Их имена давно стали нарицательными, а время сгладило события прошлых лет, смягчив компрометирующие подробности. И вот их уже называют незаурядными личностями, бросившими вызов обществу и «несправедливым» властям, снимают о них фильмы, посвящают стихи. Но кем на самом деле были Бонни и Клайд? Какова была их настоящая, а не приглаженная голливудскими сценаристами жизнь?

Бонни Паркер и Клайд Бэрроу колесили по южным штатам США в начале 1930-х годов. И они мало походили на экранных персонажей нашумевшего голливудского фильма 1967 года с Уорреном Битти и Фэй Данауэй в главных ролях. Легендарными эту парочку сделали чрезмерная жестокость, безрассудная дерзость и полная бессмысленность совершенных ими убийств.

Бонни Паркер родилась 1 октября 1910 года в техасском городке Ровена и была средней из трех дочерей каменщика Чарльза Паркера. В 1914 году отец умер, и мать перевезла девочек в дом своих родителей, в пригород Далласа.

Бонни пошла в школу и делала определенные успехи в учебе. В старших классах она считалась одной из лучших учениц, даже выиграла конкурс по литературе. Девушка с упоением читала журнальные истории о приключениях, писала стихи и увлекалась фотографией.

Учителя и родители считали, что у Бонни есть шанс сорвать в жизни куш покрупнее. Но за шесть дней до своего 16-летия Бонни, наплевав на все перспективы, бросила школу и выскочила замуж за своего одноклассника Роя Торнтона.

В порыве влюбленности она даже сделала татуировку на бедре — два соединенных сердца с именами Рой и Бонни. Впрочем, с татуировкой молодая жена немного поторопилась. Вскоре Рой стал подолгу пропадать из дома. В 1929 году его посадили в тюрьму за грабеж, и Бонни больше никогда не видела мужа.

Ей было всего 19, и муж-уголовник оказался в жизни Бонни ужасным недоразумением, так, во всяком случае, считали в ее семье. Да и сама Бонни Паркер мечтала о другой жизни, наполненной событиями и приключениями. И судьба уже приготовила ей крутой поворот. В начале 1930 года в гостях у приятельницы Бонни встретила его — Клайда.

Клайд Бэрроу, как и Бонни, родился в Техасе, в городке Телико, 24 марта 1909 года. Он был пятым сыном из семерых детей фермера Генри Бэрроу. Школу будущий гангстер посещал очень эпизодически, он не окончил даже пятого класса.

Когда Клайду исполнилось 12, семья перебралась в Даллас, где отец открыл автозаправочную станцию. Родители сделали последнюю попытку отправить неразумное чадо в школу, но скоро мальчик нашел более интересное занятие: вместе со старшим братом Марвином (Баком) он продавал ворованных индюшек и катался по ночам на украденных автомобилях.

16 октября 1929 года Клайда впервые арестовали. Вместе с Уильямом Тернером и Фрэнком Харди он пытался совершить ограбление в отеле «Рузвельт» города Уэйко, штат Техас. Обливаясь слезами, Клайд (в свои 20 лет при росте ниже 170 см он выглядел как подросток) соврал шефу полиции, что не знал о плохой репутации мужчин, согласившихся его подвезти, когда он голосовал на дороге. Клайда отпустили, и это была его последняя «передышка» перед «настоящей» жизнью.

Вскоре он встретил Бонни. О прошлом своего возлюбленного девушка узнала, когда за ним явилась полиция, чтобы отвезти в Дантон, где Клайда подозревали в краже. Но доказать его вину не удалось, и Клайда переправили в Уэйко, где он признался в паре ночных ограблений и краже нескольких машин. Клайд понимал, что слезы на этот раз ему уже вряд ли помогут. Его приговорили к двум годам тюрьмы.

По какому-то странному совпадению сокамерником Клайда оказался Уильям Тернер, тот самый, с которым их «застукала» полиция в отеле «Рузвельт». Вместе они придумали план побега. Бонни тайно пронесла в тюрьму пистолет и во время свидания передала его Клайду. Следующей же ночью Клайд и Тернер сбежали.

