Умер художник Борис Заборов

"Из Парижа сообщают о кончине Бориса Заборова. Великая утрата. Соболезнования родным и близким", - написал в своем Фейсбуке известный минский поэт Дмитрий Строцев. Причина смерти 85-летнего мастера пока неизвестна.

Его имя в Беларуси, говоря о наших художниках в мире, пожалуй, произносят через запятую после Шагала, писала "Комсомолка" 12 лет назад. А родился Борис Заборов в Минске в 1935-м в семье художника, учился в Ленинграде и Москве. Затем вернулся в Минск. Но не желал этого возвращения. В книге «То, что нельзя забыть» Заборов вспоминал, как увидел в Союзе художников БССР, как коллеги выбирали утвержденные названия картин к выставке и фото героев труда для портретов.

«Такого уровня рабства я все же не предполагал. Мне стало ясно, что никогда на это не подпишусь, не положу добровольно голову на эту гильотину. Уж если иллюстрировать, то литературу».

Да, в советской живописи он себя не нашел. Компромиссным вариантом избрал книжную иллюстрацию. Его работами оформлены книги, которые читают до сих пор. Многие поколения детей познакомились с авторами от Шекспира, Уайльда и Пушкина до Достоевского, Купалы и Коласа благодаря его графике. И как раз графикой Борис Заборов более всего представлен в коллекции нашего Национального художественного музея.

Однако диссидентские воззрения Бориса Абрамовича привели ко вниманию к его персоне со стороны КГБ. Сотрудников последнего смущал круг общения Заборова. Дома и в мастерской он принимал Булата Окуджаву, Александра Галича, Вениамина Смехова, белорусов Рыгора Бородулина, Валентина Тараса, Наума Кислика, Алеся Адамовича, Василя Быкова. О тех днях, к примеру, Вениамин Смехов вспоминал в интервью "Комсомолке":

- Теперь из минчанина с улицы Сурганова Борис превратился в парижанина из квартала Натье. Но он по-прежнему один из главных друзей моей жизни. Кроме того, Борис опекал наш роман с моей будущей второй женой Галиной Аксеновой: с 1979-го и поныне мы семья - это мое везение и счастье.

В его мастерскую в 1978-м приходили с обыском. С тех пор Заборов утвердился в мысли об эмиграции из СССР.

После нескольких попыток ему удалось покинуть Советский Союз. Перед тем выехали члены его семьи. Не без проблем. Скажем, чтобы решилось дело с заточенным на Володарке братом Заборова, пришлось обращаться к народным поэтам Аркадию Кулешову и Петрусю Бровке, а уже последнему - к первому секретарю ЦК КПБ Петру Машерову.

С 1980-го Борис Заборов в эмиграции. Он жил в Париже, но еще долгие годы вслед ему, правда, не имея возможности повлиять на судьбу художника, минские завистники сыпали доносами в КГБ и прочие инстанции. А на Западе он стал востребованным, создал, по сути, свой стиль, где на полотнах в особой цветовой гамме оживали фотографии из старых альбомов.

Заборов был крупнейшей фигурой, связанной с белорусским искусством в мире. Его картины стоили десятки тысяч евро, выставлялись в лучших музеях мира - от Эрмитажа до венского Альбертина. А в 2018-м первая в Европе Академия изящных искусств, флорентийская, избрала Заборова почетным академиком. Он получил этот титул первым из уроженцев Беларуси.

В последние годы Заборов написал несколько книг. В одной из последних, автобиографии «То, что нельзя забыть», художник много вспоминал о Беларуси. На земле, где родился и провел полжизни Заборов бывал несколько раз. Первый раз после эмиграции - в 1994-м, когда его пригласили на 100-летие Марка Шагала. Памятным был визит в 2009-м, когда Заборов подарил Национальному художественному музею свою картину "Гумно". Живопись его есть и в корпоративной коллекции Белгазпромбанка. Также работы хранятся в Музее Шагала в Витебске.

В 2009-м, гостя в Минске, Заборов отвечал на вопросы "Комсомолки".

- Признание в Беларуси после мировой славы вообще не важно? - спросила среди прочего журналистка Надежда Белохвостик.

- Это все равно приятно, не буду лукавить. Но если бы это произошло лет 15 - 20 назад, я бы, наверное, вознесся. А сейчас я спокойно к этому отношусь. Я просто всегда знал, что это произойдет. При жизни, после жизни, но случится. Конечно, лучше при жизни. И должен сказать, что все это организовано было достаточно неплохо. Конечно, помпезно. Примерно, с такой же помпезностью меня отсюда выпроваживали 30 лет назад.