Космос наш: как проходил полет Юрия Гагарина
Ровно 60 лет назад нашей стране покорилось одно из главных достижений в истории человечества – 12 апреля 1961 года советский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком, совершившим космический полет. Подробнее об этом выдающемся подвиге в рамках спецпроекта «Космос наш» рассказывает «ПолитРоссия».
Первый из лучших
Впервые о том, что именно ему предстоит стать первым человеком, отправившемся в космос, Юрий Гагарин узнал ровно за три недели до полета, 23 марта 1961 года – именно в этот день был подписан приказ о назначении его командиром отряда космонавтов. Этому предшествовали более года изнурительных тренировок и теоретической подготовки в рамках еще, по сути, не существующей профессии. Членов отряда проверяли на физическую силу, выносливость, стрессоустойчивость, степень самокритичности и так далее. И по всем этим характеристикам Гагарин был одним из лучших.
Согласно материалам из личного дела, опубликованным на сайте Министерства обороны РФ, Гагарин любил летать, делал это уверенно, в полетах был «смел, инициативен, настойчив», хорошо владел командными навыками, а также обладал хорошо развитыми волевыми качествами. Кроме того, по типу нервной системы он был определен как сангвиник, что также немаловажно – меланхоликам, к примеру, космос считался противопоказанным.
Как отметил в беседе с корреспондентом «ПолитРоссии» историк космонавтики, инженер-физик Александр Железняков, выбор в пользу Гагарина был абсолютно логичен – он действительно оказался идеальным кандидатом для полета. Другое дело, что у него был не менее достойный конкурент в лице Германа Титова.
«Вообще, в первой шестерке слабых кандидатов не было – стать первым космонавтом достоин был не только Гагарин, но и Титов, Нелюбов, Николаев, Попович и Быковский. Все они были в одинаковой мере подготовлены и обучены. Гагарин же и Титов выделялись своими психологическими характеристиками. В итоге выбор пал на Юрия Алексеевича, и почему он стал именно таким, мы, наверное, не узнаем уже никогда», – объясняет историк.
По его словам, ответ можно искать у тех, кто непосредственно принимал решение. Так, руководитель подготовки первых космонавтов генерал-полковник Николай Каманин в своих дневниках писал, что у Титова был даже более сильный характер, и это могло оказаться важнее в следующих, более сложных полетах. Участник же запуска 12 апреля и вовсе рассматривался не только как будущая мировая знаменитость, но и как потенциальный «смертник».
«Единственное, что меня удерживает от решения в пользу Титова – это необходимость иметь более сильного космонавта на суточный полет. Второй полет на шестнадцать витков будет бесспорно труднее первого одновиткового полета. <...> Трудно решать, кого посылать на верную смерть, и столь же трудно решить, кого из 2-3 достойных сделать мировой известностью и навеки сохранить его имя в истории человечества», – писал Каманин.
Впрочем, существовали и другие версии, объясняющие выбор в пользу Гагарина. Так, по некоторым данным, еще за девять месяцев до легендарного полета отборная шестерка летчиков встретилась с Сергеем Павловичем Королевым. Он показал первый космический корабль, и спросил, не желает ли кто-нибудь из присутствующих познакомиться с кабиной. Шаг вперед сделал только Гагарин, после чего Королев сказал своему помощнику, что именно Юрий Алексеевич и полетит в космос первым.
Так или иначе, никто из организаторов полета впоследствии не пожалел, что именно Юрий Гагарин 12 апреля 1961 года сказал свое знаменитое «Поехали», открыв для всего человечества совершенно новую эру космических полетов.
Главные 108 минут в жизни
Распорядок Гагарина в тот день сегодня известен практически поминутно. В 3 часа 30 минут по московскому времени он вместе с назначенным в качестве дублера Германом Титовым проснулся и приступил к завтраку, в 6 часов 50 минут автобус с космонавтами прибыл на стартовый комплекс, после чего Гагарин занял место в кабине корабля «Восток. Далее последовали беседы с Николаем Каманиным и Сергеем Королевым, проверка скафандра и систем корабля.
Казалось бы, тщательные проверки перед полетом (в ночь на 12 апреля на космодроме спали только два человека – Гагарин и Титов) исключали любые возможные неполадки. Однако примерно в 7 часов 30 минут стало понятно, что на центральном пульте управления не горит один из трех транспарантов, сигнализирующих о прижиме крышки люка спускаемого аппарата. Как описывал этот эпизод в своем послеполетном докладе сам Юрий Гагарин, весь космодром тогда в буквальном смысле замер в ожидании.
«Было произведено закрытие люка № 1. Слышал, как его закрывают, как стучат ключами. Потом начинают люк вновь открывать. Смотрю, люк сняли. Понял, что-нибудь не в порядке. Мне Сергей Павлович [Королев] говорит: "Вы не волнуйтесь, один контакт почему-то не прижимается. Все будет нормально". Расчетом скоро были переставлены плата, на которых установлены концевые выключатели. Все подправили и закрыли крышку люка. Все было нормально», – писал Юрий Гагарин.
