Большая война маленькой Германии

Сложная экспозиция большой войны Достаточно забавно у нас принято рассказывать о той самой Второй мировой в Европе. Я имею в виду именно боевые действия. Просто заведено постоянно менять «точку съёмки событий». Сначала из Варшавы, потом из Парижа, потом из Лондона, потом из Москвы – так и бегаем кругами вокруг нацистского рейха. Зачем такие сложности? Все операции в Европе так или иначе планировались из Берлина (даже Рим тут вторичен). Германия – основной застрельщик и «пламенный мотор» войны в Европе. А потому для простоты изложения попробуем смотреть на события из Берлина. Возможны другие точки зрения, согласен. Но метаться из Лондона в Москву и обратно немного напрягает, устаёшь от такого «мельтешения». Вообще, любой предмет или тема воспринимаются гораздо проще, когда они изложены с единой позиции, а не методом «зигзага». То есть рассказывать про «войну в Европе» отдельно, на Средиземноморье – отдельно, в Атлантике – отдельно и в России – отдельно… Ну, это, конечно, повышает количество издаваемых книг, но и затуманивает мозг. И у Ла-Платы, и на Северном Кавказе воевали одни и те же немцы, представлявшие одно и то же государство. Да, гитлеровскую Германию критикуют за несогласованность деятельности кригсмарине, люфтваффе и вермахта, а также вермахта и частей СС. Но это уже совсем другая история. И рассказывать про «несколько отдельных войн» немного странно. Нет, с нашей точки зрения, возможно, всё и делится на то, что «до» и «после» 22 июня, но не с немецкой. Начиная с сентября 1939 года Германия непрерывно воюет. Да, поначалу потери не впечатляют, но лиха беда начало! Немецкие города британцы начали бомбить ещё в 1940 году, если что. «К концу 1940 года общий урон от английских налётов стоил Берлину примерно 200 убитых и до 1800 разрушенных зданий. Сравнительно небольшое количество жертв объясняется просто – главными целями были не жилые кварталы – в городе располагались крупнейшие заводы («АЭГ», «БМВ», «Дорнье», «Хейнкель», «Фокке-Вульф»), и главный узел автомобильных и железнодорожных путей Германии, и, конечно, штаб-квартира Рейха» То есть про «битву за Британию» знают все, а вот про «ответку» осведомлено не так много любителей истории. Уже в 1940-м Британия бомбит Гитлера. Это пока мы «жили мирной жизнью». А в это время британские королевские ВВС уже бомбили Германию. А в это время уже шла морская война в Атлантике. И уже в 41-м немцы будут вынуждены (до Барбароссы!) сформировать Африканский корпус… Уже в 41-м Гитлер вынужден захватить Грецию и устроить десант на Крит. И это не столько агрессия, сколько война с Британией. Да, сухопутные войска у бриттов слабоваты… Зато есть флот! Зато есть авиация! Надо понимать, что война Гитлера с Британской империей, начавшись (реально) в 40-м, уже никогда не прекращалась до капитуляции Германии. Война шла в Атлантике, на Средиземном море и в Северной Африке. Да, по количеству солдат, танков и артиллерии и близко к Восточному фронту они не подобрались. И таких эпичных сухопутных сражений как на Восточном фронте, там не было. Но война шла непрерывно. И на суше, и на море, и в воздухе. И самое главное: Британия блокировала германскую морскую торговлю. Без этой блокады немцы были бы в разы сильнее. То есть война ужешла. И немцы уже «мирной жизнью» не жили. С нашей точки зрения начало «Барбароссы» – это некий большой водораздел между миром и войной. С точки зрения немцев – ещё одна операция. Они уже воюют. В большой войне. Причём даже операции Германии в Югославии, Греции и Северной Африке у нас почему-то рассматривают отдельно. Да нет – это части «большой стратегии», направленной против британцев. Не любят у нас (по понятным причинам) рассказывать про войну союзников с Гитлером. Но идеологию лучше отмести в сторону. Давайте смотреть на ситуацию с военно-стратегической точки зрения, расположенной в Берлине. И сразу всё встаёт на свои места. 22 июня Адольф Гитлер «замкнул кольцо окружения» вокруг Третьего рейха. Понимаю, он планировал нечто иное, но именно так и получилось. Британия уже блокировала его с океана и Средиземноморья, но до 22 июня он мог торговать с СССР и через СССР. После начала «Барбароссы» кольцо замкнулось. Со всех сторон враги. Просто Британия тогда – это не маленький остров в океане, а мощная мировая империя (об этом сегодня мало кто знает, и войну изображают на карте Германия vs Британия современная). Так вот, Британия (империя!) тогда сильнее и богаче Германии. Как это ни странно. Дальше больше. Добрые англосаксы А колёса истории продолжают крутиться. С нашей точки зрения, летняя кампания 41-го – это просто Армагеддон. Да как сказать. Ничего сверхкатастрофического не случилось. Ну да, напал вермахт, у которого весьма ограничены запасы топлива и снарядов. Запасных двигателей для танков тоже в обрез. Да и в целом каких-то