Рак, нищета, поборы: почему ушел из жизни протоиерей Андрей Немыкин

По свидетельству своего близкого друга, настоятель одного из новочеркасских храмов влачил нищенское существование из-за поборов высшего церковного руководства.

5 апреля в Новочеркасске Ростовской области прошли похороны протоирея Андрея Немыкина, сообщают «Новочеркасские ведомости». Церемония погребения прошла без отпевания, потому что священник покончил жизнь самоубийством. На похороны пришли сотни местных жителей. Среди них: родные и близкие люди, а также прихожане его храма, ученики и коллеги. На новое городское кладбище люди принесли цветы и траурные венки. Пресс-секретарь Донской митрополии Игорь Петровский говорил, что самоубийство является самым страшным грех и его невозможно простить. Между тем, в социальных сетях не стихает обсуждение этого громкого церковного события. Как известно, настоятель храма Дмитрия Донского в Новочеркасске протоиерей Андрей Немыкин погиб 1 апреля. Рядом с телом 55-летнего священника обнаружили предсмертную записку и наградной пистолет, который он получил за боевые заслуги в Чечне. В своей предсмертной записке протоиерей заявил, что больше не мог терпеть боли. Немыкин в разные годы был настоятелем храмов в Каменске-Шахтинском, Новочеркасске и в станице Грушевской. Последнее время он служил в храме Донской иконы Божией матери. Во время боевых командировок в Чечню Немыкин получил контузию. Известно, что он болел раком. В это связи многие блогеры и журналисты недоумевали: сколько еще таких преждевременных смертей должно произойти прежде чем государство наконец ослабит избыточный контроль за обезболивающими препаратами и сделает их доступными для тех больных, кто в них повседневно нуждается? «Грешнее самоубийства - убийство. Онкология, нестерпимая боль. Епархия заявила, что грех непростительный, отпевать нельзя. Видно, у самих полно болеутоляющих. Грех не на самоубийце, конечно, а на том общества и на той власти, которые ставят безопасность выше всего. Безопасность, запреты, отчётность. Как бы чего не вышло — лучше всё запретить на всякий случай...» - пишут блогеры. А священник и публицист Яков Кротов обратил внимание на другое, очень важное обстоятельство. Дело в том, что по православным канонам священником не может быть человек, который намеренно или случайно лишил жизни другого. А ведь покончивший с собой протоиерей был именно таким: «Немыкин родился в 1966 году. Рукоположен в 1992 году. При этом его называют ветераном боевых действий в Чечне — то есть, убивал чеченцев во время карательных операций Кремля. С ноября 2017 года был настоятелем храма святого благоверного великого князя Дмитрия Донского. Являлся духовником Южного Округа войск Национальной Гвардии РФ. Сколько ж военного всего! И — застрелился из наградного пистолета. По церковным канонам, священник не должен обагрять руки кровью. Если убил — даже задавил пешехода — уже должен оставить служение. Так что проблема не в самоубийстве, а в убийстве. Нельзя убийцу — даже убийцу-по-приказу — делать священником. Даже если покаялся, а уж этот явно не каялся и других учил убивать без рассуждения...» Оказалось к тому же, что мотивы самоубийства протоиерея лежат еще глубже. Близкий друг застрелившегося священника причиной его поступка называет нищету. По его словам, митрополит перевел Немыкина из храма равноапостольных Константина и Елены в Новочеркасске в крохотную церковь Дмитрия Донского в Ростов. На новом месте было мало прихожан, епархиальный взнос в 90 тысяч рублей, который Немыкин обязан был выплачивать каждый месяц, оказался слишком большим для такого маленького храма, тем более в коронавирус. Вот что он пишет: «Ушел из жизни мой самый близкий друг, отец Андрей Немыкин. Я называл его Батя. Ушел как воин, а не как священник. Нет более для меня в РПЦ священника искреннее и честнее, чем Батя. Мы с ним отпевали и крестили бойцов в окопах, служили в сожженных церквях, жрали водку и дрались с «союзниками». Я, блин, еще до конца не осознал, что его больше нет. Сижу, смотрю фотографии, пью… Взбесило официальное сообщение [Донской митрополии]! Раком он, [блин], болел?! Не болел он раком, у него был диабет, и у него, [блин], была нищета! Местный митрополит перевел его из храма равноапостольных Константина и Елены в Новочеркасске, где он много лет служил, и водрузил туда своего человека, а Батю отправил в крохотный храм Дмитрия Донского в Ростов, что на улице Ленина. Якобы с повышением. В маленьком храме, кроме отца Андрея, отец Павел и сотрудники. Прихожан очень мало, церковная община во главе с Бритвиным Н. Н. помогали изо всех сил, но епархиальный взнос в более чем 90 000 [рублей] ежемесячно… Это очень много для такого маленького храма, тем более в коронавирус, Батя выплатить был обязан! В декабре он взял кредит, чтобы выплатить зарплату сотрудникам. Моя супруга, прочитав всё это, сказала: «Не публикуй, а то еще отомстят тебе». Да плевать! Может, хоть другим священникам снизят епархиальный взнос, ведь нищета не только у Бати. Хорошо только особо приближенным. Эксперт же телеграм-канала «Понемногу обо всем» обращает внимание еще на одно важное обстоятельство: «Дело даже не в кончине протоиерея. Интересна судьба поборов с приходов, которые называются епархиальные взносы. Из-за неподъемных размеров которых покончил с собой Андрей Немыкин. Например , я знаю куда расходуется деньги, собранные в храмах и монастырях Кипра. На эти деньги оплачиваются операции прихожанам, жертвуются нуждающимся киприотам, и так далее. Но я совершенно не понимаю, куда девает деньги Московская патриархия... «При патриархе Алексии II я перечислял в епархию 10%, сейчас — 27%. Это связано с тем, что после прихода патриарха Кирилла количество епархий увеличили в три раза и нагрузка на приходы сильно выросла», — анонимно жалуется настоятель подмосковной церкви в 2016 году , корреспонденту РБК. Никаких скидок на коронавирус нет. У меня закрадываются сомнения, что эти деньги остаются и тратятся в интересах Православной церкви.»