Без золотой середины. Как формировалась и как выглядит структура белорусского бизнеса

У авторитарной системы власти бизнес априори не может ходить в любимчиках. Но среди его представителей есть те, к кому она до известной меры и до определенного времени лояльна, те — к которым перманентно подозрительна, и те — к которым настроена нейтрально. Именно таким образом можно охарактеризовать отношение власти, соответственно, к крупному, среднему и малому бизнесу Беларуси. Это отношение, в основе которого находится стремление системы к самосохранению, влияло и влияет на процесс формирования, количественный и качественный состав каждой из трех основных групп белорусского предпринимательства. Очередная публикация спецпроекта Завтра твоей страны «Тридцать лет вопреки. Как создавался частный бизнес в современной Беларуси (1991-2021гг.)» посвящена особенностям формирования в стране крупного, среднего и малого бизнеса. Крупный бизнес Практически все представители его первой волны не смогли пережить тотальную чистку, устроенную властью в середине 1990-х – начале 2000-х годов. Крупный бизнес заново сформировался и масштабировался из средних компаний в относительно спокойные 2000-е, пополнился представителями высокотехнологических отраслей в 2010-е и сейчас насчитывает несколько сотен предпринимателей. В белорусских условиях с разными оговорками к этой группе можно отнести владельцев бизнесов с годовой выручкой от 70-100 млн долларов и выше. Крупный бизнес в Беларуси – это наиболее лояльная к власти (по крайней мере, внешне) группа. Добиться ее лояльности помогает осознание масштаба возможных потерь, которые грозят ее представителям в случае конфронтации с властью, и многочисленные печальные примеры попадавших под каток системы коллег. Потеря доверия у правящих верхов, вызванная, в том числе, сменой «патронов», и достаточно высокий уровень вовлеченности в коррупционные схемы (под видом государственно-частного партнерства эта группа наиболее обременена не только социальными, но личными обязательствами) стали дополнительными факторами, которые обусловили такую отличительную черту белорусского крупного бизнеса, как высокая текучесть кадров. Согласно исследованию «Ежедневника», который проанализировал, как за последнее десятилетие (в 2010-2019 годах) изменился топ-25 самых влиятельных бизнесменов, свои места в элите смогли сохранить только девять человек или треть из всех. По естественной причине (смерть) выбыли из топ-25 только два человека. Шесть бизнесменов за этот период имели опыт общения с правоохранительными органами. Для трех — он стал причиной краха бизнеса. Еще одна отличительная особенность – редкие примеры успешного выхода из бизнеса. Причина – низкая инвестиционная привлекательность Беларуси, которая почти не позволяет продавать бизнесы внешним покупателям. Не только белорусская особенность – наличие в структуре крупного бизнеса группы особо приближенных к власти предпринимателей. В отличие, например, от России это достаточно мобильная, меняющаяся по составу группа, которая обычно насчитывает до десяти человек. В президентской кампании 2020 года и последовавших после нее событиях в большинстве своем крупный бизнес предсказуемо продемонстрировал нейтралитет. Судя по всему, власти, которая считает, что сумела погасить протестное движение, этого показалось недостаточно. Дела Онищенко, Кирейкова, похоже, знаменуют новую чистку рядов бизнесменов. Выживших ждет удел предоставлять свои бизнесы для кормления силовикам и бюджетникам, в лучшем случае – продажа дела жизни со значительным дисконтом. Средний бизнес Самая активная и мощная группа, на которой зиждется экономика ведущих мировых держав, в белорусских условиях оказался в аутсайдерах. Доля компаний, которые относятся к среднему бизнесу, и по количеству, и по степени участия в экономической жизни страны катастрофически мала и, как показывает нижеприведенная таблица, в последние годы постоянно сокращается. При этом нужно учитывать, что значительная часть средних компаний – это сохранившиеся с начала 1990-х годов бизнесы, которым каким-то образом удалось пережить годы реакции, которые не эмигрировали в Россию и Украину и не были разгромлены в ходе проверок. Позднейшее пополнение этой группы даже в периоды экономического подъема происходило медленно. В основном – за счет редких greenfield-проектов, реализуемых в свободных экономических зонах. Около 30 компаний этой группе принес ИТ-бум. Что повлияло на такое угнетенное положение среднего бизнеса? Основных причин две. Первая – это отсутствие и игнорирование структурных реформ экономики. Госсектор избежал приватизации и не стал, как в большинстве стран Центральной и Восточной Европы, материальной и кадровой базой для среднего бизнеса. Вторая – искусственные барьеры, которые создает власть для перехода малого бизнеса на новый уровень. Здесь можно вспомнить существовавший несколько лет для ипэшников запрет на наем сотрудников не из числа родственников. Можно спорить, является ли такая политика сознательной или это делается интуитивно, но с точки зрения сохранения и безопасности созданной политической системы, это оправданные шаги. Именно средний бизнес, средний класс, которому не столько терять, как крупному, является самой активной политической частью любого общества, и при своем развитии и количественном росте представляет наибольшую угрозу авторитаризму. Несмотря на сокращение в количественном отношении, значение среднего бизнеса в Беларуси в последние годы росло. Если в начале 2010-х предприятия с числом занятых от 101 до 250 человек давали в бюджет около 7% всех поступлений, то, например, в 2018 году этот показатель вырос до 9,1%. В 2019-м он был 8,1%. Средний бизнес поддержал протесты и первым попал под каток репрессий. Большое опасение для его существования вызывает возможное ускорение интеграции с Россией. Он уже проигрывает конкуренцию российским коллегам в традиционных для себя сегментах. Новый интеграционный виток может стать для среднего бизнеса смертельным ударом. Малый бизнес Малый бизнес, с которого собственно началось возрождение предпринимательства в современной Беларуси, за прошедшие 20-25 лет превратился в источник накопления капиталов крупным и нередко приближенным к власти, бизнесом. Один из самых ярких примеров – ларьки. В 1990-х и 2000-х годах власть в рамках нескольких ларечных войн убрала малый бизнес с улиц. Но, как оказалось, для того, чтобы отдать улицы под контроль единственного ларечника. Периодически малый бизнес, который в количественном выражении намного превосходит средний (в 2020 году к субъектам малого предпринимательства МНС отнесло 372 тыс. организаций и ИП), пытался отстаивать свои права. Но разобщенный и в большинстве недалекий по развитию делал этого инертно и неэффективно. Власть сохранила за госсектором и приближенным бизнесом несколько сфер, в которых развивается малый бизнес в соседних странах, и мы имеем что имеем – монополии и низкий уровень конкуренции и, соответственно, высокие цены и невысокое качество. Вклад в бюджет самой значительной части малого бизнеса – ипэшников – в последние годы законсервировался на уровне примерно 2-2,2%. Недавние предложения КГК, похоже, окончательно убивают перспективы трансформации наиболее активной части малого бизнеса в средний класс и по сути создают из него кадровый резерв, которому придется возвращаться работать за гроши на государственные заводы и фабрики.