Героизм, который никому не нужен. Почему Анну Щербакову нужно снимать с чемпионата России

О главном впечатлении от соревнований женщин в короткой программе.

• Действующая чемпионка России Анна Щербакова осенью перенесла серьезную пневмонию, которая долго не позволяла ей приступить к нормальным тренировкам.
• Несмотря на это, фигуристка и ее команда (она тренируется у Этери Тутберидзе) приняли решение выступать на чемпионате России.
• После короткой программы Щербакова занимает первое место с небольшим отрывом от Камилы Валиевой, но прокат дался ей невероятно тяжело — нашатырь перед стартом и безнадежные попытки отдышаться после финальной позы.
• Корреспондент «Матч ТВ» рассуждает, почему чемпионат в Челябинске — не то место, где нужно рисковать здоровьем, и почему тренерам было бы правильно снять Анну с произвольной программы.

Знаете, мы все любим пощекотать себе нервы и подогреть тщеславное чувство сопричастности к чужому подвигу, смотря на доезжающих прокат фигуристов на одной ноге. Чего только не видели уже в этом фигурном катании — и с кровью из носа люди катались (Каролина Костнер, Эрик Рэдфорд), и после пары секунд потери сознания на фоне жуткого падения на шею с поддержки (Эшли Кейн — Тимоти Ледюк), и с разбитой головой в бессознательном состоянии (Юдзуру Ханю).

На чемпионате России было открыто новое измерение то ли геройства, то ли безрассудства, то ли халатности. Потому что кто-то согласился с Анной Щербаковой, полуживой после тяжелой пневмонии, что ей обязательно нужно выступать в Челябинске.

Зритель, хотя бы немного наделенный чувством эмпатии, в такой ситуации встанет на сторону разума. Чемпионат страны — не Олимпиада, не матч смерти какой-нибудь, он не решает вообще ничего, особенно в этом неполноценном сезоне. Но Анна зачем-то пошла убиваться, а тренеры зачем-то ей это разрешили.

Перед прокатом Даниил Глейхенгауз дал Анне что-то понюхать — сложно сказать без комментариев непосредственных участников, что именно это было, но больше всего похоже на нашатырный спирт. Обычно его используют, когда нужно привести в чувство человека, теряющего сознание. Взбодрить, если хотите. Но что-то обычно никто «для бодрости» не предлагает нашатырь здоровым спортсменам.

Я не знаю, честное слово, откуда прозрачная Анна находит в себе силы на прыжки, в том числе на лутц-риттбергер во второй половине программы. Но после финальной позы у нее не было сил даже порадоваться — фигуристка реально задыхалась. Это жеёсткое частое пневмонийное дыхание не спутает ни с чем всякий, кто болел воспалением легких сам или видел болеющих близких.

https://www.instagram.com/p/CJOn9YOp7d7/?igshid=1sf02ixeqdrrm

В микст-зоне Щербакова, которая среди журналистов известна не иначе как прекрасно говорящая умница, не сразу могла понять вопросы журналистов. И отвечала, естественно, не так уверенно, как всегда.

А что мы хотим? Кислородное голодание — оно такое. Не только для мышц плохо, но и для мозга.

Но страшнее всего сейчас, конечно, ожидание произвольной программы. Произвольная в два раза длиннее и в два раза насыщеннее короткой, и я просто не могу представить, как явно нездоровая Щербакова будет с ней справляться.

Анна свой героизм уже доказала. Теперь настало время тренеров — переступить через свои принципы «умри, но выйди» и снять ученицу с произвольной программы по медицинским показаниям — вот что было бы настоящим героизмом. Но почему-то в такой расклад не очень верится. 

Щербакова, конечно, не единственная в сборной, кто переболела пневмонией. Но единственная, кто вышла на старт явно не восстановившейся. И единственная, кто даже в такой форме может завтра пойти на четверные прыжки, пусть это и будет фатально стоить ей здоровья. Должен же кто-то это остановить.

Анна Щербакова: «Выжму максимум в произвольной программе, потом буду разбираться со здоровьем»

ЧЕМПИОНАТ РОССИИ. ЧЕЛЯБИНСК

ЖЕНЩИНЫ. КОРОТКАЯ ПРОГРАММА

1. Анна Щербакова (Москва) — 80,31 балла

2. Камила Валиева (Москва) — 79,99

3. Дарья Усачева (Москва) — 76,72

4. Александра Трусова (Москва) — 75,76

5. Елизавета Туктамышева (Санкт-Петербург) — 73,56

6. Елизавета Нугуманова (Санкт-Петербург) — 73,26