Ищенко: «Любовь к отеческим гробам»
Я знаю нескольких человек, которые в 2014 году переехали в Россию, получили гражданство, работали, а затем уехали на Украину. Некоторые позже вернулись в Россию. Некоторые до сих пор выжидают на Украине. Они напоминают мне евреев, успешно бежавших из гетто, а затем добровольно вернувшихся туда в надежде, что режим смягчится, и потому, что «там родина».
Я также знаю некоторое количество людей, которые не захотели покидать Украину, мотивируя тем, что это их «родина и кто будет бороться?». Некоторые до сих пор упорствуют в своём заблуждении, некоторые уже и хотели бы уехать, да нет возможности. Эти напоминают мне евреев, имевших возможность бежать из гетто, но решивших остаться, чтобы демонстрировать нацистам и их пособникам своё презрение.
История не знает успешных восстаний в гетто. Даже те, которые, как восстание в Варшавском гетто, увенчались относительным успехом, всего лишь позволили некоторому количеству людей бежать и спастись. Именно бежать и спастись, а не свергнуть в рамках гетто нацистский режим и установить свою власть. Интересно бы всё это смотрелось: вокруг гестапо, полицаи, ужас, война, а здесь, за колючей проволокой, на паре квадратных километров, цветы, птицы поют и в человецех благоволение.Бред? Конечно, бред. Сопротивление нацистскому режиму может заключаться только в спасении от него возможно большего количества потенциальных жертв этого режима. Известные из истории нацистские и фашистские режимы погибали или под внешним воздействием, или от внутренней дряхлости, но к тому времени, как они гибли, их принципиальные враги уже были уничтожены (полностью или в большинстве своём). Гитлеровцы даже в самые последние дни войны не забывали уничтожать заключённых гетто и концлагерей. К тому времени, как умерли дряхлые Франко и Салазар, от политической оппозиции времён их молодости остались лишь воспоминания, а для новых поколений противостояние 30-х годов потеряло актуальность.
Украинский нацистский режим — не исключение. Чем хуже он себя чувствует, тем сильнее проявляется его зверская сущность в отношении политической оппозиции.
Первая волна политических убийств и массовых арестов приходится на 2014 — начало 2015 года, когда режим был неустойчив, был готов рухнуть в любой момент, но уничтожал своих оппонентов (и единичных «вероотступников» из числа «прозревших» майдановцев) даже активнее, чем вёл войну в Донбассе. На этот же период приходится и первая попытка установления прямой нацисткой диктатуры, предпринятая Игорем Коломойским, который в марте 2015 года успешно начал и почти завершил процесс свержения Порошенко, опираясь на нацистские батальоны, воевавшие в Донбассе. В последний момент он ошибся, поверив на слово американским «джентльменам» и заключив с Порошенко мировую в интересах США. Теперь сожалеет. Не отступи он тогда, американцы никуда бы не делись, общались бы с ним и поддерживали бы его. Не могли же они уже в начале 2015 года признать, что в результате спонсировавшегося ими путча на Украине к власти пришли абсолютно оголтелые нацисты, бандиты, по сравнению с которыми Гитлер — мирный философ.
Смешно, но в изменившихся условиях, когда украинский режим в условиях острой ресурсной недостаточности бьётся в агонии под тяжестью собственных преступлений, мирный нацистский переворот на Украине произвёл клоун того же Коломойского, который до президентства был аполитичным актёром и совершенно не симпатизировал нацистам.Причём американцы уже не против. Они сами строят тоталитарное государство, и им уже совсем не обязательно делать вид, что они верят в наличие у украинского режима «человеческого лица». Наоборот, чем меньше ресурсная база режима, тем более открытым и наглым должно быть антиконституционное террористическое правление. Его (террора) задача — не убедить сомневающихся и не перевербовать оппонентов, а запугать всех настолько, чтобы и думать не смели о сопротивлении.
Террор бы всегда достигал своего, если бы часто не применялся в условиях исчерпывающейся ресурсной базы. В тех случаях, когда террористическим режимам удавалось сконцентрировать достаточный для простого биологического выживания населения внутренний ресурс или получить необходимую внешнюю подпитку, если они (режимы) не бросались во внешние военные авантюры, им ничего не угрожало. Однако если необходимых ресурсов не было (как сейчас происходит на Украине), то рано или поздно население понимало, что у него есть выбор между тысячами, которые погибнут на баррикадах, и гибелью от голода и эпидемий всего населения. Тогда режим сметала волна народного гнева. Причём лучше становилось далеко не сразу, и не все доживали до эпохи улучшений. Сразу появлялся лишь свет в конце туннеля — всего лишь шанс на позитивные изменения после кровавой бани. Этим шансом удавалось воспользоваться не всем и не всегда, но у некоторых получалось.