Далее поочередно были объявлены пятидесяти-, тридцати-, десяти- и минутная готовности. В 9 часов 06 минут была дана команда «Ключ на старт», через минуту разошлись в стороны фермы пусковой установки, и Гагарин, прокричав свое самое знаменитое слово, устремился ввысь. Запуск состоялся в 9 часов 07 минут по московскому времени.
Спустя две минуты, отделилась первая ступень ракеты, еще через две – был сброшен головной обтекатель космического корабля. В 9 часов 18 минут космический корабль «Восток-1» с Юрием Гагариным на борту отделился от третьей ступени ракеты-носителя и вышел на орбиту вокруг Земли. Примечательно, что двигатели третьей ступени выключились позже необходимого, и аппарат был выведен на нерасчетную орбиту, что впоследствии привело к посадке в нерасчетном районе.
Находясь на орбите, Гагарин занимался самыми простыми, на первый взгляд делами: ел, пил воду, записывал свои наблюдения карандашом. Кроме того, все свои ощущения он фиксировал с помощью бортового магнитофона.
«Произвел прием воды и пищи. Воду и пищу принял нормально, принимать можно. Никаких физиологических затруднений при этом я не ощущал. Чувство невесомости несколько непривычное по сравнению с земными условиями. Здесь возникает такое ощущение, как будто висишь в горизонтальном положении на ремнях, как бы находишься в подвешенном состоянии», – вспоминал по итогам полета Гагарин.
Параллельно с этим он также поддерживал связь с пунктами, расположенными на Земле по маршруту следования корабля, а также просто любовался красотой родной планеты с ее орбиты. Как оказалось, море с такой высоты кажется серым, а не голубым, и напоминает песчаные барханы. А еще, как выяснилось, в невесомости очень просто потерять какой-нибудь мелкий предмет.
«Производил записи в бортжурнал, доклады, работал телеграфным ключом. Когда принимал пищу, пил воду, пустил планшет, и он с карандашом «плавал» передо мной. Затем надо было мне записать очередной доклад. Взял планшет, а карандаша на месте не оказалось. Улетел куда-то. Ушко было привернуто к карандашу шурупчиком, но его, видимо, надо было или на клей поставить или потуже завернуть. Этот шуруп вывернулся, и карандаш улетел. Свернул бортжурнал и вложил в карман. Все равно не пригодится, писать же нечем», – писал в докладе Гагарин.
В 9 часов 57 минут Гагарин передал, что пролетает над Америкой. В этот же момент на земле произошло официальное подписание приказа о присвоении Юрию Алексеевичу звания майора. Вскоре после этого корабль вышел из тени Земли, для подготовки к включению тормозного двигателя заработала система ориентации «Востока». В 10 часов 25 минут включилась тормозная двигательная установка, и корабль пошел на спуск. К тому моменту имя Юрия Гагарина уже разлеталось по всему земному шару. Сам же он готовился к финальному отрезку самых удивительных 108 минут своей жизни.
На волосок от гибели
Сообщение о первом полете человека в космическое пространство ТАСС передал в 10 часов 02 минуты по московскому времени. Всего было заготовлено три варианта текста: первый на случай гибели космонавта, второй, сообщавший о нештатной ситуации и экстренном приземлении, и третий, рапортующий об успехе СССР. Именно это сообщение и было распространено по всему миру спустя 55 минут после начала полета.
Сегодня может показаться, что такая предосторожность была совершенно напрасной, однако тогда, в момент спуска, было как минимум три эпизода, в которых Юрий Гагарин мог распрощаться с жизнью. Согласно плану, отделение спускаемого аппарата от корабля должно было произойти в 10 часов 25 минут, однако по факту все произошло на 10 минут позже. Позднее из доклада первого космонавта на заседании Государственной комиссии станет понятно, что именно эту десятиминутку Гагарин находился на краю гибели.
« Я ждал разделения. Разделения нет. Я знал, что по расчету это должно было произойти через 10-12 сек. после выключения ТДУ. При выключении ТДУ все окошки на ПКРС погасли. По моим ощущениям больше прошло времени, но разделения нет. <...> Я решил, что тут не все в порядке. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КВ-каналу, что ТДУ сработало нормально. Прикинул, что все-таки сяду нормально, так как тысяч 6 есть до Советского Союза, да Советский Союз тысяч 8 километров, значит, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. «Шум» не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение не произошло», – вспоминал Гагарин без какой-либо тревоги.
Когда же разделение произошло, и спускаемый аппарат начал снижение, космонавту все-таки пришлось понервничать. Во-первых, спуск происходил по баллистической траектории, то есть с 10-кратными перегрузками. В этот момент, вспоминает Гагарин, он пережил максимальные перегрузки, видимо, до 12g, которые чуть не закончились для него потерей сознания.
