Вячеслав Чепурченко о сериале «Жуки», жизни в деревне и отношении к соцсетям

Сыграть в сериале «Жуки» — большая удача. Его очень тепло принял зритель. Как в твоей фильмографии появился этот проект?

Первый сезон был долгой историей, я приходил, кажется, четыре раза на пробы. Все мои коллеги-ровесники шутили: «Ты не был на «Жуках»? Еще сходишь!» А потом — раз! — и меня утвердили. Потом сняли пилот и полноценный сезон. И было приятное удивление, когда проект в итоге такой резонанс вызвал у зрителей. Прелесть сериала в том, что он оказался легким. Он не рвал жилы, не кричал, что это самый лучший, самый невероятный проект! Нет, было скорее так: «Ребята, вот «Жуки», посмотрите — про лето, про деревню, про ребят из Москвы». И это было так ненавязчиво, что в итоге победило, а промо других проектов, которые кичились, какие они крутые и замечательные, оказались в проигрыше. А тут сработала русская душа — и не потребовалось каких-то адовых промоакций. Сериал непретенциозный, при этом он берет зрителя своей легкостью и держит до последней минуты. Поэтому все так ждали второй сезон.

Твой герой Никита разочаровался в любви, но, кажется, его ждут новые отношения?

У Никиты будет новая пассия, дочь Маслова. Прекрасная линия получилась — без ненужных уклонов в мелодраму или лирику. У моего персонажа с новой героиней нормальный, человеческий диалог появляется. Это будет интересно и близко зрителю, уверен. Чуть ли не в первой сцене нового сезона мы видим, что мой герой попал в сплин из-за того, что его невеста уехала и бросила его. Он будет переосмыслять это, и ценности у него точно поменяются. В какой-то момент он даже сам будет готов остаться в деревне. 

А как тебе самому жизнь в деревне? Ты рассказывал в одном интервью, что во время карантина вы с семьей жили у родителей на берегу Волги.

Я, конечно, не готов жить в деревне. Мне было очень хорошо во время карантина — понятно, что это было тяжелое время в мире, но при этом мы были с женой и ребенком, жили в моем родном городе у родителей — у нас небольшой домик. Мы были целой семьей, прекрасно проводили время, я видел, как растет моя дочь, мы с женой держались за руки и гуляли по набережной вдалеке ото всех. Нам никто не мешал, и это было прекрасно. Но три месяца — это одно, на большее я не готов. Поэтому жить в деревне я не хочу — хочу еще поработать, у меня еще много амбиций.

То есть энергетически тебе комфортнее в большом городе?

Должен признать, что Москва — город не совсем для удовольствия, здесь нужно все-таки зарабатывать деньги. Отдыхать мы всё равно едем за город или за границу. Москва для меня родная по работе. А отдыхать тут, конечно, особенно и не получится.

Как ты относишься к интернет-технологиям? Если окажешься без интернета, паники не будет?

Паники точно не будет. С соцсетями у меня вообще сложно. Инстаграм я уже удалял один раз, у меня было около 25 тысяч подписчиков, сейчас его взломали. Мне больше нравилось, когда у меня была старая Nokia и пять-шесть человек, с кем хотелось поделиться, когда я узнавал новый анекдот или смешную историю. А сейчас тысячи подписчиков — и никого я, по сути, не знаю и ни с кем не общаюсь. Поэтому большой ценности для себя я в этом не вижу, мне нужна только связь с родными. Я на телефоне с женой, родителями. И понимаю, что на автомате захожу в инстаграм, а потом думаю: «И что я там смотрел? Новые лайки, невероятные новости — вот это да». 

Полный текст интервью читайте в номере OK! от 15 апреля