Но свобода оказалась недолгой. Через несколько дней беглецов схватили, причем, по их же недосмотру: Клайд не догадался сменить номера на угнанной машине (больше он подобной ошибки не совершал). Ему присудили 14 лет заключения и снова отправили в тюрьму.

Бонни писала своему другу длинные письма. Неизвестно, как долго пришлось бы Клайду томиться в неволе, если бы не вмешалась его мать Кьюми, которая тоже писала письма. Однако она отправляла свои послания не только сыну, но и судье, жалуясь на бедственное положение семьи. И материнская настойчивость победила: 2 февраля 1932 года Клайд Бэрроу вышел на свободу.

Правда, накануне освобождения, не зная про старания матери, Клайд решил проявить инициативу и подговорил своего напарника «нечаянно» отрубить ему топором пару пальцев на ноге — это же сущий пустяк по сравнению с возможностью отдохнуть от суровых тюремных будней, когда приходилось работать по 16 часов в сутки. Тюрьму Клайд покидал на костылях.

На свободе он предпринял первую и последнюю попытку честно поработать, но его благих намерений хватило ровно на две недели. Клайд вернулся к Бонни, и парочка сбежала на угнанной машине.

Вскоре Бонни взяли на дело: Клайд с дружками обчищал магазин напротив здания суда в безмятежно спавшем техасском городке Кауфман, а Бонни караулила у дверей. Внезапно сработала сигнализация, но взломщики успели улизнуть с выручкой. Сбежали все, кроме Бонни. Ей дали три месяца тюрьмы — это были последние месяцы, проведенные Бонни и Клайдом друг без друга.

Клайд тем временем был очень занят — он грабил и убивал. Первое убийство он совершил 13 апреля 1932 года во время ограбления ювелирной лавки. Клайд застрелил владельца магазина — ювелира Джона Бучера. Хотя Клайд уверял, что сидел в машине во время стрельбы, его и Реймонда Гамильтона признали виновными в убийстве. Бэрроу становился настоящим кровавым преступником.

В июне 1932 года Бонни присоединилась к банде Бэрроу, чтобы вместе с Клайдом прожить два безумных года, превративших их в легенду.

5 августа 1932 года печальную судьбу ювелира разделили двое полицейских, которых Бэрроу и Гамильтон убили в городе Атака, Оклахома, когда блюстители закона подошли к их машине, чтобы проверить документы. Затем последовали несколько краж и ограблений, снова закончившихся убийством. И правосудие наконец частично восторжествовало: в Мичигане арестовали Гамильтона, отправили его в Даллас, где приговорили к 264 годам заключения.

Однажды утром в городе Растин, Луизиана, Бонни и Клайд угнали машину, принадлежавшую некоему мистеру Дарби. Он видел похитителей и попросил соседку Софию Стоун одолжить ее машину, чтобы догнать преступников. Скоро Дарби и София поняли, что погоня бессмысленна. Они развернули автомобиль и поехали обратно. Однако вскоре заметили, что их преследует угнанная машина.

Дарби и Софию взяли в заложники. София позже вспоминала, что всю дорогу Бонни прижимала к ее боку заряженный пистолет. Узнав, что мистер Дарби работает в похоронном бюро, Бонни засмеялась и сказала, что, может быть, однажды он будет и ее тело готовить к похоронам. Заложников отпустили. Но Бонни оказалась права — мистер Дарби действительно увидел ее еще раз в морге.

В марте 1933 года Бонни и Клайд появились в местечке Джоплин, Миссури. Здесь они заглянули в дом Герберта Фармера, который, по слухам, снабжал оружием гангстеров. Им всего-то требовались автоматические винтовки Браунинга, которые Фармер недавно украл из арсенала американской армии.