Первой террористическая волна нацифицировавшегося режима Зеленского ударила по Конституционному суду, вторыми под раздачу попали телевизионные каналы, ассоциируемые с Виктором Медведчуком. Нападки на Конституционный суд не особенно возбудили украинскую общественность. Судей КС когда-то незаконно увольнял Ющенко, затем такую же идею пытались реализовать путчисты в 2014 году. В общем, ничего нового — очередной президент повздорил с очередным составом Конституционного суда (зачем этот суд вообще придумали? Не иначе, чтобы президентам досаждать).
Медведчук — политик матёрый, а периодически бывает и заметным. Сейчас у него как раз очередной период заметности. Его ОПЗЖ вышла на первое место в партийном рейтинге, собрав примерно половину избирателей, ушедших от созданной под Зеленского «Слуги народа». Ещё около 30% бывших избирателей Зеленского ушли в «Европейскую солидарность» Порошенко. Остальные 20% пополнили ряды тех, кто не голосует, поскольку разочарован во всех политических силах и больше не желает разбираться в сортах продукта украинской политической жизнедеятельности.
Именно поэтому удар по каналам Медведчука больше всех взволновал добровольных узников украинского гетто: маргинальные группки бывших пророссийских (ибо были и другие) антимайдановцев, которые в своём кругу именуют себя «адекватами», что не мешало им голосовать за Зеленского, истово веруя, что такой хороший, интеллигентный мальчик просто не может не сделать всё так, как им хочется: усмирить нацистов, восстановить верховенство закона, остановить антиконституционную украинизацию, прекратить преследования УПЦ (МП), наладить конструктивные контакты с Россией. В общем, одним волевым решением вернуть Украину в начало февраля 2014 года, когда Янукович не собирался никуда убегать, «Беркут» несокрушимо стоял перед майданом, а нацисты были на Украине примерно так же маргинализированы, как современные «адекваты».Взволновались «адекваты» потому, что после «предательства» Зеленского все их надежды возлагались именно на Медведчука. Почему? Не знаю.
Медведчук в украинской политике не первый день. Всем известно, что после майдана 2004 года, который победил во многом благодаря тому, что руководимая Медведчуком команда Кучмы сама себя переиграла, Виктор Владимирович попытался какое-то время побарахтаться в активной политике, но быстро был вынужден уйти даже с поста лидера СДПУ(о). Не выстрелил, мягко говоря, и его проект «Украинского выбора», с которым он попытался собрать уходивших от Януковича пророссийских избирателей, после того как к началу 2012 года стало окончательно ясно, что, вопреки предвыборным обещаниям, ни президент, ни «Партия регионов» не собираются вступать в Таможенный союз, а держат курс на подписание Соглашения об ассоциации с ЕС. Не пошёл к нему пророссийский избиратель.
Медведчук не глуп. Умеет подбирать неплохие кадры. Причина его провалов лежит за пределами его достоинств. Проблема Медведчука станет хорошо понятной, если сложить из различных интервью и выступлений его самого и членов его команды стройную политическую концепцию. Я попробовал, в двух словах получилось следующее:
1. Очередная власть проводит неправильную политику, ведущую Украину к упадку. Мы знаем, как изменить всё к лучшему.
2. Украинское государство как система, нареканий не вызывает. Стратегическое направление на Европу выбрано правильно.
3. Надо только немного поменять тактику. Двигаясь на Запад в плане политическом, сотрудничать с Москвой экономически, выбивая из России преференции и доступ на её рынки.
4. Ну и не стоит слишком форсировать украинизацию, тем более нарушать при этом собственные законы.
Вроде бы всё стройно и понятно, российские патриоты даже опасаются, что Кремль пойдёт на поводу у Медведчука и вновь начнёт финансировать Украину. Не начнёт, ибо именно в основных положениях этой концепции заключается слабость Медведчука и «медведчуковства» как явления украинской политики, почему они никогда не придут к власти в Киеве, что прекрасно осознают в Кремле.
Украина давно (ещё до первого майдана) расколота на две враждебные друг другу части, но ни одну часть не удовлетворяет политическая позиция Медведчука. Именно поэтому Виктор Владимирович стал относительно востребован избирателями только после того, как те даже в клоуне Коломойского разочаровались. Причём его поддержка никогда не дорастёт до уровня поддержки Зеленского образца 2019 года. Мне было бы обидно оказаться в очереди востребованности даже после такого ничтожества, как Ющенко, по сравнению с которым Зеленский как те грызуны, которых в упор не видел Голохвастов «с высоты лаврской колокольни».
Нацистскую и примыкающую к ней «европейскую» Украину не устраивает вполне прагматическая линия Медведчука на сохранение и развитие экономических связей с Россией для финансирования движения Украины в Европу. Они хотят всё и сразу: НАТО, ЕС, «мову», «украинскую церковь» (вместо Христовой), поражение в правах «ватников» и Россию, стоящую на коленях.Их не волнует невозможность одномоментного достижения всех этих целей. Они желают, чтобы им гарантировали реализацию их хотелок. Ничего иного они слушать не хотят. В том, что я не преувеличиваю, все могли убедиться за прошедшую после путча семилетку. Наци не вразумило ничто: ни военная катастрофа 2014-2015 годов, ни последующий распад социальной структуры, ни финансово-экономическая, демографическая, политическая катастрофы, последовательно прогрессировавшие с момента путча по сей день. Они хотят некую идеальную «украинскую Украину», как ребёнок игрушку. Полумеры Медведчука их не удовлетворяют.
