уже ослабив левое течение, он мог взять на себя роль единоличного правителя: темой съезда стала борьба, которую коммунистические партии должны были вести против социал-демократии и существующих аналогий между ней и фашизмом. В своем выступлении Тольятти отверг это приравнивание: фашизм — это «массовое движение, движение мелкой и средней буржуазии, в котором доминируют крупная буржуазия и аграрии, не имеющее основы в традиционной организации рабочего класса», в то время как социал-демократия «есть движение, имеющее рабочую и мелкобуржуазную основу и черпающее силу в основном в организации, признанной большими рабочими массами как традиционная организация их класса»; это не означает, что социал-демократия не может применять фашистские методы — как это случилось в Германии — и проводить сознательную империалистическую политику, как продемонстрировал недавний Социалистический съезд в Брюсселе, который, придерживаясь «хорошего колониализма» рассматривается как предполагаемый источник прогресса эксплуатируемых стран и предоставляет идеологическое прикрытие империализму. Тольятти также атаковал систему, действующую в других коммунистических партиях, в которой политические дебаты часто проходили в неясной внутренней борьбе, а дискуссии заканчивались обвинительными приговорами, дисциплинарными мерами и исключениями: здоровый лидерский центр, как он утверждал, формируется посредством открытых дебатов и совместной работы, а не методом «борьбы без принципов и компромиссов между различными группами […], мы не можем закрыть глаза на то, что подобные явления возникают сегодня». Однако внутренняя борьба в ВКП(б) продолжалась: Бухарин критиковал в своих Записках экономиста ускорение индустриализации, которого добивалось сталинское большинство, что, по его мнению, нарушило необходимый баланс между промышленностью и экономикой; столкновение продолжилось в Интернационале, где итальянский делегат Таска открыто защищал Бухарина, что привело к ожесточенному спору со Сталиным, несмотря на рекомендации Тольятти «ни в коем случае не тащить его по горящей и опасной почве борьбы одной группы против другой». На заседаниях ЦК КПИ, в начале 1929 года в Париже, в связи с изгнанием итальянских коммунистов указом швейцарских властей, Таска проводил резкую критику в адрес российских лидеров, их внутренней политики и функций Интернационала, без указания «какой-либо альтернативной перспективы» для итальянской партии; позиции Таски считались «оппортунистическими», но его отставка из Политбюро была отклонена. В 1930 году Тольятти принимает советское гражданство. Последствия внутренней борьбы в Интернационале привели тогда же к изгнанию Бордиги из КПИ, в котором Тольятти сыграл ведущую роль. С 1934 года Тольятти переехал на постоянной основе в Москву, где проживал с женой и сыном в правительственном здании – на Лубянке! – вместе с другими ссыльными. За короткое время он сумел отличиться организаторскими способностями и лояльностью к партии. За его способность быть посредником между различными душами партии, Троцкий приписал ему псевдоним «юрист Коминтерна». В 1936 году он был послан как высший представитель Интернационала в Испанию, когда началась испанская гражданская война, и остался там до 1939 года, координируя борьбу с франкизмом. В 1939 году ему пришлось бежать из Испании, он вернулся в Париж, где его арестовали, и далее бежал в Советский Союз. Здесь он вплоть до 1944 года выступал по Московскому радио (вещание на Италию) под псевдонимом Марио Корренти, с призывами к итальянским пленникам и партизанам. Это то самое радио, которое, после развала СССР в 1991 году стало «Голосом России» (на нем, в итальянской редакции, проработал некоторое время и Ваш слуга покорный), и которое непонятным, преступно-халатным и необдуманным образом, было закрыто в апреле 2014 года, в аккурат после воссоединения Крыма с Россией. В 1936 году Тольятти, с другими шестьюдесятью представителями КПИ, в своем знаменитом обращении к «Братьям в черной рубашке» обратился к «раннему фашизму» в противовес реакционному фашизму у власти: «Народ Италии! Фашисты старой гвардии! Молодые фашисты! Мы, коммунисты, разделяем фашистскую программу 1919 года, которая представляет собой программу мира, свободы, защиты интересов рабочих, и мы говорим вам: мы вместе боремся за реализацию этой