В тот момент в доме Фармера находился еще один гангстер — Джеймс Генри Блейки Одетт, который потом рассказывал журналистам:

Они нежно гладили стволы, будто держали на руках собственных детей. Клайд от удовольствия даже исходил слюной, а Бонни мурлыкала, как кошка. Эти двое босяков были настоящими безумными убийцами. Когда я сказал Герберту, что хорошо бы побыстрее продать оружие и выпроводить их вон, Герберт ответил: «Продать? Им? Да если я не отдам им эти винтовки просто так, они убьют меня, да и тебя тоже»

Фармер отдал Бонни и Клайду выбранное ими оружие. И когда те пожаловались, что в угнанной ими машине закончился бензин, продавец оружия немедленно выдал им денег на покупку бензина, лишь бы побыстрее избавиться от них.

В Джоплине к банде присоединился Марвин — старший брат Клайда, только освободившийся из мест не столь отдаленных, с женой Бланш и 17-летний воришка У.Д. Джонс. Впятером они сняли квартиру и, не особо заботясь об осторожности, довольно шумно отдыхали. Веселье закончилось, когда их внезапно навестили полицейские, выслеживавшие банду бутлегеров. Во время перестрелки Клайда и Джонса ранили, двое полицейских были убиты.

В оставленной бандой Бэрроу квартире стражи закона нашли непроявленные фотопленки, среди которых оказались снимки Бонни и Клайда, которые вскоре напечатали во многих газетах. На первый взгляд, это обычные фотографии, которые делают друзья в отпуске.

Но почти на каждом снимке — оружие: Бонни в элегантном костюме стоит у машины, Клайд — у капота «форда» последней модели. Бонни с пистолетами за поясом или с винтовкой. Бонни и Клайд целятся друг в друга из винтовок. И ни одной улыбки, даже когда они дурачатся, а лишь слегка ухмыляются. И во взглядах усталость людей, обреченных все время уходить от погони.

Следующие месяцы стали самыми тяжелыми для банды Бэрроу. Они неслись по дорогам южных штатов, не останавливаясь ни в одном городе больше чем на несколько дней, обчищая кассы местных магазинчиков и банков. Но в то время даже в банках часто почти невозможно было разжиться крупной суммой.

Их добыча в основном не превышала 10-20 долларов. Никто из участников банды, кроме Бонни и Клайда, не выдержал этого бешеного темпа жизни от начала до конца. Они старались уйти из банды, надеясь пожить подольше.

Об этой паре ходили самые невероятные слухи. Так, говорили, что Бонни была нимфоманкой, а Клайд — гомосексуалистом. Что на самом деле творилось в их душах, можно только гадать, но эти двое были по-настоящему преданы друг другу.

В ночь на 10 июня 1933 года банда уходила от погони по проселочным дорогам на севере Техаса. Клайд не заметил знак объезда на ремонтировавшемся мосту, и их «Форд V8» на скорости 70 миль в час снес заграждения, перевернулся и упал с обрыва. Все, кроме Бонни, успели вовремя выбраться из машины. Кипящая кислота из аккумулятора автомобиля обожгла ей ногу, да так сильно, что в некоторых местах виднелась кость. Рана осталась незалеченной. Бонни порой так тяжело было ходить, что Клайд носил ее на руках.

Аварию видели местные фермеры, которые оказали Бонни первую помощь, но, заметив целый арсенал оружия в машине попавших в беду путешественников, позвонили в полицию. Снова пришлось уходить от погони.

Следующей остановкой банды стал мотель «Red Crown» в Арканзасе. Они арендовали два домика, соединенных гаражом. Полиция снова нанесла бандитам визит. Началась перестрелка, в какую они еще ни разу не попадали. Им удалось вырваться, но страшной ценой — Баку двумя пулями снесло часть черепа, а его жена Бланш почти ослепла от попавших в глаз осколков стекла.

Через пару дней полиция снова вышла на них, когда банда, плюнув на всякую осторожность, расположилась в парке города Декстер, Айова. Их сдал официант придорожного кафе, рассказавший полиции о подозрительном мужчине, который заказал ужин на пять человек и унес все в лес. Клайд и Джонс успели скрыться и унести раненую Бонни, но умирающий Бак и рыдающая над его телом Бланш попали в руки стражей порядка.

