«Без него жизнь будет другой»: что смерть принца Филиппа значит для Великобритании

9 апреля скончался муж британской королевы принц Филипп. Он не дожил два месяца до своего столетия. Сейчас королевская семья пытается остаться семьей после потери того, кто ее скреплял, того, кто был всегда рядом с Елизаветой II. Каждую свою речь она начинала со слов: «Мой муж Филипп и я…» Она называла его своей самой главной опорой во всем. Он ее — просто «капусточкой».

СМОТРЕТЬ ВИДЕО: «Без него жизнь будет другой»: что смерть принца Филиппа значит для Великобритании

Алистер Брюс, эксперт по королевской семье: «Она была влюблена в него с 13 лет, они прожили вместе 74 года. И он умер у нее на руках. Невозможно себе представить, чего это ей все стоит».

Все это — одна долгая черная полоса. Сначала принц Эндрю с обвинениями в педофилии, потом принц Гарри со скандальный отказом от семьи, отъездом в Америку, обвинениями родственников в расизме. Одновременно — бесконечный локдаун в ее стране, бесконечные ссоры с Евросоюзом и страх, как Британия выживет в принципе. И его прощальное «Давайте только без всего этого» на деле оказывается единственным способом с ним попрощаться, потому что из-за вируса просят даже не приносить цветы к Букингемскому дворцу и не приходить на похороны. Но вдруг именно он, кто бесконечно слышал «Ты никогда не будешь королем, ты просто тот, кто стоит за спиной королевы, ты на всю жизнь — в тени», уже кажется единственным, кто сейчас может спасти Британию для своей королевы?

Принцесса Анна, дочь королевы Елизаветы II и Филиппа Маунтбеттена: «Без него жизнь будет другой».

Он был той самой Британией, которой даже сама Британия не могла себе позволить быть. Неполиткорректной, уверенной в том, что делает, и знающей, что такое править морями даже тогда, когда морей у нее осталось немного. Поэтому по всему Лондону вместо реклам — его портреты, корабли в британских гаванях приспускают флаги, из всех орудий — прощальный салют. Лондон и его провинции только сейчас едины, прощаясь.

Никола Стерджен, первый министр Шотландии: «Мои мысли с королевой. Он всегда любил Шотландию, он здесь учился».

Арлин Фостер, первый министр Северной Ирландии: «Он часто бывал в Северной Ирландии, он оказывал потрясающее влияние на молодежь».

Марк Дрейкфорд, первый министр Уэльса: «Весь Уэльс соболезнует королевской семье в это тяжелое время».

Пусть даже если это правила хорошего тона, но единая скорбь — уже хоть что-то единое в Соединенном Королевстве. В тот момент, когда в Северной Ирландии бунт. Снова в полицию летят камни и «коктейли Молотова», снова католики и протестанты готовы убивать друг друга.

Это тот самый результат Brexit, о котором предупреждали. Джонсон не стал слушать северных ирландцев, за их права боролся ЕС, а теперь без ЕС Джонсон решил по-своему прочесть то, что вместе подписали и установить морскую границу по ирландскому морю. И на улицы Белфаста вышли те, кто хочет остаться с королевой. На улицы Лондондерри — те, кто считает англичан оккупантами. И здесь готовы идти до конца — на выход из единого королевства или снова в гражданскую войну. Здесь знают, что мир с англичанами гарантировали Евросоюз и Америка. ЕС молчит, Байден требует остановить насилие.

Нил Кларк, журналист: «Джонсон не может не понимать — его просто дожимают. Американцы, которые под обещания особых отношений просто хотят сделать Британию своим офшором и младшим партнером, и европейцы, которым совсем не понравилось, что он решил пересмотреть соглашение по границе с Северной Ирландией».

И это ведь не просто скандал. Джонсон прекрасно понимает — европейцы в крайнем раздражении. То, что он называет жесткой линией, они называют политическим балаганом.

Алекс де Рёйтер, глава центра по изучению Brexit: «И недовольство растет и внутри Британии, и снаружи. Все видят, как рушится экономика, как нам европейцы угрожают всем — от поставок вакцин до квот по вылову рыбы. Он надеялся, что наши капризы будет кто-то терпеть? Мы сами от них уже устали, мы год сидим взаперти именно из-за его глупости».

И ведь он только что был парнем, который выжил во всех политических баталиях. Он только что был тем, кто объявлял: Британия снова будет править морями. И вдруг оказалось, что даже если у него есть план Б, даже если он готов его показать, никто не готов его слушать.

Нил Кларк, журналист: «Он понимает, что его спасение — только королева, поддержка которой во время пандемии спасла его от оппозиции, которая готова сейчас его разорвать, и от тех, кто требовал его головы. И которой сейчас самой нужна поддержка».

В ловушке в результате оказывается королева, которая прекрасно помнит, что точно такая же ссора внутри королевской семьи и одновременно ссора между правительством и парламентом ровно 400 лет назад закончилась тем, что Карлу I отрубили голову посреди площади.

Сейчас Елизавете II пишут со всего мира соболезнования, желают мужества, крепости духа, стойкости. Но за ее спиной больше нет того, кто заставлял ее держаться. В ее семье больше нет любимого внука, принца Гарри, который на похороны приедет без жены. В ее стране нет больше уверенности в абсолютной правоте сделанного выбора. Есть просто последняя воля — «Похороните меня без этого вашего всего». И уже кажется, что его уход сейчас — единственное, что объединит ее страну.