Удивительный обычай до сих пор существует в Албании. Женщины, как правило, живущие в отдаленных районах, дают клятву «быть мужчиной». Они берут мужские имена, носят мужскую одежду и ведут себя как отцы семейств.

Речь вовсе не идет об уже узаконенной и привычной операции по смене пола или об играх трансвеститов. В данном случае можно говорить о полной и абсолютной смене ментальности, признаваемой и уважаемой даже в архаичном обществе. Выбор этот исключительно добровольный, но в то же время вынужденный, под давлением обстоятельств.

При всей прозрачности и исхоженности Европы, в ней до сих пор есть настоящие «белые пятна». Одно из таких пятен — Албания. Страна орлов, как гордо называют ее сами жители, действительно удивляет «цивилизованную» Европу. Хотя бы тем, что при таком богатстве нефти, плодородной земли, двух теплых морях и восхитительной природе она так и не стала процветающей.

Наверное, причиной тому является труднодоступный горный рельеф, составляющий три четверти ее территории, а может, Энвер Ходжа, правивший страной долгие десятилетия. Диктатор, озабоченный страхом вторжения, вбухал миллиарды долларов в постройку 700 тысяч бункеров при трехмиллионом населении.

Да и сама страна долгие годы напоминала огромный бункер, куда чужакам вход был заказан. Лишь к концу XX века Албания смогла вздохнуть свободнее. И как любая территория, продолжительное время находившаяся в изоляции, «страна орлов» сберегла удивительные традиции.

В горных районах долго сохранялся архаичный быт. Роль женщины в таком обществе была незавидной и сводилась лишь к уходу за домом, детьми и обслуживанию мужчин. Это бесправие регулировалось своеобразным сводом законов — Кануном, который передавался в устной форме на протяжении пяти веков, но стал известен европейской публике совсем недавно. Этим законам следовали и мусульманские, и христианские общины, которых в стране примерно поровну.

Причин ухода женщин «в мужчины» было несколько. Одна из них — решение не выходить замуж за неугодного жениха. Такой отказ был весьма позорным для семьи несостоявшегося мужа и мог привести к клановой войне. Вообще, поводов для развязывания клановых войн было множество, и нередко в результате боевых действий гибла мужская часть семьи.

В таком случае кто-то должен был отстоять самостоятельность рода и при необходимости исполнить законы кровной мести. При отсутствии совершеннолетних мужчин главой «фамилии» могла стать одна из незамужних женщин, дав клятву целомудрия перед старейшинами общины. Такая женщина называлась бурнеша или виргинеша.

Согласно клятве, она добровольно принимала на себя обязательства отказаться от брака, сексуальной жизни и возложить на себя роль отца семейства. Разумеется, она также лишалась и права на рождение ребенка. С этого момента все люди, включая домочадцев, воспринимали бурнешей именно как мужчин.

На «обращенных» автоматически возлагалась роль «патрона». При этом дамы получали право отстаивать интересы родственников в общине, ими обеспечивалась безопасность членов семьи в случае кровной мести и ответственность за благосостояние клана. Существовало несколько условий, которые женщине приходилось выполнить прежде, чем она станет виргинешей. Одно из них — обещание сохранять весь капитал в кругу семьи.

С нелегкими обязанностями и ответственностью бурнеша получала и некоторые «права». Она обладала полной свободой в выборе профессии, могла заниматься любым видом деятельности, посещать злачные места, выпивать, курить, сквернословить, владеть оружием, то есть обладать всеми правами и возможностями, которые традиционно признавались здесь только за мужчинами.

Этот выбор не был окончательным и бесповоротным. При желании барышня могла снять с себя обет и вернуться к обычной женской доле. Но вот еще раз «в варяги» ход уже был заказан.

«Отказаться от сексуальности, поклявшись сохранять девственность, было способом вести общественную жизнь для женщин в сегрегированном обществе, — говорит Линда Гусиа, профессор гендерных исследований в Университете Приштины в Косово. — Задачей было выжить в мире, где правят мужчины». Добавим: и позволить выжить «фамилии».

Все перечисленные права и обязанности закреплены и за нынешними виргинешами. Это нельзя назвать игрой в мужчину. Дав клятву, бурнеша не только меняется внешне, но, что гораздо сложнее, она становится мужчиной внутренне. Разумеется, такое самовосприятие, образ жизни, привычки и навыки оказывают неотвратимое и разрушительное влияние на женскую суть бурнеши.

Со временем в этих людях с мужскими руками, фигурой и манерами трудно было признать слабый пол. Кто-то из них об этом сожалеет, оправдывая свой шаг тем, что иного выхода не было, а другие же ни за что не променяли бы свое нынешнее положение на бесправное стояние у очага.

При этом, вполне естественно, что они привлекают к себе повышенное внимание и должны были выглядеть брутально даже в большей степени, чем мужчины по рождению. И постоянно доказывать свое право на это. Одна из возрастных «клятвенниц» рассказывала: «Став мужчиной, я обрела настоящую свободу. Я могла ходить куда хотела, и никто не смел мне слова поперек сказать — я бы его побила».

Ее не печалило и то, что у нее никогда не было детей: «Я приняла решение, и мне хватило сил не повернуть назад». Другая бурнеша поведала, что «обратилась в мужчину» в возрасте 20 лет, когда умер ее отец, не оставивший сыновей. «Порой я чувствую себя одиноко. Все мои сестры умерли, и я живу одна. Родственники пытались заставить меня сменить одежду и носить платья, но, когда они увидели, что я стала мужчиной, оставили меня в покое».

При этом бурнеши пользуются в обществе большим авторитетом. Их «превращение» в мужчин полностью и безоговорочно принимается всем окружением, поскольку «обет девственности» считается высшей жертвой. Взамен они получают права «сильного пола» — руководства, наследования, завещания. К ним прислушиваются как к мужчинам, их мнение принимается, как мнение сильнейшего.

В настоящее время, в связи со сменой режима и интегрированностью в Европу, это явление хоть и встречается в традиционалистских северных регионах Албании, но постепенно исчезает, и сейчас бурнешей в стране насчитывается всего несколько десятков. Современные албанские девушки уже не хотят становиться мужчинами.