С другой стороны, пророссийской Украине чужды реверансы Медведчука в адрес Европы и «мягкого» национализма.
Пророссийская Украина тридцать лет желает восстановления единого государства. Ей украинская государственность не нужна ни с двумя языками, ни с десятью. Она бы, может, и согласилась на какой-то компромисс, но практика показала, что любой компромисс с националистами ведёт лишь к усилению их давления. Требования «пророссийской» (точнее, русской) Украины могут быть удовлетворены только с ликвидацией украинского государства как такового, ибо политическое украинство само себя назначило врагом русскости.
В условиях постоянной радикализации двух частей расколовшейся Украины у позиции Медведчука просто не было серьёзной социальной базы. Поэтому он всегда проигрывал, а его политические проекты рано или поздно проваливались. Но с упорством, достойным лучшего применения, он и его команда пытались сшить несшиваемое, создать в одной банке привычные условия для жизни карася и канарейки.
Даже сейчас, когда в пользу ОПЗЖ работает принцип голосования от безысходности, темпы роста партийного рейтинга не впечатляли. Говорят, что закрытие каналов повысит рейтинг Медведчука. Не думаю. Если в гетто в частной беседе с Циперовичем Хаймович вовсю костерил нацистский режим, то, может, в глазах Циперовича его рейтинг и рос, вот только ни на прочности режима, ни на судьбе собеседников это никак не отражалось. В США байдениты показали сторонникам Трампа, что закона больше нет, захватили власть силой и начали против них репрессии. Сторонники Трампа клеймят их позором и нехорошими словами. Байденитам всё равно. Боятся они только силовых акций, а говорить можете сколько угодно — всё равно никто не услышит, кроме тех, кому положено брать на заметку «внутренних террористов».
Аналогичным образом Рабинович в присутствии Медведчука и ещё нескольких депутатов, чьи лица выражали решимость рассказать всю правду, с трибуны Рады угрожал Зеленскому импичментом. Не знаю, как прореагировала на эти угрозы слабая нервная система клоуна-президента, но один известный исторический персонаж обязательно бы поинтересовался, сколько у Рабиновича хотя бы батальонов, не говоря уже о дивизиях.
Если вас загоняют за колючую проволоку ребята в красивой чёрной форме от Хьюго Босс и на вышках расставляют пулемёты, давать интервью свободной прессе бессмысленно. Их никто не прочтёт, ибо «свободная пресса» окажется в соседнем бараке (если повезёт, если нет — сразу превратится в дым над трубой крематория).
Активное силовое сопротивление силовому давлению противоречит всей концепции Медведчука. Не надо быть особо проницательным, чтобы понять, что сколько-нибудь продолжительный силовой (вооружённый) конфликт в Киеве и окрестностях окончательно разрушит Украину. Но ведь Медведчук-то мечтает её сохранить и заставить процветать. Апелляция же к голосу разума или требование соблюдать закон традиционно встречают среди тех, кто в очередной раз выбивает Медведчука из активной политики, лишь издевательский смех или злобные крики. Не для того совершали антиконституционный переворот, свергая Януковича в конце февраля 2014 года, не для того посылали армию против Донбасса, чтобы мирным путём, без сопротивления, отдать власть Медведчуку на основании давно не работающих на Украине законов.Созданная на Украине система компрадорской олигархической республики не удовлетворяет ни нацистов (им нужна сильная и уважаемая Украина, а не банановая республика), ни «пророссийские» (на деле русские) слои украинского общества (им Украина вообще не нужна). То есть объединить Украину (чего так хочет Медведчук) можно только на основании ненависти к системе и в попытке её сломать. Но украинских нацистов невозможно представить себе в одном окопе с их русскими согражданами, а Медведчук не может возглавить борьбу за уничтожение системы, он готов её лишь укреплять. Поэтому единственная доступная в украинском гетто форма протеста — протест ногами (эмиграция, бегство из страны). Чем меньше там остаётся людей, тем быстрее наступит конец конвульсиям этого умирающего животного. А кто не хочет бежать, того рано или поздно всё равно превратят в дым, мыло или абажур. Зато на родине.
Когда власть валяется на земле, необходимо нагнуться и поднять её, а не ждать, когда тебе её принесут по закону на блюдце с голубой каёмкой. Если же у твоих ног валяется не власть, а разлагающийся труп государства, то лучшее, что ты можешь сделать для любимой страны, — отказаться от неё. За последние 350 лет было сделано пять только основных попыток создания украинского государства (богдановская, петлюровская, советская, бандеровская и нынешняя). Все проекты оказались нежизнеспособными. Пора перестать мучать малороссов и новороссов химерой Украины. Стоит отказаться от личной мечты ради благополучия миллионов людей. Только в таком случае что-то начнёт получаться.