программы». Послевоенные годы — совсем другая история. Тольятти вернулся в Италию из СССР после высадки союзников на Сицилии, снова появившись в Неаполе под вымышленным именем «товарищ Эрколи». Он немедленно осуществил то, что осталось известным как «Салернский поворот», когда ИКП сочла приоритетной антифашистскую борьбу и лишь на втором плане свержение монархии, присоединившись к другим партиям КНО (Комитета национального освобождения Италии). Некоторые историки утверждают, что решение о «повороте» был принято с согласием и даже с пожеланием Сталина. Это означало поддержку демократических реформ в Италии и отказ от вооружённой борьбы за социализм, а также разоружение партизан, поддерживавшихся коммунистами. Я не случайно далее перешел от КПИ к ИКП: именно тогда Коммунистическая партия Италии переименовалась в Итальянскую коммунистическую партию, и это не игра слов. Через несколько лет, незадолго до смерти Сталина, ВКП(б), то есть Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) стала Коммунистической партией Советского Союза (КПСС). Вернемся к Тольятти. Как было сказано, он был одним из наиболее значимых представителей Коминтерна. После его роспуска в 1943-м и создания Коминформа в 1947-м, он отказался от должности генерального секретаря, предложенной ему непосредственно Сталиным в 1951 году, предпочитая оставаться во главе партии в Италии. Тольятти начинает сомневаться в политике советского лидера, что заставит его полностью одобрить линию Никиты Хрущева на XX съезде КПСС (1956). В 1948-м он разрабатывает тезисы «итальянского пути к социализму», то есть осуществления коммунистического проекта путем демократии, отказа от насилия и безоговорочного применения итальянской Конституции. Вот его призыв из Неаполя в 1944 г.: «Накануне Национального учредительного собрания, мы предлагаем народу сделать Италию демократической республикой с конституцией, которая гарантирует всем итальянцам все свободы: свободу мысли и свободу слова; свободу печати, ассоциаций и собраний; свободу религии и вероисповедания; и свободу развития мелких и средних предприятий без подавления […] со стороны групп монополистического капитала. Это означает, что мы вообще не будем предлагать режим, основанный на существовании или доминировании одной партии. В демократической и прогрессивной Италии должно быть и будет несколько партий […]; однако мы предложим этим партиям или, по крайней мере, тем […] партиям, которые имеют демократическую и национальную программу, сохранить свое единство, чтобы противостоять любой попытке возродить фашизм». Именно Тольятти после единогласного решения итальянского правительства, принятого во имя примирения итальянцев, объявил амнистию всем, кто после 8 сентября 1943 г. совершил политические преступления (так называемая «тольяттинская амнистия»). Политическая линия, которой придерживалась ИКП, оказалась довольно аномальной, благоприятной для Латеранских пактов с Ватиканом, но в то же время уступающей территориальным требованиям Югославии и терпимой по отношению к вооруженным группам, организованным вторым членом партии, Пьетро Секкья. После создания Коминформа в 1947 году коммунисты поддержали коммунистическую революцию в Чехословакии и формирование там своего правительства. В общем, после войны Тольятти показал на деле, что он предпочитает политическую приверженность демократической Италии, чем вернуться на постоянной основе в сталинский СССР, который публично он все же защищал без колебаний: в 1951-м он лично отказался от предложения Сталина взять на себя руководство Коминформом, вызвав тем самым холодность и раздражение грузинского политика по отношению к итальянцу. В 1948 на Тольятти было совершено покушение. Через несколько часов после ранения столкновения произошли во всех регионах страны; в ходе насильственных акций протеста были зафиксированы случаи гибели людей в Неаполе, Генуе, Ливорно и Таранто. Генуя отреагировала, возможно, более своевременно и целеустремленно, как из-за сильного коммунистического присутствия среди ее населения, так и из-за того, что многие не избежали сентиментальной памяти генуэзца Тольятти (даже если он эмигрировал сразу после своего рождения на Сардинию, а затем жил в Турине и в основном в России). Рабочие Туринского ФИАТа задержали управляющего директора Витторио Валлетту в его офисе. Большинство