Рецепты счастья от О. Генри в Вахтанговском театре

На сцене «Студия» Вахтанговский театр представил спектакль «Рождество на чердаке» по рассказам О. Генри в постановке режиссера Анны Горушкиной. Актеры и их герои поделились со зрителями секретами искусства быть счастливыми.

Нью-йоркский чердак с узким арочным окном под крышей, где происходит действие, воссоздан в подвале московского особняка в Малом Николопесковском переулке. В советские годы он назывался улицей и носил имя выдающейся актрисы Гликерии Федотовой. Не потому ли общежитие Вахтанговского театра, расположенное в этом старинном двухэтажном домике, его обитатели — будущие звезды сцены — с нежностью именовали «Федоткой»? Сегодня здесь «Студия», одна из шести сцен «Вахтанговской империи добра на Арбате». Махонькое пространство для игры и крохотный зрительный зал, в который полсотни зрителей попадают через узкие проходы и деревянную винтовую лестницу, — к началу спектакля все узнают друг друга в лицо и чувствуют себя заговорщиками или членами братства посвященных. 

Спектакли «Студии» рождаются в вольнице лабораторных экспериментов, играют их стажеры (все с актерскими дипломами известных театральных вузов), многие из них участвуют и в знаменитых постановках на других вахтанговских подмостках. Среди студийцев нет старших и младших, молоды — все. Режиссер Анна Горушкина ставит со стажерами второй спектакль, и оба выросли из литературы, изначально не адресованной сцене. Ее «Платонов. Рассказы» был дебютом на этой сцене, «Рождество на чердаке» — новая работа по О. Генри.

Он ворвался в литературный мир со своей талантливой сестрой — краткостью. Классик американской новеллы написал три сотни трогательных историй в формате «городского рассказа». Его герои — художники и мастеровые, продавщицы и симпатичные мошенники, мелкие клерки и благородные жулики, романтичные девочки и простодушные парни. Пестрый мир рождественских и святочных рассказов населен бедными американцами, что не мешает им быть милосердными, ценить юмор, уметь любить и прощать.

Режиссер сама написала инсценировку, объединив четыре рассказа и замечательные цитаты из разных произведений образом Автора, которого точно играет Евгений Кравченко, не допуская ни одной бессмысленно произнесенной фразы. Впрочем, это не единственная его роль. Каждому из актеров достаются разные персонажи, и даже трудно поверить, что всю эту кутерьму перевоплощений и витальную стихию создают всего восемь вчерашних выпускников. Им знакомо чувство сценического ансамбля, который кажется импровизационным — понятно, конечно, что за легким дыханием – огромный труд. Все новеллы сентиментальны и ироничны, каждая — сценическая интерпретация истин, что известны всем, но так часто забываются в суете будней.

Две барышни-галантерейщицы небольшого магазина (новелла «Алое платье») мечтают о счастье, в их бедной жизни его символом представляется пурпурное платье. Ради него девушки (Елизавета Палкина и Полина Бондарь) готовы терпеть лишения и даже голодать. Одна — платье купила, но оказалась на улице, не заплатив на съемное жилье. Доброе сердце второй не выдерживает слез подруги, и она отдает ей свои накопленные на наряд деньги. Бескорыстие, по О. Генри, не остается без награды: портной вручает щедрой девушке платье без оплаты и сам управляющий магазином мистер Рэмси (Николай Романовский) обращает на нее внимание. А она, не замечая ледяного дождя и пронизывающего ветра, оказывается такой счастливой в своей обновке…

Рассказ «Тщеславие и соболя» — о любви, которая способна даже малыша Брэди (отличная роль Василия Цыганцова) заставить забыть о воровской карьере в банде «Дымовая труба». Небесно-голубые глаза милой Молли (Екатерина Жаркова) освещают честный путь Брэди — специалиста «по паяльному делу». Однажды он обвивает плечи возлюбленной шикарным боа из собольего меха. Но сыщик Рэнсом (Николай Романовский) из Главного полицейского управления подозревает кражу. И Брэди готов сесть в тюрьму — лишь бы любимая не узнала, что меха — дешевая подделка, купленная всего за 21 доллар. Скрыть истину не удается, но Молли отчаянно бросается на шею любимому — никакие меха ей не нужны, если он рядом.

В миниатюре «Последний лист» чердак превращается в мансарду художников. В ней живут две подруги. Джонси (Екатерина Жаркова) заболевает — в городе свирепствует эпидемия пневмонии, Сью (Полина Бондарь) за ней ухаживает. Воспаленное воображение Джонси внушает уверенность, что она умрет, когда плющ за окном потеряет последний лист. А листья падают стремительно, только последний оказывается стойким — и девушка выздоравливает вопреки печальным прогнозам докторов. Чудо сотворил пожилой, неизменно хмельной художник-сосед Берман (Александр Галочкин) «с головой сатира и телом гнома», мечтавший написать шедевр. «Лебединой песней» живописца-неудачника стал тот самый спасительный листик.

«Дары волхвов» — самый популярный из выбранных рассказов. Валентина Попова (радостно было увидеть эту удивительную девушку, которая запомнилась мне по вступительным экзаменам в «Щуку» — она подчеркнуто просто читала «Балладу о маленьком человеке») и Евгений Кравченко создают прекрасный семейный дуэт героев. Нищета и плачевные доходы не мешают счастью. Их сокровища — роскошная шевелюра Деллы и фамильные золотые часы Джима. Она продает свои длинные волосы, чтобы порадовать мужа цепочкой к часам. Он же на вырученные от продажи часов деньги покупает дорогие гребни для волос супруги. Слезы на их глазах выводят историю о «ненужности жертвы» на просторы талантливой и безграничной любви, которой невольно завидуешь.