резервных частей у германцев в большом количестве не наблюдается. Если бы летом 41-го бои приняли затяжной характер, то все эти факторы немедленно сыграли бы свою роль. У немцев были силы на первый мощный удар. Каких-то возможностей для серьёзного усиления армии у них не было. Какого-то «сверхоружия» или «секретной тактики» тоже не наблюдалось. И сотен стратегических бомбардировщиков тоже. И японцы с востока не ударили… То есть, если смотреть на разгром РККА летом 41-го – это одна картина. Если посмотреть соотношение сил РККА и вермахта (л/с и техника) летом 41-го, то картина – другая. А если рассматривать ситуацию в целом в Европе, то радоваться у А. Гитлера причин не было. А у советских командиров поводов приходить в отчаяние не было тоже. Помощь уже идёт, а ресурсы врага тают, как снег на солнце. Ещё раз: Британская империя сама по себе – достойный противник для господина Гитлера, но Британией дело не ограничилось. 7 декабря японский императорский флот обрушил свои бомбы и торпеды на Перл-Харбор. А 11 декабря Адольф Гитлер объявил войну США. Всё. После этого общая стратегическая ситуация стала для немцев абсолютно безнадёжной. Шестерни большого механизма американской экспансии вращались медленно. Но абсолютно безостановочно. Вступление США в конфликт (в 41-м году!) означало, что никаких шансов победить у Германии нет. При условии, что советский фронт не развалится. А вот с этим как раз были проблемы. Большие проблемы. Я понимаю, у нас категорически не любят оценивать общую ситуацию на планете в ходе Великой Отечественной. Дескать, где ваш Второй фронт? Но декабрь 41-го – это не только контрнаступление под Москвой, но и объявление Гитлером войны США. А это означало ковровые бомбардировки для Германии. И тысячи самолётов и танков для СССР. И сотни тысяч грузовиков. И тушёнку, и снаряды, и алюминий. Не сразу, но постепенно. Основные поставки и бомбёжки – после Сталинграда. А вот Гитлеру «извне» не приходилось ждать ничего хорошего. Уже осенью 42-го США высаживаются в Северной Африке. Это 8 ноября. А 19 ноября – контрнаступление советских войск под Сталинградом. Да, ни в Марокко, ни в Алжире немецких войск не было. Но эта операция означала, что Штаты развёртывают крупные силы рядом с Европой. Обратный отсчёт пошёл… А тем временем вовсю идёт, нет, не Манхэттенский проект, пока ещё «Урановый комитет» работает. То есть уже осенью 42-го общестратегическая ситуация для СССР, как ни странно, гораздо лучше, чем для Германии. Уже начиная с лета 1943 года положение для Германии становится пиковым: проиграна битва на Курской дуге, что уничтожило надежды остановить Красную армию и измотать её, союзники высадились в Сицилии. И именно в 43-м Германию «по-настоящему» начинают бомбить. Так вот, постарайтесь представить ситуацию: германские армии вынуждены отступать по всем фронтам, в стране начинается голод, германские города регулярно и со вкусом бомбят, и даже германские U-боты из хищников превращаются в загнанных жертв, их травят и уничтожают. То есть уже летом 1943 для Германии всё не просто «плохо», а совсем плохо. Мы в СССР, к счастью, по крайней мере, не знаем, что такое «ковровые бомбардировки». В этом нам повезло больше, чем немцам или японцам. И тут, прежде всего, надо указать на моральное воздействие подобных ударов: если война гремит где-то «там» – это одно. А вот когда большинство крупных городов сначала ночью, а потом и среди белого дня подвергаются авиаударам – это пережить гораздо сложнее. Ещё сложнее в такой ситуации сохранить веру в победу. Когда твои города противник месяц за месяцем превращает в щебёнку. Ещё раз: разница с СССР была в том, что относительно маленькая Германия, не имеющая особых ресурсов, была окружена со всех сторон. Уже летом 43-го можно было говорить об абсолютно безнадёжной и безвыходной ситуации. Июль месяц: американцы на Сицилии, Италия выходит из войны, проиграна битва под Курском. Это финал. Вообще-то, Италия – достаточно крупная и развитая страна и единственный по-настоящему ценный союзник Гитлера в Европе. Курск – последний шанс затянуть войну на востоке. После этого вермахт там крупных наступлений проводить уже не сможет никогда. Только обороняться и отступать, иногда огрызаясь. С высадкой США и Британии на Сицилии и выходом итальянского королевства из Второй мировой войны ситуация стала просто трагической. Если что, «юг» Италии тогда – это колонии в Африке, где и шла война. От Германии очень далеко. А «север» Италии – граничит с Австрией. Австрия – страна небольшая, а там уже и Бавария. Альпы, понимаю, но для «Либерейторов» они не помеха. И для «Крепостей». Вот не любят у нас как-то об этом рассказывать. О том, что вмешательство союзников результаты имело. И о том, что, понеся небольшие потери, они смогли в корне переломить ситуацию в Средиземноморье. После падения режима Муссолини у