Во-вторых, при трении жаропрочной обшивки космического корабля об атмосферу вспыхнуло пламя. Гагарин, как всякий летчик, увидев такую картину в иллюминаторе, попрощался и с жизнью, и с коллегами по прямой связи. Лишь потом стало ясно, такой «пожар» возникает каждый раз при спуске, когда космический корабль проходит плотные слои атмосферы.
Наконец, неприятности произошли даже тогда, когда Гагарин катапультировался на высоте семи километров и спустился на парашюте. Уже после приземления на скафандре не сработал клапан, который запускает наружный воздух, и космонавт едва не задохнулся.
«Трудно было с открытием клапана дыхания в воздухе. Получилось так, что шарик клапана, когда одевали, попал под демаскирующую оболочку. Подвесной системой было все так притянуто, что я минут 6 никак не мог его достать. Потом расстегнул демаскирующую оболочку и с помощью зеркала вытащил тросик и открыл клапан нормально», – вспоминает Гагарин.
Приземлившись недалеко от города Энгельса, Гагарин попытался в максимально оперативные сроки отрапортовать о своем возвращении на Землю. К тому моменту его уже искали, а в ожидании разговора с героем на телефоне висел сам Никита Хрущев. Жизнь Юрия Гагарина изменилась навсегда.
Первая советская суперзвезда
Было бы странно говорить сейчас, что после этого приземления в Саратовской области, жизнь Гагарина осталась прежней. Конечно же, в одночасье он стал героем не только в СССР, но и во всем мире. После того, как новость о его успешном полете разлетелась по всему миру, Юрий Алексеевич из рядового советского офицера превратился в настоящего гражданина мира, кумира миллионов, совершившего в глазах мировой общественности подвиг, память о котором не утихает и по сей день.
Вместе с тем полет первого человека в космос стал переломным событием и для самого Советского Союза. Как рассказал в беседе с корреспондентом «ПолитРоссии» военный обозреватель «Комсомольской правды», полковник в отставке Виктор Баранец, страну охватила настоящая «гагариномания», причем началась она с первым же сообщением «от советского информбюро».
«Я тогда учился в классе шестом-седьмом. Помню, что был урок литературы, и к нам в класс ворвался директор школы Андрей Иванович. Он радостно закричал: "Наш человек в космосе! Юрий Гагарин!". И мы, еще не понимая, что происходит, увидели, что произошло действительно что-то важное – так у него горели глаза. Урок тотчас же прекратили, школа вышла на линейку. И потом посыпалось: "Гагарин, Гагарин, Гагарин"», – вспоминает Баранец.
Гагарин объездил весь мир с официальными визитами, он посетил Чехословакию, Финляндию, Англию, Болгарию, Египет, Польшу, Кубу, Бразилию, Канаду, Исландию, Венгрию, Индию – в общей сложности география его поездок насчитывала не менее 30 стран. И по мнению Александра Железнякова, такие поездки в полной мере отражали международный статус Гагарина, который стал первой советской суперзвездой мирового масштаба.
«В первую очередь, это событие, конечно, надо воспринимать как достижение всего человечества. Потому что этот полет, по сути дела, изменил всю нашу психологию – мы из биологического вида превратились в космическую расу. И поэтому не только в нашей стране, но и во всем мире подвиг Юрия Гагарина был воспринят с энтузиазмом и воодушевлением. Поэтому сомнений нет – это достижение всего человечества. Но в то же время первыми сделать это смогли именно мы. И это, конечно, накладывает определенный отпечаток и позволяет гордиться таким выдающимся достижением», – отмечает Александр Железняков.
Об этом же говорит и Виктор Баранец: Гагарин в одночасье превратился в культ, которому поклонялись как на Западе, так и в СССР. И это, как считает полковник в отставке, более чем справедливо. Ведь именно благодаря подвигу Юрия Гагарина каждый из нас сегодня с гордо поднятой головой может сказать: «Космос наш!»
«Для людей моего поколения это своего рода космическая религия. Это первый человек в космосе, причем первый навсегда. Он ездил по всему миру, его везде принимали, оказывали различные почести. Он пил чай за одним столом с английской королевой, получал подарки от лидеров западных государств. Но в то же время всем было понятно, что это человек невероятной простоты, душевности, искренности. Наш, русский парень, на которого судьба указала перстом. Он подарил нам космос, и теперь он наш навеки», – резюмирует Виктор Баранец.
Ранее «ПолитРоссия» подробно рассказывала о геополитическом значении полета Юрия Гагарина в космос. Подвиг советского космонавта не просто продемонстрировал всему миру новые границы человеческих возможностей, но еще и сбавил обороты ядерной гонки между СССР и США, вынудив обе державы всерьез задуматься о контроле над вооружениями.