Почему в России больше не снимают культовые фильмы. Колонка Карена Шахназарова

Создатель фильмов «Курьер» и «Мы из джаза» размышляет, почему сегодня российское кино редко радует нас большими удачами.

Я довольно скептически отношусь к понятию «культовый фильм». По-моему, это просто журналистский штамп, не более. Что входит в это понятие, сформулировать сложно. Есть популярные фильмы, есть менее популярные фильмы. Есть картины, которые собирают большое количество зрителей. Есть картины, которые не собирают большого количества зрителей, но очень долго «работают» — у них есть своя преданная аудитория, как, например, у фильмов Андрея Тарковского.

Поэтому я скорее склонен разделять фильмы на те, что несут в себе какой-то смысл и в какой-то степени влияют на мировоззрение зрителей (зачастую даже формируют его). И фильмы, которые ни на что не влияют и ничего не формируют. Эти картины могут быть очень популярными, но они не оказывают никакого воздействия на людей.

Кино — искусство недолговечное

Кино, как и вообще искусство, достаточно недолговечно. Наверное, единственное исключение — архитектура. Мы до сих пор любуемся римским Колизеем, красивыми зданиями Санкт-Петербурга… Но в целом искусство — вещь преходящая, а кино — тем более. Литература во времени живет гораздо дольше, хотя через 200–300 лет произведение тоже постепенно умирает. Поэтому разговор о вероятности появления культовых фильмов можно свести к вопросу:

«А как вообще сделать хороший фильм?»

Фильм, который будет волновать зрителя, влиять на его мировоззрение, взгляды на жизнь?

Так вот, после этой длинной преамбулы вынужден сказать: лично я рецептов не знаю.

Сочетание случайностей

Появление фильма, который может претендовать на определение «культовый», — это в большой степени сочетание случайностей. В их число, безусловно, входит талант художника. При этом есть фильмы, очень значительные, которые, на мой взгляд, получились совершенно случайно. Такое тоже бывает. Картина вдруг, как говорится, «попадает» в зрителя — становится на какой-то период частью мировоззрения целого поколения или даже нескольких поколений. Бывает и так, что фильм, которому не предрекали успеха или вовсе считали бесперспективным проектом, вдруг получал огромный резонанс, имел большой успех и достаточно долго оставался востребованным.

У меня так было с фильмом «Курьер». Когда я его снимал, абсолютно никто не думал, что из этого вообще может получиться что-то стоящее. Я хорошо помню это отношение к себе. Думаю, что и когда Володя Меньшов снимал «Москва слезам не верит», вряд ли кто-то связывал с этим проектом большие надежды. Тем не менее эти картины живут уже много лет!

Понятно, что авторы должны обладать определенным чутьем. Но как это выразить словами, что именно надо сделать, чтобы такое кино получилось, непонятно. Сказать, что существуют какие-то «стандарты» создания «культового» фильма, я не могу. Мне часто приходилось наблюдать, как режиссеры пытались снять картину по «рецепту успеха» — в результате ничего не получалось.

Стрелять очередями

Но в любом случае, чтобы такие фильмы более ли менее регулярно появлялись, в стране должна работать мощная киноиндустрия. В год в России должно выходить не 100 картин, как сейчас, а хотя бы 250–300, как было в советские времена. Тогда и вероятность появления «культовых» лент существенно повысится. Ведь когда вы стреляете очередью, а не одиночными выстрелами, у вас больше шансов попасть в цель! При этом и количество просто хороших, добротных фильмов увеличится. Что же касается современной российской киноиндустрии, то она сейчас слишком слаба, чтобы регулярно давать зрителю кино, которые журналисты называют «культовым».