Бак через несколько дней умер в больнице города Пэрри, Айова, от осложнений после операции. Бланш, возможно самую невиновную из всей банды (она все время пыталась уговорить Бака вернуться в Даллас к нормальной жизни), отправили в тюрьму штата Миссури. Суд приговорил ее к 10 годам заключения просто за то, что она была рядом с преступниками.

Вскоре после этой истории покинул банду Джонс, с него было достаточно. Преследователи уже дышали в затылок, но Бонни и Клайд не собирались становиться легкой добычей. Они знали, что терять им уже нечего, и в январе 1934 года, совершив налет на техасскую тюрьму Истхэм, освободили Рэя Гамильтона и Генри Метвина. И убили еще одного полицейского — Мэйджора Кроусона.

В марте Гамильтон ушел из банды после ссоры из-за дележа награбленного. Позже его поймали и в 1935 году приговорили к смертной казни на электрическом стуле. А банда Бэрроу продолжала свое путешествие по «маршруту смерти».

В пасхальный день на проселочной дороге по пути в город Грейпвайн, Техас, Клайд и Метвин убили еще двоих полицейских, которые остановились, думая, что требуется их помощь. Через пять дней жертвой бандитов стал офицер полиции Кол Кэмпбелл, а шефа полиции Перси Бойда преступники взяли в заложники в городе Коммерс, Оклахома, но быстро отпустили. Им оставалось жить меньше месяца.

Кольцо вокруг банды Бэрроу сжималось с каждым днем. Весь персонал полиции проинструктировали: вести огонь на поражение, а потом задавать вопросы. Это было равносильно объявлению войны. Глава ФБР Эдгар Гувер заявил: «Клайд — психопат. Его нужно уничтожить, как взбесившееся животное».

Губернатор штата Мириам Фергюсон поручила главе исправительной системы Техаса Ли Симмонсу нанять «особого агента» для поимки преступников — бывшего техасского рейнджера Фрэнка Хэймера, за свою карьеру выследившего и обезвредившего не один десяток гангстеров.

Хэймер начал отслеживать все перемещения бандитов. Пока за ними шла охота, Клайд убил еще троих полицейских, «неуловимые» также ограбили несколько банков. В мае Хэймер наконец сумел вычислить очередное убежище преступников — в Луизиане, в доме Айвана Метвина (отца Генри Метвина). Рейнджер срочно к нему отправился и заключил сделку: старик Метвин сдает полиции Бонни и Клайда в обмен на жизнь сына.

В ночь на 23 мая 1934 года Хэймер и еще пять полицейских устроили засаду в густом лесу, в восьми метрах от дороги. У обочины поставили грузовичок, принадлежавший старшему Метвину. Клайд хорошо знал этот автомобиль, и можно было рассчитывать, что, увидев его, он снизит скорость. Полицейские прождали семь часов.

В 9:10 утра они заметили приближавшуюся на большой скорости машину. Клайд стал снижать скорость, и внезапно на машину обрушился огонь из шести стволов одновременно. Через минуту все было кончено. Стрельба была настолько громкой, что отряд Хеймера весь день страдал от временной глухоты. Выпустив в цель 167 пуль, полицейские с осторожностью приблизились к машине.

Бонни и Клайд были мертвы, их тела прошили более 100 пуль. Пальцы на правой руке Бонни были отстрелены напрочь. В левой руке она держала окровавленную пачку сигарет, на коленях лежал пистолет. Бонни было 23 года, Клайду — 24. Позже Фрэнк Хэймер сказал журналистам: «Жаль, что я убил девчонку. Но дело было так: или мы их, или они нас».

Дым от стрельбы еще не успел рассеяться, а место засады уже окружили зеваки, чтобы разжиться «сувенирами» — кусками окровавленного платья Бонни или прядью ее волос. Кто-то попытался отрезать перочинным ножом ухо Клайда и средний палец его правой руки. Вмешавшийся полицейский остановил налетевших «стервятников».