Обаятельное простодушие спектакля — в открытой манере исполнения, дерзком юморе диалогов, решительной эксцентрике, в зажигательных танцах, от степа до тихого парного кружения (хореограф Сергей Захарин). Художник Елена Киркова сумела на скворечне чердака создать атмосферу рождественского предощущения чуда — мигают гирлянды, освещая открытки и фотографии, улыбается елка. Остальной реквизит обозначает интерьер по мере необходимости: кушетка, вешалка с одеждой, в которой прячутся персонажи, стремянка, фикус в кадке, кисти и мольберты.

«Под занавес» появляется сам автор рассказов, звучат цитаты из «Кануна Рождества» О. Генри. «Вы никогда не задумывались над тем, что дети — самые мудрые философы в мире? Они замечают просто чудесные вещи… с самым серьезным видом выслушивают рассказы о Санта-Клаусе, даже не пытаясь анализировать ситуацию, они радуются, радуются от души; они никогда не вычисляют высоту дымохода или длину саней Санта-Клауса… они даже не обсуждают, как этому старику удается совершить свой подвиг — спуститься по дымоходу в каждый дом страны, причем в одну и ту же ночь. Если бы взрослые не пытались понять, проанализировать гораздо менее важные вещи, которые до сих пор остаются для них тайной, они могли бы быть куда более счастливыми».

Филантроп О. Генри (настоящее имя писателя — Уильям Сидни Портер) сохранил в себе наивную пытливость и умение удивляться, но судьба его не пощадила. Сиротское детство, скитания, смерть любимой жены и детей, недоказанное обвинение, тюремное заключение и уход за два года до 50-летия. Финалом юная труппа признается в любви автору. Могло ли быть иначе в спектакле, пронизанном счастьем?

После премьеры и аплодисментов, когда 25 зрителей (согласно условиям 50-процентной заполняемости зала) трижды вызывали актеров на поклоны, «Культура» задала вопросы режиссеру Анне Горушкиной.

— Знаю о вас немного: что учились на режиссерском факультете в ГИТИСе у Леонида Хейфеца; помню ваш спектакль «Бесконечный апрель» по пьесе Ярославы Пулинович в Губернском театре. Вы свободный художник? 

— Нет, служу режиссером-постановщиком в Губернском театре под руководством Сергея Безрукова. Сейчас в репертуаре, помимо «Бесконечного апреля», мои работы — «Вид с моста» Артура Миллера и «Сердце матери» по пьесе Карела Чапека «Мать».

— Как попали в Вахтанговский?

— Так сложилось, что я участвовала в режиссерской лаборатории, которую проводил Вахтанговский театр. После показанного эскиза по прозе Андрея Платонова получила возможность поставить спектакль «Платонов. Рассказы».

— Чем привлекли новеллы О. Генри?

— Во время карантина много думала о том, что сейчас нужно зрителям и мне, конечно. Чувствовала, что почва уходит из-под ног, искала опору. Ее дает О. Генри — сказочник, сочиняющий грустные истории с очень светлым посылом. Он направляет нас к самим себе и к нашим близким. Показывает, что каждый может стать ангелом на земле, если поможет другому. Показалось, что это самый правильный и точный рецепт. Это поможет нам выплыть, преодолеть сложные обстоятельства. Знаете, когда читаешь О. Генри, ясно понимаешь, как важно родным держаться вместе, что радости находятся не где-то там — далеко, они рядом, а счастье не зависит от финансов и карьерных успехов. Оно — в любви, дружбе, доверии, способности к самопожертвованию.

— Зачем потревожили самого автора, выведя на сцену его alter ego?

— Хотелось рассказать о нем, чтобы зрители обратили внимание на его горькую судьбу. Она трогает и восхищает меня. За его рассказами — легкими, воздушными, смешными, печальными — стоит необычная личность, человек кристальной чистоты. Его тексты не разнятся с жизненной позицией. Он, грешный, вершил добрые ангельские дела, действительно помогал простым людям, отдавал им весь заработок. Они были ему интересны, их заботы — близки. О. Генри — один из самых издаваемых авторов Америки — не накопил денег и умер в одиночестве и нищете.

— Студийцы — воспитанники разных театральных школ? 

— Да, стажеры представляют разные институты. Объединяет их то, что все они молоды, энергичны, азартны. В «Рождестве» заняты восемь актеров, по преимуществу «щукинцы», а в «Платонове» участвуют выпускники разных театральных школ, даже двое ребят из ВГИКа.

— Как проходили репетиции?

— Рабочий процесс всегда складывается по-разному. Что-то придумывали сообща, а какие-то сцены сложились у меня еще на стадии написания инсценировки. Многое по ходу репетиций переделывалось, а когда пришел к нам в компанию Женя Кравченко, он играет Автора, мы вернули то, что сами же сократили, — с ним многое «уложилось».

— В крошечном подвале играть непросто?

— Сцена — необычная и сложная. Она многое диктует. Под нетрадиционное обаяние пространства приходилось подстраиваться. Мне было проще — работала здесь второй раз.

— «Рождество» узнает пространства попросторнее?

— Иногда из подвальчика спектакли переезжают на другие вахтанговские площадки. Но это вопрос не ко мне.