телефонов-автоматов перестали работать, железнодорожное движение было перекрыто. Христианский демократ Марио Шельба, министр внутренних дел, дал указание префектам запретить любые формы демонстраций, и вся страна оказалась на грани гражданской войны. Ялтинские соглашения и присутствие американских войск на территории Италии предостерегали от вооруженного восстания. В те часы, когда ожидался исход операции, о состоянии здоровья Тольятти распространились самые разные слухи: распространялась и весть о смерти генсека коммунистов, и говорилось, что Тольятти стал жертвой «фашистской реакции», как социалист Джакомо Маттеотти в 1924 году. Политический климат в стране был очень жарким: всего двумя месяцами ранее произошло поражение «Народного Фронта» (предвыборного союза социалистов и коммунистов). За один день, 14 июля, 14 человек погибли и сотни получили ранения. В ходе столкновений погибли десять демонстрантов и четыре сотрудника полиции. В течение двух дней после нападения будет подсчитано еще 16 погибших и около 600 раненых. Страна вернется к нормальной жизни очень медленно. В результате операции Тольятти действительно удалось спасти. Именно лидер итальянской коммунистической партии заставил самых важных членов руководства ИКП подавить настроения и остановить восстание. По некоторым данным, если бы Тольятти погиб, возникла бы опасность новой гражданской войны, подобной греческой (где коммунисты потерпели поражение). Возможное массовое восстание коммунистов было остановлено приказом Тольятти «сохранять спокойствие» и «не сходить с ума». Под его руководством ИКП стала крупнейшей европейской коммунистической партией среди оппозиционных, и политически самой важной партией в западном мире, даже если она никогда не достигла электорального консенсуса, который позволил бы завоевать первенство среди национальных политических сил, однако партия была у власти во многих муниципалитетах и обладала большим влиянием в обществе. Идеологически его позиция заключалась в неприятии социал-демократического пути улучшения капиталистического общества: он резко отреагировал, например, на утверждения, согласно которым можно было говорить об успехах политики лейбористов, якобы изменивших английское общество. Тольятти ответил, что «т.н. лейбористская революция была не настоящей, а лицемерным способом сохранявшая существующий строй посредством скромных изменений в капиталистической системе: короче говоря, умеренная попытка модернизации, которую нельзя принять за образец, поскольку движение итальянских рабочих ждали многие другие достижения, и в первую очередь — коренная реформа механизмов капиталистического накопления». Его действия оказались решающими для укоренения ИКП в итальянском обществе, но столь же решительно он защищал СССР любой ценой. Более независимым он стал после смерти Сталина в 1953 году, о котором Тольятти сказал: «Иосиф Сталин — гигант мысли, гигант действия. Его именем будет называться целое столетие, возможно, самое драматическое, безусловно, самое полное решающих событий в утомительной и славной истории человечества». В том же году на выборах ИКП получила почти четверть голосов. По мере того, как новый генсек СССР продвигал свою новаторскую линию, заключая мир с Тито и осуждая преступления Сталина, Тольятти занял враждебную Хрущеву линию, искусно маскируя ее под поиском «национального пути» к социализму. С началом венгерской революции (октябрь 1956 г.) Тольятти сдерживал инакомыслие и изолировал самых непримиримых сталинистов, в то же время призывая лидеров КПСС сокрушить «фашизм», который, как он утверждал, воспрянул на венгерской земле. Тогда Тольятти, убежденный в том, что в Венгрии восстала «фашистско-клерикальная реакция», проголосовал за решение, принятое правительством Будапешта после консультаций с основными коммунистическими партиями, находящимися у власти, о смертельном приговоре против Имре Надя, коммуниста, возглавившего революцию предыдущего года и чей демократический и плюралистический характер не вызывал никаких научных вопросов. В то же время действия по обновлению партии, проведенные Тольятти в Италии с марта 1956 года, были вдохновлены XX съездом КПСС и реформами, инициированными Хрущевым, о которых Тольятти неоднократно заявлял, что разделяет подход, критикующий Джугашвили: «Сталин распространял преувеличенные и ложные