европейских союзников и сателлитов господина Гитлера появился очень хороший повод задуматься о своей дальнейшей судьбе. Понимаете, Курск – он где-то там, далеко (с точки зрения европейца), а вот англосаксы совсем уже рядом. У нас как-то не любят вспоминать, что Германия расположена в Европе, имеющей протяжённое побережье (ещё для императорской Франции это было большой проблемой). Так вот, в условиях полного господства англо-американцев на воде и в воздухе всё атлантическое и средиземноморское побережье Европы было «под ударом»! От северной Норвегии до Греции! При этом у англосаксов на порядок больше материальных ресурсов (топлива, снарядов, грузовиков, авиабомб, солдат), чем у немцев в этом регионе… Нет, Бремен атаковать десантом с моря, конечно, не получится. Но вот большая часть побережья вполне себе уязвима. И даже Франко – не совсем союзник Гитлера. А вот с англосаксами он жил душа в душу… Гигантское побережье, а оборонять его нечем… В смысле – нечем совсем: ни флота, ни авиации. «Крепость Европа» такая «крепость»… Но держалась она фактически ровно два года, если считать, начиная с момента разгрома немецко-итальянских войск в Северной Африке. Гитлер-окруженец В нашей военной-поствоенной пропаганде это было общим местом: никаких шансов на победу у Гитлера не было. В какой-то мере это действительно так. Но вот если бы он не напал на СССР или если бы он взял Москву в 41-м… Или Сталинград в 42-м. Слабость руководства РККА давала ему определённый шанс. Избавившись от Восточного фронта, Германия могла бы «воспрянуть». Но… не получилось. Ещё раз: с момента начала «Барбароссы» Гитлер уже находился в стратегическом окружении. То есть от остальной планеты он тупо отрезан Британской империей и Советским Союзом. Это серьёзно. Это очень серьёзно. В Европе больших природных ресурсов нет. Гитлер просто не мог долго и успешно наступать, находясь в окружении. И не надо считать германских генералов идиотами – они это прекрасно понимали. СССР не надо было громить вермахт так вот сразу, достаточно было просто «удержать фронт», и рейх сам задохнулся бы. Но вот с этим как раз и были проблемы. И, как ни странно, стратегическая ситуация для СССР летом 41-го не была безнадёжной (в смысле: общая стратегическая ситуация). На фронте воевать не получалось никак – в этом проблема. А вот общестратегическая ситуация в момент харьковского разгрома для СССР была вполне благоприятной. Коалиция, в составе которой присутствует США, войну проиграть не может. То есть на фронте всё плохо, но на планете в целом и в Европе в частности ситуация в нашу пользу! Таким образом, мы можем «тянуть время». Гитлер себе этого позволить не может. Почему-то этот момент наши историки любят игнорировать. Бессмысленно рассматривать Восточный фронт в отрыве от всей Европы. Потому что для Германии это был лишь один из фронтов. Пусть и самый важный, и самый затратный. Но были и другие фронта. И они тоже «жрали ресурсы». Наши историки любят рассматривать летнюю кампанию 42-го и общее положение СССР и Германии так, как будто на планете больше и нет никого. А вот это уже неправильно. Теоретически СССР мог уйти в оборону. Активную, но оборону. Не пытаться прорываться на запад. Копить ресурсы. Германия летом 42-го была обречена идти в решительное наступление на востоке. Причина – угроза из-за океана и исчерпание ресурсов. То есть у неё как раз общестратегическое положение было гораздо слабее. Теоретически после 41-го у РККА и вермахта некое равенство сил. А на практике положение вермахта – пиковое… То есть как раз у РККА на летнюю кампанию 42-го года могли быть очень разные варианты, у немцев их быть не могло – только решительное наступление! Иначе смерть. Следовательно, и в 41-м, и в 42-м, и в 43-м единственный приемлемый вариант для вермахта в России – решительное наступление любой ценой с целью разгрома РККА (стратегическое положение вермахта отчаянное с самого начала кампании в России). На этом их можно было бы «подловить». Не подловили, к сожалению. И даже действия на Курской дуге летом 43-го далеки от идеальных. И не стоит начинать «отсчёт» участия союзников с июня 44-го. Да, их сухопутные «успехи» и после 6 июня не сильно впечатляли. Но была «битва за Атлантику», требовавшая много немецких ресурсов. И была постоянная война в воздухе над Германией, которая и сжирала значительную часть сил люфтваффе и продукции немецкого ВПК. То есть, чтобы получить адекватную картинку боевых действий в Европе, надо смотреть на картину в целом. И, как ни странно, логичней это делать из Берлина. Проще получается. Для тех, кто будет упорствовать: Британская империя в 39-м, имела больше денег, а также промышленных и научных ресурсов, чем СССР или Третий рейх, который и пытался воевать со всеми вокруг себя. Кто из трёх при этом был «самым сильным и красивым» – вопрос, безусловно, дискуссионный.