«Машину смерти» перевезли в город Аркадия, Луизиана, где уже собралась толпа любопытных. В похоронном бюро тела Бонни и Клайда начали готовить к церемонии похорон. Бальзамированием, по иронии судьбы, занимался тот самый мистер Дарби, машину которого Бонни и Клайд когда-то угнали, взяв его в заложники.

Клайда похоронили на кладбище Вестерн-Хейтс города Далласа 25 мая 1934 года рядом с братом Марвином (Баком). Мать Бонни отказалась хоронить дочь рядом с Клайдом, и церемония состоялась 27 мая 1934 года на кладбище Фиштрап в Западном Далласе.

Надпись на могильном камне Бонни гласит: «Как цветы расцветают под лучами солнца и свежестью росы, так и мир становится ярче благодаря таким людям, как ты». Подобная эпитафия для той, что оставила после себя такую недобрую кровавую память, звучит несколько странно.

Кем же были Бонни и Клайд? Жертвами Великой депрессии? Потерянным поколением? Наверное, все это как-то может объяснить цель, но никак не может оправдать средства ее достижения. Время на всем оставляет свои следы.

На жизни Бонни и Клайда оно оставило печать мифа. И многочисленные истории, правдивые и не очень, придают преступникам романтический ореол незаурядных личностей, которые бросают вызов властям. Но Бонни Паркер и Клайд Бэрроу были всего лишь безжалостными убийцами.

Прежде всего, стоит подвести итоги российского невмешательства в украинские дела. К таковым я, разумеется, не отношу ДНР и ЛНР, которые защитили свой суверенитет от марионеточного киевского режима. Именно последовательное и принципиальное невмешательство во внутренние дела Украины развязало руки американским спецслужбам и западным агентам влияния, которые руками выращенных ими же неонацистов совершили разгром Русского мира в Малороссии, Новороссии и Карпатороссии. Стоило «русскому медведю» повести хотя бы бровью, неонацистский сброд и их олигархические хозяева немедленно поджали бы хвост в страхе перед общенародным восстанием 20 миллионов проживающих на Украине русских людей. И не было бы тогда ни бомбёжек Донецка, ни массовых убийств жителей Донбасса, ни раскола Церкви.   

Масштаб этого разгрома не меньше, чем учинённый гитлеровцами в 1941—44 годах. По оценкам экспертов Института экономики РАН, экономические потери из-за разрыва кооперационных связей между российскими и украинскими предприятиями и прекращения торговли составляет от 80 до 140 млрд. долларов  для каждой из сторон. В сумме для Русского мира — не менее 200 млрд. долларов. Обесценение совместных инвестиций — около 50 млрд. долларов. Людские потери оцениваются убитыми и покалеченными вследствие карательных операций — не менее 100 тыс. человек с обеих сторон. Ещё столько же — жертв политических репрессий. Не менее 10 млн. человек вынуждены были покинуть оккупированную проамериканскими неонацистами Украину. И это лучшие её граждане: инженеры, учёные, врачи — продуктивная элита народа. И его генофонд — прекрасные девчата и крепкие хлопцы, используемые сегодня в качестве рабов в Евросоюзе. А те, кто за них сделал «европейский выбор», захватили институты государственной власти, скакнув из необразованных гопников в «вельможные паны»: депутаты Верховной Рады, руководители госпредприятий и силовых структур, — наживаются на разграблении оставшегося "державного майна". Наконец, идеологические потери. То, что не удалось сделать силой немецким фашистам, пытавшимся превратить народ оккупированной Украины в бандеровцев, американские кураторы сумели сделать путём промывания мозгов, превратив сотни тысяч украинских ребят в обезумевшее пушечное мясо, добровольно записывающееся в ВСУ для убийства своих же братьев.  

