«После похорон мужа ко мне пришла его любовница…»
Грустная история, которую пришлось пережить одной из нашей читательницы.
Этот ужасный день позора и боль я запомнила на всю жизнь, мою счастливую семью просто убили.
Фото Getty Images/ Justin Paget/ DigitalVision/ Getty Images
С мужем Виктором мы прожили почти 40 лет. До рубиновой свадьбы он не дожил полгода, умер прямо во сне — оторвался тромб. Я проснулась, а он — нет. Даже попрощаться не успели. С другой стороны, он всегда хотел уйти только так, говорил: только бы не лежать беспомощным инвалидом.
Похороны дались нелегко, я чувствовала, что половина меня ушла в вечность. Но по-человечески пережить, осмыслить смерть супруга, с которым мы были вместе с юных лет, мне не дали. Еще на поминках в кафе я отметила ярко, не к месту одетую женщину лет на 20 моложе. Тогда мне сказали, что это бывшая сослуживица мужа. Оказалось, не только.
На 9 дней я поминок не организовывала, однако эта мадам появилась на пороге моей квартиры. Назвалась Элей, сказала, что была хорошей приятельницей Виктора, что хочет помянуть его вместе со мной. Настроения общаться у меня не было, но я из вежливости пригласила ее зайти, усадила за стол, достала домашнюю наливку. Подвыпив, Эльвира разоткровенничалась. Начала «открывать мне душу» как «родной матери». Я с ужасом услышала, что она была любовницей моего мужа. Что, дескать, она никогда и не помышляла разрушать нашу семью, оставлять меня без опоры «на старости лет» (так и сказала!).
Но что стареющему мужчине нужна молодая подруга, которая и его делает моложе и бодрее. Говорила, что меня он в последние годы любил как боевого товарища и просто родного человека, а ее — как женщину.
По словам Эльвиры, муж уверял ее, что она похожа на меня в молодости. Но она не ревновала, а изо всех сил старалась просто сделать его счастливым. И ей это удалось: мол, Виктор не раз повторял, что он с ней счастлив, а домой возвращается только из чувства долга.
Много чего еще нарассказывала мне Эльвира. Я поняла, что не была она такой уж бескорыстной и искренней. Оказалось, что и недешевые подарки он ей дарил, и даже нашу дачу сулил отписать ее сыну (не от него, слава богу). С горькой улыбкой узнавала я в этих фактах своего супруга: схитрить, подольститься, наобещать он всегда умел. А теперь ушел, оставив меня наедине с этой чужой мне, но, как оказалось, близкой ему женщиной. Я видела, что Эльвира с каким-то чуждым логике упорством надеется, что я проникнусь ее историями и поделюсь с ней наследством мужа. Она рассказала о том, как тяжело ей одной растить 13-летнего сына, повторяла, что мой Виктор любил мальчишку как родного.
Фото Getty Images/ Justin Paget/ DigitalVision/ Getty Images
Наш собственный сын давно уже взрослый, и я допускаю, что муж мог всерьез привязаться к ребенку любовницы. И вот теперь эта любовница просто набивается мне в подруги, а то и в родственницы. Мол, делить нам уже нечего и некого, давайте дружить семьями. Но я-то понимаю, что нормальный человек не придет в дом законной вдовы марать воспоминания о семейной жизни своими мерзкими рассказами. Резко оборвать ее намерения сразу у меня не хватило сил, я была слишком растеряна, подавлена. Сейчас я хорошо понимаю смысл поговорки «Иная простота хуже воровства». Эльвира не видит (или не хочет видеть) аморальности своего поведения. Пару раз опять приходила, я не открыла ей дверь. После чего звонит мне и с волнением в голосе интересуется, не случилось ли чего. А я не могу избавиться от чувства, что меня испачкали, меня и всю мою семейную жизнь. И мужу уже ничего не предъявишь.