Ракеты без космонавтики: хроника перспективного оружия

Человечество шагнуло за пределы планеты Земля именно из нашей страны – о первом спутнике 1957 года и первом космонавте 1961-го помним мы все. Но далеко не все вспомнят, что прообразами космических ракет в России активно занимались даже современники Пушкина. За век до первого искусственного спутника Земли в отечественных арсеналах ракеты исчислялись многими тысячами, а мысль о создании теории и науки о баллистических свойствах ракет впервые в истории человечества прозвучала за столетие до полета Гагарина. И прозвучала именно из России, притом из уст правнука Екатерины II. Правнук, однако, был незаконный и носил выдуманную фамилию. Словом, история интересная – «Профиль» попробует разобраться в ней.

Потеха, превращенная в оружие

Термин «ракета» впервые в отечественных документах встречается 29 августа 1673 года в грамоте царя Алексея Михайловича. Русский монарх отвечал на просьбу запорожского атамана Ивана Серко, готовившегося воевать с турками и Крымским ханством: «А что били челом о присылке пушек ломовых, гранат и ракет и мастера, чтоб стрелять и сыпать из труб, и по нашему Великого Государя указу ломовые пушки и гранаты и иные воинские запасы присланы вам в кош будут».

По легенде, хитрый атаман Серко считается автором знаменитого «письма запорожцев турецкому султану». Но, как видим из документов, в реальности он создавал и письма о ракетах. Впрочем, сама конструкция, которую мы и сегодня именуем термином «ракета», встречается еще в русских документах, относящихся к самому концу Смутного времени.

«Воинская книга», созданная в Москве в 1620 году, компиляция европейских и отечественных хитростей по военному делу, содержит описание «рогатины со многими стрельбами», очень похожей на простейшую ракету. Прикрепленную к деревянной палке «трубу железную» полагалось набить порохом с примесью льняного масла и «смолы греческой Калафония» (так наши предки именовали канифоль), «чтоб не прытко горело». По итогам Крымской войны военные рассудили, что ракеты нужны, но большего калибра и поражающей мощи. Особенно этим оружием заинтересовался флот. По мнению Морского министерства Российской империи, «вопрос боевых ракет принадлежит к предметам в высшей степени интересным для флота. Ракеты доставляют возможность с самых незначительных судов предпринимать губительные бомбардирования против населенных городов… Сверх того, ракеты весьма полезны при десантах».

С 1857 года «Ракетное заведение» поставляет свою продукцию на Балтийский флот и Аральскую флотилию. Первую сотню боевых ракет отправляют даже в русские владения на Аляске.

За век до запуска первого искусственного спутника Земли ракетчики России сталкиваются с прежде неизвестной проблемой – необходимостью утилизации тысяч ракет с истекшим сроком хранения. В 1857-м при попытке разрядить более 2 тысяч ракет со складов Новогеоргиевской крепости под Варшавой взрыв унес жизни 14 солдат. Пришлось разрабатывать технологии и инструкции по утилизации.

Продолжалось и производство новых ракет – с момента окончания Крымской войны и по 1861 год их произвели почти 20 тысяч. Тот период, ровно за столетие до начала космической эры, стал пиком развития отечественного ракетостроения XIX века.

Показательно, что именно главному ракетчику Константину Константинову поручили всю техническую сторону коронационных торжеств нового царя Александра II – помимо традиционного фейерверка тогда впервые для зрелищности были использованы электрические прожекторы и специально разработанное полковником Константиновым дистанционное управление орудийными залпами по электрическим проводам.

Предчувствие еще не созданной науки

В 1861 году, аккурат за век до полета Гагарина, появляется первая в истории человечества научная книга о ракетостроении – Lectures sur les fuses de guerre, «Лекции о боевых ракетах». Книга генерала Константинова (к тому времени он получил генерал-майорский чин) вышла в Париже на французском, в ту эпоху основном языке науки и международного общения. Заграничное издание было санкционировано императором Александром II в обмен на доступ русских представителей к ряду французских военных новинок.

Генерал Константинов помимо практической работы с ракетами вплотную подошел к созданию науки о них. «В каждый момент горения ракетного состава количество движения, сообщаемое ракете, равно количеству движения истекающих газов» – эту формулировку царского ракетчика позднее превратит в четкую математическую формулу его тезка, Константин Циолковский, основоположник отечественной космонавтики.

«Факты, относящиеся к баллистическим свойствам ракет, составляют результат наблюдения, но они указывают возможность математической теории конструкции ракет. Но это наука, которую еще надобно создать», – сформулирует генерал Константинов за век до полета Гагарина.

1861 год стал пиком отечественного ракетостроения в том столетии. Вскоре очередной виток развития техники на долгие десятилетия отправил в небытие ракеты и зарождавшуюся науку о них. Гладкоствольную артиллерию стремительно и триумфально сменили нарезные орудия – на том уровне технологий ракеты не могли соперничать с ними ни по дальности, ни в точности. Созданные под руководством Константинова образцы ракетной техники будут лишь периодически использовать против средневекового противника в ходе покорения Средней Азии.

Любые государственные проекты по части ракетостроения в Российской империи официально прекратят с 1887 года, за 70 лет до запуска первого спутника. Но тем, кто уже в XX веке займется будущими «катюшами» и космическими ракетами, не придется начинать с нуля – в предыдущем столетии у них были достойные предшественники и наработки.