Как Юрий Кузнецов в Сирию попал

К 80-летию выдающегося русского поэта.
Материал Олега БАВЫКИНА.

Я расскажу вам о попытках Иностранной комиссии при СП России продвигать творчество Юрия Кузнецова за рубежом. Сначала расскажу о неуспешных проектах. Я нашел в своем архиве одно официальное письмо, которое направил в посольство России в Бельгии. В нем я пишу, что мы получили из МИДа приглашение на трех поэтов, которое распространялось по всем союзам писателей (и тогда, как и сейчас, у нас их было несколько) на участие в Льеже на 21-м международном биеннале поэзии. Я пишу там о том, что «несмотря на трудности» (а русские поэты тогда, как и сейчас, были людьми малообеспеченными), «кажется, нам удалось собрать группу хороших поэтов, среди них Юрий Кузнецов, которого многие, в том числе профессионалы, считают лучшим поэтом России сегодня». Но в итоге эту поездку осуществить не удалось, потому что просто в тот момент не смогли найти деньги на билеты...

Была еще одна попытка вывезти Юрия Кузнецова на Запад, когда я узнал о том, что в Рейкьявике (Исландия) один из фондов приглашает поэтов и прозаиков для изучения исландских саг. Я начал собирать необходимые документы, заручившись согласием Юрия Кузнецова, который в то время (и вообще, всю жизнь, насколько я знаю) очень интересовался именно исландскими сагами. Он тогда загорелся. Тем более что там были такие интересные условия: надо было поехать чуть ли не на полгода (исландцы обеспечивали все пребывание). Единственное, надо было только долететь туда. Мы начали этим заниматься. Я появился в исландском посольстве. Миловидная молодая советница по культуре очень радушно меня приняла, все документы посмотрели, я нашел какие-то стихи Кузнецова в переводе на английский, отдал ей. И чего-то еще не хватало (каких-то сведений), а мне надо было срочно ехать в Сирию. И я тогда сказал ей, что через десять дней вернусь из Сирии и принесу ей недостающую бумагу. И уехал в Сирию. Но потом я совершил очень большую ошибку. Я ей пообещал какой-то сувенир. Но, поскольку я востоковед, то не прочувствовал степень феминизации скандинавских политических деятелей, дипломатов и ничего другого не придумал, как привезти ей сирийское национальное платье. В пакете ей вручил, довольный. Она тоже сразу не открывала, мы с ней распрощались... А на следующий день начался дипломатический скандал. Приехал русский товарищ из посольства (скорее всего, это был наш сотрудник из спецслужб) и буквально швырнул мне этот пакет обратно, сказав, что это безобразие, такие вещи не делаются и т. д.! И на этом кончилась наша с Юрием Поликарповичем миссия в Исландию...

Но не все и не всегда было, конечно, так плохо. Потому что в 1999 году к двухсотлетию Александра Сергеевича Пушкина мы образовали большую ударную группу и поехали с именем Пушкина по всей Сирии. В эту группу входил и Юрий Поликарпович (его тогда журнал «Наш современник» снарядил в поездку), входил член-корр. Николай Николаевич Скатов (в то время директор Пушкинского Дома), а также издатель и писатель Петр Алешкин и главный редактор газеты «Литературная Россия», которым в то время был Владимир Еременко. Это была большая поездка. Нас замечательно встречали в Союзе писателей Сирии. Были конференции, выступления. И Юрий Поликарпович тоже выступал. По всей Сирии мы проехали. Сейчас мы видим кадры, как там все разрушено, но вообще-то Сирия – удивительная страна. Цивилизация там прослеживается на пять тысяч лет, начиная с финикийцев (там был найден первый алфавит недалеко от Латакии в раскопанном финикийском городе), первых христианских общин...

И все это Юрий Поликарпович своими глазами видел, слышал и наблюдал. Мы были в монастыре первомученицы Святой Феклы, ученицы Апостола Павла, в Маалюле недалеко от Дамаска, в этой деревне, где народ все еще говорит на арамейском, на языке, на котором говорил Иисус Христос. Были в Пальмире, исходили ее всю, которую потом заполонили и частично разрушили игиловцы (члены запрещенной в России террористической организации). Потом мы были в Хомсе, который тоже потом захватили игиловцы. Там тоже встречались и с писателями, и с населением пообщались. Потом были в Алеппо, в Латакии, в Тартусе... То есть мы, повторяю, проехали по всей Сирии. И везде Юрий Поликарпович читал стихи. Несколько стихотворений были переведены на арабский. Это была очень мощная миссия, где Юрий Поликарпович производил впечатление... до того момента, пока мы не садились за стол. В этот момент сирийцы нас прекрасно угощали, но и наливали арак (это такая крепкая анисовая водка, которую обычно разводят). И сирийцы удивлялись: как это – все употребляют этот напиток, а поэт Юрий Кузнецов не пьет?! Но тогда Юрий Поликарпович дал себе зарок и строго его соблюдал.

Но самые, конечно, интересные были два момента. Во-первых, по дороге из Пальмиры в Хомс (с востока на запад Сирии) посередине страны мы однажды ехали по пустыне, и вдруг видим бедуинские палатки – два черных шерстяных шатра (признак настоящих бедуинов, потому что, если шатры брезентовые, то это, как правило, не бедуины, а арабские цыгане). А мы едем на правительственных машинах. И народ заинтересовался: вот, мол, бедуины; давайте остановимся – посмотрим. Мы остановились, пошли к бедуинам. Я иду последним и вижу, что Юрия Поликарповича с нами нет. А мы уже прошли метров сто пятьдесят, наверное. Смотрю – он в машине. Я назад, говорю: «Юра, мы же к бедуинам идем!» А он сидит на заднем сиденье с опущенной головой: «Да, идите-идите...». Я сразу понял, что он в тот момент работает, пишет. И образ бедуина Кузнецов увидел и использовал. А бедуин вышел к нам навстречу. Это была бедная семья. Он нам рассказал, что у него умер отец, и он теперь глава семьи (мама, жена, детишки). «Я, – говорит, – к сожалению, неграмотный, но дети обязательно будут грамотными...»

И потом было еще одно событие, когда мы поехали дальше – в сторону Средиземного моря. Там находится громадная крепость – Крак-де-Шевалье (что переводится: «крепость всадников»). Она, пожалуй, лучше всех сохранилась на побережье (а там целая цепь этих крепостей — от Турции до Святой Земли и дальше; в Средние века и раньше через них передавали сообщения при помощи факелов и других знаков). Мы забрались на самую вершину этой крепости, а впереди видны низины практически до Средиземного моря. И тогда Юрий Поликарпович сказал: «Вот ради этого момента в Сирию стоило приехать!»

 

Олег БАВЫКИН, председатель Иностранной комиссии Союза писателей России