Главный вывод: Русский мир понёс катастрофические потери, сдав почти без боя геополитическим противникам свою существенную и, не побоюсь сказать, по многим признакам (от климата до научно-технического потенциала) наилучшую часть. Пятилетняя оккупация Украины американскими спецслужбами под прикрытием марионеточного режима Порошенко стала завершающим этапом системной работы, которую они вели четверть века при попустительстве России. Нет сомнений, что вдохновлённые этим успехом, они используют захваченный в историческом центре Русского мира плацдарм для его дальнейшего разгрома. Я думаю, уже в ближайшее время следует ожидать переноса майданных технологий в крупные российские города, а также усиления американского давления на государства Евразийского экономического союза. Первые результаты усиления этого давления уже налицо: например, смена кириллицы на латиницу в Казахстане, которая призвана отсечь от Русского мира второе по площади и экономическому потенциалу после Украины постсоветское государство.  

Ещё раз подчеркну, что оккупация Украины русофобскими силами стала возможной только вследствие нашего попустительства. Мы не только принципиально не вмешивались и не пытались противодействовать геноциду русского населения Украины, но и фактически подыгрывали преступлениям киевского режима — признавая Порошенко президентом, а узурпировавшую власть Верховную раду — парламентом. Некоторые наши СМИ интерпретировали действия этих преступников как политику легитимных властей Украины, не отдавая себе отчёта в том, что эта политика велась по указанию американских спецслужб вопреки воле и интересам подавляющей части народа. Тем самым в российском обществе провоцировались антиукраинские настроения, продолжающие дело необандеровцев. Вместо того чтобы помочь народу Украины развернуть освободительное движение против узурпировавших власть американских марионеток, мы "повелись" на их провокации, многократно ухудшив положение русского населения Украины. В ответ на антироссийские действия контролируемых США киевских властей мы вводили санкции против всей Украины, не понимая, что они бьют прежде всего по ориентированному на Россию населению южных и восточных областей "незалежной". Достаточно взглянуть на список попавших под российские санкции предприятий и граждан Украины, среди которых оказалось немало наших партнёров и союзников.  

Сами по себе выборы нового президента Украины ситуацию не меняют. Вспомните, на оккупированных гитлеровскими фашистами территориях, включая Украину, тоже проводились выборы. Население "избирало" бургомистров, сельских старост. А в оккупированной западной и центральной Европе сохранялись даже национальные органы государственной власти. Очевидно, что в первой тройке кандидатов, набравших большинство голосов в первом туре президентских "выборов", не было ни одного кандидата, не присягнувшего на верность американским оккупационным властям.  

Есть, конечно, нюансы, связанные с неоднородностью интересов западных «кукловодов». Возможно, ставка на Зеленского, сделанная задолго до этих выборов, связана с общим креном администрации Трампа в сторону крайне правых сил в Израиле. Вероятно, они поставят перед обновлённым киевским режимом новые задачи. Я не исключаю, например, возможности массового переезда на "зачищенные" от русского населения земли Юго-Востока Украины уставших от перманентной войны на Ближнем Востоке жителей Земли обетованной — так же, как бегущих из исламизирующейся Европы христиан. Это, кстати, в этом регионе уже было при Екатерине, основавшей родной для новых киевских руководителей город. Так что выдача украинцам российских паспортов может оказаться весьма кстати… 

Могут быть и другие сценарии — в зависимости от расклада сил и интересов в западной политической, деловой и идеологической элите. Инвариантным останется русофобский характер оккупационных властей, своевременно меняющих одних марионеток на других. Порошенко своей радикально русофобской политикой противопоставил себя подавляющему большинству граждан Украины, о чём наглядно свидетельствуют результаты голосования во втором туре выборов. На продолжение этого безумия украинское общество могло ответить бунтом. Сейчас Западу нужно стабилизировать социально-политическую ситуацию с целью закрепления полученных результатов разгрома этой части Русского мира. Как говорится, мавр сделал своё дело — разрубил сердце Русского мира, разорвав гуманитарные, хозяйственные, религиозные узы, соединяющие Россию с Малороссией, Новороссией и Карпатороссией. Теперь мавр может уходить, предоставив своему преемнику закрепить и легитимизировать этот раскол. Преемник тут же подтвердил эту миссию, заявив, что у Украины с Россией осталась общей только граница.  