тезисы, он стал жертвой почти отчаянной перспективы бесконечного преследования, всеобщего и постоянного недоверия, подозрений во всех направлениях. Мы демократы, поскольку мы не только антифашисты, но социалисты и коммунисты. Между демократией и социализмом нет противоречия». Таким образом, Тольятти положил начало «итальянскому пути к социализму», который заключался в убежденном присутствии в представительных учреждениях и институтах, отказе от любых революционных кратчайших путей, и в то же время означал, что институциональные действия должны были сопровождаться расширением социальной и профсоюзной борьбы. Такие тезисы Тольятти, разрабатываемые начиная с 1943 года, предусматривали длительный поход в парламентских учреждениях для их постепенного преобразования в социалистическом смысле, принимая, однако, конституционные принципы, за которые также голосовали коммунисты, и мирно завоевывая согласие избирателей. Это было глубокое преобразование ленинизма, сродни пересмотру марксизма, которое вызвало большое сопротивление в социалистических странах, а также в СССР. Цитируя того же Маркса, Тольятти пытался убедить страну Советов принять более гибкий взгляд на ленинизм, но его предложение было отклонено на Московской конференции в конце 1957 года. Тем временем, ИКП исключает из своих рядов революционные и экстремистские составляющие, не подчинявшиеся указаниям партийного руководства. Тем не менее, с целью проведения решительной чистки партии от нежелательных, неудобных или сверхкритических элементов, VIII съезд был охарактеризован устранением «правого» крыла партии, которое после этого организованно перейдет в состав ИСП. Тольятти с тревогой сопротивлялся призывам к эффективной свободе мнений и дискуссий в партии, а также солидарности в отношении народного восстания в Венгрии. Это также знаменует собой окончание длительного времени, когда итальянские интеллектуалы и культура отождествляли себя с ИКП, в ее отождествлении с наиболее динамичными и новаторскими силами в стране. Только в последние годы своей жизни Тольятти выразит суровую критику советского опыта политики в отношении КНР, в «Ялтинской памятке» – письме, опубликованном партией вскоре после его смерти, которое не содержит никакой критики идеи диктатуры пролетариата и все же окончательно подтверждает право итальянского коммунизма на независимость от Москвы. Летом 1964 года Тольятти отправился в Ялту, чтобы провести короткий отпуск с семьей, сразу после поездки в Москву, где он обсуждал с Брежневым (тогда еще вторым лицом в Кремле, но который собирался свергнуть Хрущева, с которым Тольятти тщетно пытался в те дни встретиться лично) и Пономаревым возможность организовать международную коммунистическую конференцию, чтобы наладить отношения с Китаем Мао Цзэдуна, испорченные Хрущевым. Брежнев и Пономарев были против. Во время посещения «Артека» Тольятти потерял сознание, он перенес тяжелый инсульт и последующее кровоизлияние в мозг, так и не приходя в сознание: умер он там же через несколько дней. Ему был 71 год. Гроб с телом Тольятти в Италию сопровождала советская партийная делегация во главе с Брежневым, который уже через два месяца встал во главе КПСС и государства. На его похоронах в Риме присутствовало более миллиона человек, представители коммунистических партий Франции, Испании и других стран. На церемонии прощания в Риме Брежнев, в частности, сказал: «Товарищ Тольятти удивительно умел сочетать глубокую разработку важнейших проблем рабочего движения с большой пропагандистской работой, кропотливой организаторской деятельностью. Он всегда был тесно связан с массами, находился в центре политической борьбы». Эти теплые слова, которые по достоинству оценили посланцы европейских компартий, резко контрастировали с пренебрежительным отношением к европейским коммунистам со стороны Хрущёва, который даже не повидался с Тольятти за время его поездки в СССР. Итальянский художник Ренато Гуттузо создал по этому поводу масштабное полотно, где можно увидеть Анджелу Дэвис, Хо Ши Мина, Долорес Ибаррури, Розу Люксембург, Лукино Висконти, Сальваторе Квазимодо, Жан-Поля Сартра, Ленина, режиссера Хичкока, Брежнева, Грамши, Берлингуера. Пальмиро Тольятти: не радуйтесь, буржуи, победа будет за социализмом. Часть I Марк Бернардини — итальянский политолог, лингвист, специально для ИА Реалист