Так что пока нет никаких оснований ожидать существенных перемен: американский оккупационный режим с марионеточным правительством сохранится и, скорее всего, укрепится, приобретая легитимный и респектабельный характер. Зеленского ничего не связывает с явными преступниками, которые узурпировали власть в результате госпереворота в 2014 году. На нём нет крови невинных жертв неонацистского режима, хотя его партнёры организовывали и массовое сожжение людей в Одессе, и карательные батальоны на Донбассе. Он, скорее всего, дистанцируется от них и при необходимости даже может сдать их международному трибуналу, если захочет пойти на второй президентский срок. У него есть уникальный шанс очистить органы государственной власти от бандитов, коррупционеров и помешанных на русофобии придурков. Попытаться «привнести» не только писсуары и гей-парады на улицах столицы, но и более привлекательные стороны "европейского выбора". Но делаться это будет силами западных хозяев. Они будут приватизировать украинские земли, скупать заводы, консультировать органы государственной власти, направлять СМИ, руководить культурой и образованием. В отношении России, возможно, будет сохраняться изоляция, а недовольным русским людям будет предоставлена возможность получить российский паспорт и покинуть свою землю.  

В военной стратегии самое страшное — это недооценка противника. В отношении Зеленского абсолютно неуместными являются образы как клоуна, так и слуги народа. Он несомненно талантливый, умный, циничный и расчётливый политик. В ближайшие пару лет он будет стабилизировать ситуацию, помогая врагам Русского мира удержать достигнутые в геноциде русских на Украине результаты. И сам геноцид проголосовавших за Зеленского избирателей Юго-Востока Украины продолжится.  

Но может случиться и чудо. Ведь изначально некоторые из взорвавших Российскую империю большевиков были не меньшими русофобами, чем поставленные американцами княжить в Киеве марионетки. Троцкий превратил русский народ в пушечное мясо и топливо для разжигания мировой революции. Но произошло преображение власти — из Джугашвили вырос Сталин, который в 1945 году благодарил русский народ за одержанную над европейским фашизмом Великую Победу. Но наш народ выстрадал это чудо ценой огромного количества жертв, лишений, экстремального напряжения всех духовных, творческих и физических сил. 

Как и предупреждал Достоевский, бесы раздули в России пожар мировой революции, в котором, с учётом трёх войн, голода и разрухи, русский народ "потерял 100 миллионов голов". Сегодня бесы сталкивают между собой две части русского народа. Если мы и дальше будем попустительствовать этой бесовщине, ежедневно позволяя чертям всех мастей сталкивать нас между собой, то потеряем ещё 100 миллионов. Останется как раз 50 миллионов — оптимальное, с точки зрения многих влиятельных лидеров западного мира, от Гитлера до Олбрайт, количество русских для обслуживания интересов западного капитала.

Чтобы предотвратить разгром Русского мира, мы должны осознать своё неразрывное единство с той частью русского народа, который сегодня безмерно страдает от притеснений на Украине. Преступления, ежедневно совершаемые американскими марионетками в Киеве — это преступления против нас. Мы несём ответственность за судьбу миллионов русских людей, ставших жертвами геноцида со стороны выращенных спецслужбами государств НАТО необандеровцев.  

Оккупация Украины — это военная операция, проведённая США и их союзниками против России. В этой гибридной мировой войне ставки столь же высоки, как и в мировых войнах прошлого века. В своей русофобии американские политики мало чем отличаются от гитлеровских стратегов. Методы они используют другие, соответствующие современным технологиям манипулирования сознанием, финансовыми рынками, политической ситуацией. Не нужно истреблять миллионы людей, если их можно подчинить "мягкой силой" и заставить вести себя должным образом вопреки собственным интересам. Мы не должны обольщаться видимостью благоприятных перемен в поведении врага. Нам нужно проводить системную политику освобождения Украины от русофобствующего неонацистского режима в интересах её собственного народа. Понятную, легитимную, открытую, последовательную и честную. И тогда может произойти чудесное преображение власти. 

• Сергей Глазьев

=0=0=